По морям вокруг Земли. Детская морская энциклопедия. Часть I - Сахарнов Святослав Владимирович - Страница 17

• Предыдущая
• 17/23
• Следующая

Верхний рисунок сделан на юге, нижний — на севере. Об этом говорит высота Полярной звезды над горизонтом.

1. Самый глубокий океан — Тихий.

2. Нет, у настоящего кита очень узкая глотка. Он питается рачками и другой мелкой пищей.

3. Самый длинный нос, целая пика, — у нарвала. Но это не нос, а вытянутый вперед и скрученный винтом зуб-бивень.

4. Винт в носу устанавливают на некоторых ледоколах. Этим дополнительным винтом судно размывает и обрушивает нетолстый лед.

5. Многие рыбы развивают в воде значительную скорость. Рыба-меч может делать больше 70–80 километров в час. Это намного больше скорости парусника. Только катера на воздушной подушке, на подводных крыльях или глиссирующие катера могут развивать скорость выше.

Это было летом 1950 года. Мы вышли из Амурского лимана, пересекли Сахалинский залив. Охотским морем проследовали к Шантарским островам.

Стоял июнь, но между низкими, поросшими густым черным ельником островами еще плавали сахарные льдины. Ветер носил их взад-вперед, кружил, не давал уйти…

Потом мне случалось бывать здесь еще. Я узнал, что льда в летние месяцы в море в общем-то нет, а есть туманы, холодные течения. Океанские воды вливаются сюда, как сквозь сито, через гряду Курильских островов. Узнал, что плавающего льда здесь особенно много зимой: штормовой ветер взламывает ледяные поля. Белые их осколки зябко пляшут среди угрюмых волн.

Мы ходили к суровым магаданским берегам, стояли на якоре у низкого камчатского берега, обошли весь Северный Сахалин. Около острова Ионы — маленькой скалы посреди моря — нам прощально мигал маяк, и потревоженные пароходным гудком гривастые сивучи беспокойно кружили у берега.

Но запомнил Охотское море я все-таки так: июнь и белые сахарные льдины около черно-зеленых Шантар.

Двухмачтовый транспорт «Байкал» прибыл на Камчатку из Кронштадта в мае 1849 года. Его привел капитан-лейтенант Геннадий Иванович Невельской. Транспорт привез камчатским поселенцам одежду и продовольствие.

Вместо того чтобы дать команде отдых после восьмимесячного плавания, Невельской вновь вывел корабль в океан.

«Байкал» пересек Охотское море и вошел в Сахалинский залив.

Экипаж не роптал: матросы знали — их командир на пороге открытия.

Он ищет пролив между Сахалином и материком. Мореплаватели, ранее посетившие эти места, положили на карты Сахалин полуостровом.

Залив мельчал с каждой пройденной милей. Стали на якорь, дальше пошли на шлюпках.

В мутно-желтой воде, стремившейся навстречу, угадывалось могучее течение Амура.

11 июля на трех шлюпках и байдаре Невельской вошел в устье реки. Затем, выйдя из него, он спустился вдоль материкового берега к югу.

У горбатого мыска желтая речная вода кончилась. Впереди зазеленело Японское море. Здесь уже побывали корабли французского путешественника Лаперуза.

Пролив был открыт.

Через год Невельской основал в устье открытой им реки пост. Царю и петербургским сановникам действия энергичного мореплавателя пришлись не по душе. Великие открытия надо делать тоже по высочайшему повелению.

Невельскому грозили судом.

Надвигалась Крымская война. Про инцидент на Дальнем Востоке забыли.

Неспокойный капитан-лейтенант дослужился до адмирала. Но ладить с начальством он так и не научился. Он был рано уволен в отставку.

Моложавый моряк в адмиральском мундире бродил светлыми вечерами по Петербургу, высиживал томительные чесы на совещаниях в Учебном комитете.

Он всегда помнил день, когда, разделяя желтую и зеленую воду, по носу его шлюпки поднялся невысокий горбатый мыс.

Мы шли из Магадана в Корсаков. Неделю нас трепала волна, сбивали с пути течения и ветер.

И вот мы подходим к Сахалину.

Берега нет.

За дымной чертой горизонта не разобрать ничего. Вечереет.

За нами ползет густой туман. Лиловая стена его неотступно следует за судном.

— Ночью, в тумане подходить к сахалинским камням… Бр-р! — говорит штурман и косится на капитана.

Капитан восьмой час не сходите мостика.

Он стоит и угрюмо смотрит вперед.

И тогда на горизонте, пробив полумрак, вспыхивает свет. Маленькая желтая звездочка.

Звездочка вспыхивает и начинает мигать, уверенно отсчитывая секунды: свет — темнота… свет — темнота!..

— Штурман, место! — ворчит капитан.

Сейчас штурман определит по маяку место судна, и капитан спустится в каюту отдыхать.

Все в порядке: открылся маяк.

Первым встречает судно радиомаяк, затем, бывает, — плавучий и, наконец, береговой — башня на твердой земле.

Плавучий маяк стоит на якорях. Месяц за месяцем, год за годом. Хорошо, если место стоянки укрытое. А вот плавучий маяк в устье Эльбы в 1937 году был штормом сорван с якорей и выброшен на мель.

Много в океанах радиомаяков. Это в общем-то обыкновенные радиостанции. Пи-пи-пи! — летят над водой их сигналы. Принимают эти сигналы корабли за десятки и сотни миль, определяют по ним свое место. Откуда слышен сигнал — там маяк. Клади пеленг на карту!

• Предыдущая
• 17/23
• Следующая