Гибельная страсть - Хейер Джорджетт - Страница 29

• Предыдущая
• 29/58
• Следующая

Его глаза оглядели ее так, что она тут же почувствовала себя крайне неловко.

– Оч-чень интересно! – повторил он. – П-прошу вас, п-передайте мои наилучшие пожелания Уиндэму и скажите, что я п-прекрасно п-понимаю, почему он выбрал столь уединенное местечко!

И он церемонно откланялся, оставив Пен в состоянии сильной тревоги. Из гостиной Беверли направился обратно в бар, где потребовал бумагу и ручку, а также немного бренди и, сев за столик в углу, принялся сочинять письмо сэру Ричарду. Это заняло немало времени, так как он не очень-то привык выражать свои мысли на бумаге, но в конце концов, выпив изрядное количество бренди, он составил письмо, удовлетворившее его. Слегка осоловелым взглядом он обвел зал в поисках сургуча, но так как бармен не принес ему ничего подобного, то Беверли просто сложил листок в несколько раз, размашисто написал сверху имя сэра Ричарда и отдал письмо бармену с указанием передать ему, когда он вернется в гостиницу. После этого он покинул постоялый двор, пусть не совсем твердой походкой, зато преисполненный веселья по поводу собственной изобретательности.

Бармен, который разносил клиентам напитки, оставил сложенный листок на стойке бара и поспешил с пивом к веселой компании деревенских жителей. Именно на этом месте капитан Тримбл и нашел записку, когда вошел в бар из конюшни.

Капитан Тримбл, который провел целый день в Бристоле, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь след Джимми Ярда, очень устал, был взвинчен, и его настроение оставляло желать лучшего. Он уселся на высокий табурет у стойки и принялся вытирать платком раскрасневшееся лицо. Когда он уже засовывал платок в карман, то обратил внимание на лежащую перед ним сложенную записку и надпись на ней. Он тотчас узнал почерк мистера Брэндона. Поначалу его вовсе не удивило, что мистер Брэндон пишет сэру Ричарду Уиндэму, – он предполагал, что они принадлежат к одному кругу. Но пока он лениво разглядывал лежащее перед ним письмо, им снова овладели мысли о бесполезных поисках, на которые по милости сэра Ричарда он потратил целый день. И не в первый раз за этот долгий и полный разочарований день он подумал: а не было ли у сэра Ричарда мотива, чтобы отправить его в Бристоль? Записка в глазах капитана Тримбла приобретала зловещий характер; подозрение сделало багровыми его и без того раскрасневшиеся щеки, и, поглядев еще с минуту на записку, он воровато оглянулся вокруг, убедился, что никто не смотрит на него, и прикрыл ее ладонью.

Бармен вернулся к стойке, но к тому времени, когда он вспомнил о записке, капитан Тримбл уже устроился в кресле с высокой спинкой у камина и заказал оттуда кружку эля. Затем он развернул письмо и прочел его.

«Дражайший Ричард, – писал мистер Брэндон. – Известие о том, что ты вышел из гостиницы, привело меня в отчаяние. Мне хотелось бы продолжить наш разговор. Когда я скажу тебе, что имел удовольствие встретиться с твоим племянником, Ричард, то, мне кажется, ты поймешь, каким мудрым было бы твое решение снова встретиться со мной. Ты, конечно, не захочешь, чтобы я много разговаривал, но жалких двенадцати тысяч не хватит, чтобы заткнуть мне рот; однако я с удовольствием кое-что сообщил бы тебе, хотя и за сумму не меньшую, чем смогу приобрести другим путем. Если ты захочешь обсудить со мной этот деликатный вопрос, буду в рощице сегодня в двенадцать часов вечера. Если не придешь, я пойму это так: ты снимаешь свои возражения против того, чтобы я распорядился Определенной Собственностью по своему усмотрению. Но мне кажется, было бы неразумно рассказывать кому-либо о наших делах, сейчас или позже».

Капитан Тримбл дважды перечел это послание, прежде чем снова свернуть его. Упоминание о Пене было ему непонятно, и он не придал этому никакого значения. Несомненно, существовал какой-то позорный секрет, связанный с молодым племянником сэра Ричарда, но капитан не мог сразу сообразить, какую выгоду можно было бы из всего этого извлечь. Гораздо больше привлек его внимание весьма прозрачный намек на колье Брэндона. В глазах капитана вспыхнул алчный огонь, когда он задумался над этим, а его массивная челюсть слегка выдвинулась вперед. Он заподозрил Беверли в нечистой игре с того момента, как тот навязал ему Джимми Ярда в качестве партнера. Сейчас все дело представлялось ему абсолютно ясным. Беверли и Ярд сговорились, чтобы лишить капитана его доли добычи, и, когда Беверли, кипя от ярости, упрекал его в том, что он якобы испортил все дело, – а кипел от ярости он довольно убедительно, – в этот момент колье лежало у него в кармане. Что ж, мистера Брэндона придется проучить; пусть знает, как опасно пытаться обмануть Хораса Тримбла, а также оставлять незапечатанные записки на стойках баров. Что касается сэра Ричарда, то понять его роль в происходящих довольно запутанных событиях, было весьма трудно. Наверняка ему что-то известно о бриллиантах, но, как подумал капитан, он слишком богат, чтобы хоть в малейшей степени заинтересоваться их стоимостью, выраженной в звонкой монете. Но сэр Ричард, без всякого сомнения, имел отношение к этой афере, и капитан всем сердцем хотел отыскать какой-нибудь способ отомстить сэру Ричарду за его вмешательство.

Мысль о насилии, которая тут же пришла в голову капитану, была для него вполне естественной, но как бы ему ни хотелось испортить симпатичную физиономию сэра Ричарда, эти приятные мечты рассеялись уже через пару минут. Если бы дело дошло до кулаков, то, несомненно, сэр Ричард получил бы от схватки гораздо больше удовольствия, чем тот, кто затеял ее.

Более решительное нападение, осуществленное темной ночью парой крепких ребят, вооруженных дубинками, могло бы иметь лучший результат, но и в этом был один существенный недостаток. На сэра Ричарда уже дважды устраивались засады с целью ограбить его. В итоге он не был ограблен. С тех пор больше никто на него не нападал. Он стал известен каждому лондонскому грабителю и убийце как человек очень опасный, который имеет при себе пистолет, стреляет быстро и со смертельной точностью. Все это делало сэра Ричарда весьма нежелательным объектом для нападений.

Капитан с сожалением подумал, что сэра – Ричарда, во всяком случае сейчас, придется оставить в покое.

В этот момент бармен обнаружил отсутствие записки, оставленной мистером Брэндоном. Никто из находящихся в баре ничего о ней не знал. Капитан Тримбл допил свою кружку и подошел с ней к стойке. Ставя ее, он сказал:

– Это не тот кусочек бумаги, который я вижу?

Никто ничего не увидел, потому что капитан Тримбл очень быстро наклонился, чтобы поднять его. Когда он выпрямился, то уже держал сложенный листок в руках. Бармен, поблагодарив, взял его и передал одному из официантов, который как раз вошел в бар за пинтой бургундского, и велел передать послание сэру Ричарду. Капитан Тримбл, весьма довольный собой, удалился в кофейную комнату и заказал себе плотный обед.

Сэр Ричард тем временем вернулся в гостиницу. Он нашел Пен в гостиной. Она сидела, свернувшись в кресле, и жевала яблоко.

– Это ваша страсть к сырым фруктам! – заметил он. – Вы выглядите совершенно как мальчишка!

Она бросила на него осуждающий взгляд.

– Ну, я очень проголодалась. Надеюсь, день, проведенный с моей тетушкой Алмерией, вам понравился?

– А я всем сердцем надеюсь, – сказал сэр Ричард, сурово глядя на нее, – что вы провели день не очень-то приятно. Как было бы хорошо, если бы пошел дождь!..

– Нет, это было бы плохо. Я побывала дома и еще зашла во все тайные места, где мы с Пирсом прятались, когда нас заставляли делать уроки. Одно плохо – есть было нечего.

– Я этому рад, – ответил сэр Ричард. – Знаете ли вы, что я не только оказался вынужденным лгать, притворяться и отвратительно лицемерить, но и должен был в течение пяти часов вести беседы с одним из наиболее посредственных молодых людей из всех, с какими мне довелось встречаться когда-либо в своей жизни?

– Я знала, что Фред приедет с тетушкой! Разве он не похож на рыбу, сэр?

– Похож, на хека. Но вам не удастся сбить меня с толку. Получасовой беседы с вашей тетушкой мне хватило, чтобы понять, что вы – беспринципная негодница.

• Предыдущая
• 29/58
• Следующая