Черный мотылек - Хейер Джорджетт - Страница 32
- Предыдущая
- 32/65
- Следующая
– Ты будешь сопровождать мои вещи, как обычно.
Джим поджал губы и засунул туфлю в угол дорожной сумки.
– Ты меня понял?
– Я понял вас достаточно хорошо, сэр.
– Тогда все решено.
– Нет, сэр.
Милорд уронил лорнет.
– Какого дьявола? Что ты хочешь сказать этим «нет, сэр»?
– Я прошу вашего прощения, сэр, что осмеливаюсь возражать, но я не могу и не позволю вам ехать одному верхом с едва зажившей раной.
В тихом голосе не было ни тени дерзости или вызова, но чувствовалась твердая решимость.
– Не позволишь, вот как? Ты что, считаешь меня ребенком?
– Нет, сэр.
– Или что я не могу сам о себе позаботиться?
– Я думаю, что вы слабее, чем полагаете, сэр.
– О, ты так думаешь?
Джим подошел к нему.
– Вы позволите мне поехать с вами верхом, сэр? Я вам хлопот не доставлю, и могу ехать сзади, но одного отпустить вас не могу. Вы можете упасть без чувств, сэр…
– Могу тебя уверить, что вряд ли буду приятным спутником! – произнес Карстерз со злым смешком.
– Что ж, сэр, я понимаю, вас что-то тревожит. Позвольте мне ехать с вами?
Милорд поглядел на него, насупился и вдруг смягчился:
– Как хочешь.
– Благодарю вас, сэр, – Солтер вернулся к паковке, перевязал одну сумку, поставил ее к двери и стал быстро наполнять вторую. Груды белья становились все меньше, пока не исчезли совсем. Тогда он отошел к шкафу, чтобы потом вернуться с охапкой кафтанов и панталон. Довольно долго милорд сидел молча, устремив перед собой невидящий взгляд. Затем подошел к окну и остановился там, спиной к комнате, глядя наружу, затем повернулся и снова сел в кресло. Джим, украдкой наблюдая за ним, отметил, что жесткий блеск в глазах его погас, и теперь там было лишь выражение бесконечной усталости.
Какое-то время Карстерз молча изучал ногти. Наконец, он произнес:
– Джим.
– Да, сэр?
– Я скоро снова… уеду за границу.
Солтер не мог бы проявить меньше удивления, если бы Карстерз просто заметил, какая прекрасная погода.
– Поедем за границу, сэр?
Джон, слегка улыбнувшись, посмотрел на него.
– Ты поедешь со мной, Джим?
– Я поеду с вами куда угодно, сэр.
– А как насчет этой девчушки в Фиттеринге?
Солтер покраснел и стал беспомощно заикаться.
– Дорогой мой, разве я ослеп? Неужели ты думал, что я ничего не знаю?
– Почему же, сэр… что ж, сэр… да, сэр!
– Конечно, я все знал! И ты оставишь ее, чтобы ехать со мной?
– Я не могу покинуть вас, чтобы остаться с ней, сэр.
– Ты уверен? Мне не хотелось бы, чтобы ты шел против своих склонностей.
– Женщины это не все в жизни, сэр.
– Неужели? Я думаю, что все… или очень многое, – задумчиво сказал милорд.
– Я очень привязан к Мери, но она знает, что я должен быть с вами.
– Знает? Но справедливо ли это по отношению к ней? Пожалуй, мне не стоит снова тащить тебя на континент.
– Неужели вы не хотите брать меня с собой? Вы не можете так поступить. Сэр… не собираетесь же вы поехать одни? Я… я… я не допущу этого!
– Боюсь, что мне без тебя не обойтись. Но если ты передумаешь, скажи мне. Обещаешь?
– Да, сэр. Если я когда-нибудь передумаю, – ответная улыбка Солтера была угрюмо саркастической.
– Я достаточно эгоистичен, чтобы надеяться, что ты не изменишь своего решения. По-моему, никто, кроме тебя, не выдержит моего мерзкого характера. Помоги-ка мне снять этот кафтан.
– Я никогда не изменюсь, сэр. А что касается характеров… Как будто это для меня важно!
– Нет. Ты – чудо. Мои бриджи. Спасибо.
Он скинул атласные панталоны и стал натягивать белые лосины.
– Не эти сапоги, Джим, другую пару, – он прислонился к столу и забарабанил пальцами по спинке стула.
В комнату постучали, и услышав это, он нахмурился и сделал знак Джиму. Тот пересек комнату и слегка приоткрыл дверь.
– Хозяин твой здесь? – осведомился знакомый голос, при звуке которого лицо милорда посветлело, а Солтер отступил в сторону.
– Входи, Майлз!
Ирландец вошел и окинул взглядом царивший в комнате беспорядок. При виде верховых сапог Джека, он поднял одну бровь и вопросительно взглянул на него.
Милорд ногой подтолкнул стул.
– Садись! Я думал ты в Лондоне.
– Я был там. Вчера я привез Молли, милую мою, домой, а сегодня узнал, что ты уезжаешь.
– А-а.
– И поскольку не могу позволить тебе снова ускользнуть из моих рук, то решил, что поеду сюда и удостоверюсь во всем сам. Ты чересчур верткий, Джек.
– Но я думал заехать к тебе снова, так или иначе.
– Разумеется. Сейчас и поедешь… чтобы остановиться у нас.
– О, нет!
О'Хара положил свою шляпу и хлыст на стол и со вздохом вытянул ноги.
– Господи, как я устал! Джим, там снаружи моя коляска, можешь отнести туда багаж и поскорей.
– Оставь его на месте, Джим. Майлз, это очень великодушно с твоей стороны, но…
– Свои «но» оставь при себе, Джек. Я так решил.
– Я тоже решил. Я действительно не могу…
– Дорогой мой мальчик, ты отправляешься пожить у нас, пока не оживешь. Даже если для этого мне понадобится оглушить тебя и унести на руках!
Мгновенная улыбка сверкнула в глазах Джека.
– Как свирепо! Но умоляю тебя, не говори этих нелепостей о простой царапине. Оживешь! Надо же сказать такое!
– Ты все еще выглядишь больным. Нет, Джек, не хмурься. Не поможет, я непоколебим.
Джим тихо вышел, притворив за собой дверь. Кар-стерз продолжал качать головой.
– Я не могу, Майзл. Ты должен понять, что это невозможно.
– Фу! Никто из бывающих у нас в Терз Хаусе, не знает тебя и ничего о тебе не слыхал. Ты можешь ни с кем не встречаться, но приехать к нам ты обязан!
– Но, Майзл…
– Джек, не глупи! Я хочу, чтобы ты погостил у нас, Молли хочет. Это не ловушка, тебе нечего бояться.
– Я не боюсь. Право же, я очень тебе благодарен, но… не могу. Я собираюсь вскоре за границу.
– Что?
– Да, я именно так и хочу поступить.
О'Хара выпрямился на стуле.
– А-а, так до тебя дошло! Я знал, что ты поймешь!
– О чем ты?
– Ты понял, что любишь мистрисс Ди.
– Чушь!
– А она тебя.
Джек поглядел на него.
– О, да! Знаю, что я бестактный чурбан, и манеры у меня чудовищные. Но иначе не пробьешься через барьеры, которые ты нагородил вокруг себя. Но, скажу тебе, Джек, очень больно, когда тебя отпихивают и держат на расстоянии оглобли! Не хочу насильно заставлять тебя мне довериться, но, Бога ради, не обращайся со мной, как с чужим!
– Прости меня, Майлз. Чертовски трудно довериться кому-то после шести лет одиночества, – говоря это, он натягивал кафтан и завязывал галстук. – Если хочешь знать всю правду, именно из-за Дианы я и уезжаю.
– Конечно. Ты в нее влюблен?
– Это довольно очевидно. Не так ли?
– Тогда, какого дьявола, ты не сделаешь ей предложение?
что люблю ее так сильно, что…– он коротко и зло усмехнулся и замолчал. – Как можешь ты даже задавать мне такой вопрос? Разве я «хорошая партия»! Ей-богу! За кого ты меня принимаешь?
О'Хара поднял глаза и хладнокровно принялся разглядывать его возмущенное лицо.
– За рыцарственного молодого идиота, – протянул он.
Снова послышался отрывистый недобрый смех.
– На что же это будет похоже, если я попрошу ее выйти за меня замуж? «Мадемуазель, вы видите перед собой бездумного идиота: я начал свою жизнь, смошенничав в карты, а с тех пор…» О, ведь и сам я уже в это поверил! Я стольким людям это рассказывал. Я подставил себя под такие…– он оборвал фразу, вспомнив разговор внизу с мистером Боули.
– Глупости, Джек.
– Не глупости. У меня есть только одно достоинство… только одно.
– Боже! Неужели же одно все-таки есть? Какое именно?
Милорд горько рассмеялся.
– Я одеваюсь со вкусом.
– А фехтуешь ты еще лучше, насколько мне помнится.
– Для этого у меня есть причина. Но это еще один довод против меня. Какая женщина захочет выйти замуж за фехтовальщика? О, мой Бог! Как же испортил я свою жизнь! – он попытался рассмеяться, но ему это не удалось.
- Предыдущая
- 32/65
- Следующая