… Para bellum! - Алексеенко Владимир Иванович - Страница 8
- Предыдущая
- 8/157
- Следующая
Герой Советского Союза Поль Матиссович Арман погиб в 1943 г. на Волховском фронте. Война с фашизмом шла для него седьмой год, и два года он не дожил до Победы.
В Большой Советской Энциклопедии упоминаний о них нет.
А. П. ПАРШЕВ
Глава 2. Одураченный Гитлер
Мнение Черчилля в Фултоне о лёгкости предотвращения Второй мировой войны. Разрешение Гитлеру начать войну, данное в Мюнхене. Основы гитлеризма и благоприятное отношение к нему Запада. Сионизм и национал-социализм – союзники. Причина нападения Гитлера на своего союзника в борьбе с СССР – Польшу. Единственные победители. «Лучший оперативный ум Германии» – фельдмаршал фон Манштейн, его удачные авантюры под Сольцами и в Крыму, фиаско под Сталинградом. Раздвоенность характеристик Гитлера в том анализе, который делает Манштейн. Бессмысленность войны в Африке и реальность захвата Британский островов. Ход Второй мировой войны в свете интересов сионизма и международного еврейства.
Тайный союзник
Агрессивные жертвы
Обычно поджигателями войны считаются те, кто первый напал, кто произвёл первый выстрел. С этой формальной точки зрения поджигателями войны считают Германию за её нападение на Польшу в 1939 г.
Но так ли это?
Одним из главных и выдающихся участников той войны был английский премьер-министр Уинстон Черчилль. Он был яростный и непримиримый враг коммунизма и СССР потому, что был яростным патриотом Британской империи, для которой коммунизм был реальной угрозой. Но Черчилль был выдающимся деятелем – достаточно умным, чтобы не подличать и не врать по мелочам. Такой враг не может не вызывать уважения.
Практически сразу же после окончания второй мировой войны Черчилль призвал англоязычные страны начать новую, холодную войну против СССР с тем, чтобы не допустить распространения коммунизма по всему миру. В своём известном выступлении в Фултоне 6 марта 1946 г. он, с тем, чтобы убедить слушателей в правомерности своего упреждающего шага против СССР, кратко остановился и на начале второй мировой:
«Никогда ещё в истории не было войны, которую было бы легче предотвратить своевременными действиями, чем та, которая только что разорила огромные области земного шара. Её, я убеждён, можно было предотвратить без единого выстрела, и сегодня Германия была бы могущественной, процветающей и уважаемой страной; но тогда меня слушать не пожелали, и один за другим мы оказались втянутыми в ужасный смерч».
Из этих его слов со всей определённостью следует, что Германия была так слаба накануне войны, что без содействия, без попустительства остальных стран, в том числе и своих будущих жертв, начать войну просто не смогла бы.
Так что же случилось? Почему жертвы войны выступили её пособниками?
Да, Черчилль был великим политиком, да, он всегда призывал задушить фашизм в Германии в зародыше, но значит ли это, что остальные политики мира были идиотами и ничего не видели? В свете сегодняшних мифов о начале войны, кажется, что это так. А на самом деле?
Нет, конечно! Это были не глупые люди и действовали они логично, просто нам сегодня следует задать вопрос – а всё ли мы знаем о войне, чтобы быть способными оценить их логику?
Данная статья – это гипотеза о том, в чём именно ошибались европейские политики и в чём сегодня ошибаемся мы.
Мюнхен
30 сентября 1998 года было два юбилея – 100 лет со дня рождения выдающегося советского биолога Т. Д. Лысенко и 60 лет Мюнхенскому сговору – политическому началу второй мировой войны.
К этой дате «Дуэль» отдала предпочтение юбилею Т. Д. Лысенко, а проамериканский журнал «Итоги» – Мюнхенскому сговору. В номере от 29 сентября 1998 г. в статье С. Иванова читаем:
«Ровно 60 лет назад, 30 сентября 1938 года, около 8 часов утра в Праге приземлился самолёт чешского посла в Берлине Войтеха Мастны. Он был единственным чехом, допущенным на закрытое совещание в Мюнхене, на котором великие державы решали судьбы Чехословакии. Растерянный Мастны привёз с собой приговор, вынесенный там накануне его несчастной родине. В 9 утра посла принял президент Эдуард Бенеш. То, что он услышал, заставило его немедленно пригласить в Градчаны министров, генералов и лидеров партий. Когда все собрались, министр иностранных дел Камилл Крофта сказал, что он вынужден произнести самые страшные слова в своей жизни: Германия ультимативно требует, чтобы в течение ближайший десяти дней ей была передана вся Судетская область, а также граничащие с Австрией районы, где немецкое население составляет хотя бы половину. Италия, Англия и Франция поддерживают эти требования. Несмотря на то, что с последней Чехословакию связывает союзный договор, Париж не собирается и пальцем пошевелить, чтобы спасти чехов. Собственные территориальные притязания к стране выдвигают Польша и Венгрия. Положение безвыходное. Закончил Крофта так: «Теоретически ультиматум можно отвергнуть. За этим последуют германское вторжение, польская агрессия и война, в которой нас никто не спасёт. Неизвестно, помогут ли нам Советы и будет ли эта помощь эффективна».
За последние годы было сказано столько справедливых слов о чудовищном сговоре Сталина с Гитлером, приведшем к разделу Восточной Европы в 1939—1940 годах, что как-то забылось другое: советские учебники истории не лгали, Англия и Франция действительно боялись Германии, всячески пытались не сердить Гитлера и толкали его на Восток. СССР же и в самом деле предлагал в 1938 году Чехословакии свою помощь, но та отвергла её – не исключено, что и из классовых соображений. Кроме того, малые страны Европы, стараясь ни в чём не отстать от больших, и сами были готовы растерзать друг друга: Венгрия – Румынию, Болгария – Грецию, Польша – Литву и т. д. Старый Свет содрогался от спазмов всеобщей агрессии.
Но вернёмся в Градчаны. Начальники штабов доложили, что сопротивление вермахту невозможно. В 11.30 собрание решило принять ультиматум. Все разбрелись в состоянии глубокой подавленности. Через час Крофта принял послов Англии, Франции и Италии. Он был краток: «От имени президента республики и правительства я заявляю, что мы подчиняемся решению, принятому в Мюнхене без нас и против нас. Мне нечего добавить». По словам итальянского посла Френечино Франсони, министр выглядел сломленным. Когда они попытались выразить ему соболезнование, он раздражённо оборвал их: «Всё кончено. Сегодня наша очередь – завтра настанет очередь других!» Его слова оказались провидческими.
В 5 часов вечера премьер-министр Ян Суровы выступил по радио с обращением к нации. Прага погрузилась в уныние. Демонстрации протеста были спорадическими и беспомощными. Все понимали, что нет никакого выхода, кроме капитуляции и что эта уступка не станет последней. Всеми владело чувство обречённости. Ночью чешские войска начали отступление из района Богемского леса. По словам одного британского наблюдателя, «солдаты шли мрачные и молчаливые. Никто не разговаривал, не пел и не смеялся. На следующий день в два часа немцы пересекли границу Чехословакии. Стране оставалось существовать меньше полугода».
В целом, как видите, в статье есть объективные моменты, но старательно вбиваются в голову две идеи, что, во-первых, определил войну пакт о ненападении между СССР и Германией, хотя такие пакты к 1939 г. с Германией были у всех, кроме СССР, и что Англия, Франция и Чехословакия «перепугались» Гитлера, который всего несколько лет как начал вооружаться и создавать армию.
Как Франция, Англия и Чехословакия могли перепугаться Германии, которая была тогда во всех отношениях многократно слабее первых двух, а в военном отношении – ненамного превосходила даже маленькую Чехословакию – европейского импортёра оружия?
(Численность населения Германии с присоединённой Австрией была около 80 млн. человек, численность населения Британской империи с доминионами и колониями около 530 млн. человек. К осени 1938 г. Германия довела численность армии всего до 2,2 млн. человек, при 720 танках и 2500 самолётах. Численность армии Чехословакии была 2,0 млн. человек, при 469 танках и 1582 самолётах и эта армия базировалась на мощных оборонительных сооружениях).
- Предыдущая
- 8/157
- Следующая
