Фундамент для сумасшедшего дома - Хартвик Синтия - Страница 58

• Предыдущая
• 58/62
• Следующая

Это блюдо всегда с запашком. На самом деле это просто подтухшая до нужной кондиции рыба, которая при не очень приятном запахе великолепна на вкус, конечно, если она правильно приготовлена. Но то, что лежало на блюде, запахом и видом напоминало зелье ведьмы из какого-нибудь фильма про Конана Варвара. От этого запаха глаза могли вылезти на лоб. Милт любезно обносил угощением гостей, накладывая им на тарелки щедрые порции местного деликатеса.

– Каждый четверг и пятницу входит в меню в этом обеденном зале. В Миннесоте нет ничего вкуснее, – приговаривал Милт.

Я изо всех сил старалась не вскочить и не запеть сейчас гимн Миннесоты, настолько его патриотизм был заразителен! И ведь я даже не выпила еще двух бокалов красного сухого вина.

Но никакой буран за окном не мог отвлечь нас от того, что должен был принести нам этот день.

Все наши усилия пока были тщетны. Наши гости, конечно, хотели помочь Ларксдейлу сохранить рабочие места, но если за это не надо было платить.

Так что переговоры продвигались медленно и трудно. Возможно, нам удалось слегка навешать лапшу на уши наших гостей, но все же это были уши профессионалов. Мы знали, что наше предложение заинтересовало их, иначе они никогда бы не прилетели сюда на Рождество. Вопрос был в том, удастся ли нам сбить цену до той суммы, которую мы могли себе позволить, исходя из наших достаточно скромных для таких сделок средств.

Мы спорили весь день и почти половину праздничного вечера. Мы бились за каждую часть собственности, налоги, недвижимость и прочие глупые юридические термины. Женщины стояли твердо, не уступая ни пенни. Скай продемонстрировала, что она не просто хорошенькая девушка с дипломом. Мы многого добились, но конечная стоимость все еще превышала наши возможности. Гости хотели больше, чем мы могли им заплатить.

День заканчивался, и мы выложили наш последний козырь: процент с каждого проданного изделия в течение трех лет. Возможно, у наших гостей сердца были добрые, но мозги этим, надо сказать, не отличались. Они хотели избавиться от завода, но не желали остаться при этом в дураках, перестраховываясь на всякий случай, если мы хитрее, чем кажемся. Это закон бизнеса.

После двухчасовых споров все свелось к вопросу о процентах. Наши гости хотели пять процентов за четыре года. Четвертый год был для нас смертью. Я быстро подсчитала, что это выльется в сумму в пятнадцать миллионов долларов. Ни одна из сторон не шла на уступки. Обстановка накалилась.

Именно в этот момент Милт попросил о перерыве.

Мы на десять минут удалились выпить кофе и посовещаться в холл.

Когда мы шли по темному коридору, Милт выглядел измученным, но дико возбужденным. Я чувствовала то же самое. Теперь я понимала, почему он полюбил бизнес. Это было все равно что кататься на лыжах с гор, только денежных.

Как только дверь за нами плотно закрылась, вскочила возбужденная Дебора.

– Как вы думаете, они уступят? – возбужденно спросила она.

– Я думаю, они продадут за два с половиной за четыре года, – сглотнув, ответил Милт.

– Мы можем себе это позволить?

– Да, – подумав, кивнул Милт.

Дебора посмотрела на остальных. На этот раз никаких тайных кодов. Она дождалась твердого выражения согласия от каждой. Потом повернулась опять к Милту:

– Мы согласны. Делайте им предложение.

Мы возвращались назад по тому же темному коридору. Милт мчался впереди, я едва поспевала за ним. Когда мы были недалеко от двери, Милт резко остановился и, схватив меня за руку, отвел в сторонку, пока женщины проходили мимо нас.

– Твой выход, детка! – сказал он мне тихо,

– Что?

– Ты можешь выбрать любой способ. План такой. Женщины хотят сделку на их условиях. Я считаю, что они переплачивают.

Я хотела отказаться, но женщины уже входили в зал. Поэтому, стараясь не поддаваться панике, я кивнула.

– Отлично. Пойдем сделаем их, детка, – сказал мне Милт и, взяв за руку, повел в зал.

Когда мы вошли, все посмотрели на Милта, а он на меня, чтобы я попала в центр внимания. Я думала, что меня начнет трясти от страха, но оказалось, что нет. Милт посмотрел на меня уверенным взглядом, стараясь поддержать. Но это было ни к чему. Я собиралась сделать все по-своему. Все смотрели на меня.

– Джентльмены, два с половиной процента в течение четырех лет. Это все, что мы можем вам предложить. Это наше последнее слово.

Я ожидала большего. Думала, что они начнут обмениваться тайными знаками. Но Хеммингс перевел проницательный взгляд с меня на Милта, затем на своих коллег. Должно быть, что-то было в его голубых глазах, коллеги ответили ему таким взглядом, каким провожают футболисты полет мяча, не попавшего в ворота на последних секундах матча. Затем двое из них выпрямились и кивнули, а третий скривился и отвернулся, как будто это именно он послал тот мяч.

Бэнкрофт Хеммингс повернулся ко мне, усмехнулся, подошел и протянул мне руку:

– Счастливого Рождества! Вы только что купили себе компанию, поздравляю!

Свершилось! В половине пятого вечера в канун Рождества мы торжественно сели за стол, и обе стороны поставили свои подписи под окончательным договором о продаже завода электронного оборудования города Ларксдейла.

Процедура прошла на удивление весело, возможно, потому, что, пока окончательный вариант договора печатался, Мэри ускользнула на четверть часа и вернулась с громадной вместительной серебряной чашей, наполненной темной жидкостью, в которой плавали маленькие восхитительные кусочки самых разных фруктов и орехов.

Воздух в зале сразу наполнился чудесным ароматом, в котором угадывались запахи не только апельсинов, гвоздики и лимона, но и хорошего бренди.

Аромат, дразнивший наше обоняние, принадлежал старому шведскому традиционному праздничному напитку под названием «глег», восхитительной рождественской смеси красного вина, бренди, виски и (для того, чтобы кое-кто мог окончательно свихнуться) водки и джина. Кусочки фруктов и орехов выполняли в данном случае чисто декоративную функцию. Впрочем, из-за них кто-нибудь излишне доверчивый мог принять напиток за пунш.

Мэри, отозвав меня в сторонку, хихикнула.

– Майк припрятал все ингридиенты в своей мастерской на случай удачи. С победой, дорогая! – сказала она мне, чокаясь бокалом.

Официально подписать документ должны были только главы компаний, что они и сделали. А затем вдруг расписаться захотелось всем. Благо копий договора у нас хватало. Неужели на нас так подействовал «глег»? Не знаю. Помню, что настроение было праздничным и все постоянно расписывались, причем от женщин не отставали и гости. Ни в смысле росписей, ни в смысле возлияний. Могу только сказать, что еще немного, и мы бы заставили всех собак охраны поставить рядом с нашими подписями отпечатки своих лап.

На летном поле было темно. Светились только красные сигнальные огни самолетов и звезды в небе. Буран закончился к Рождеству как по заказу. В лимузинах зажгли фары, и сразу стало светлее. Можете себе представить, что чувствовала я после целого бокала этого восхитительного напитка. Петь гимн мне не хотелось. Я решила написать книгу для детей под названием «Корпоративное Рождество Софии». Все же очень крепкие напитки пили шведы раньше и продолжают пить до сих пор.

Опьяненная напитком и результатом сделки, я не осознавала того, что происходит вокруг меня. Надо почаще совершать сделки, тогда никому не будет дела до того, чем занимаются другие люди.

Оказывается, мы ехали в лимузине к самолету провожать гостей. Парни из «Арктуриса» забрались в мини-бар, чтобы смягчить действие шведского напитка, и очень громко беседовали о том, как им не терпится скорее попасть домой к своим семьям. Думаю, они были искренними в этот момент. После холода, засохших сандвичей и лутфиска это было неудивительно. Машину вдруг резко подбросило на кочке, и нас всех швырнуло друг на друга.

Но я не могла отделаться от мысли, что кто-то из нас должен оставаться веселым, чтобы не дать моей грусти выйти из берегов при расставании с ними.

• Предыдущая
• 58/62
• Следующая