Фундамент для сумасшедшего дома - Хартвик Синтия - Страница 27

• Предыдущая
• 27/62
• Следующая

Постепенно у нее это стало получаться. В первые десять минут Вик оглянулся в ее сторону всего один раз, почувствовав спиной ее пронизывающий взгляд. Он не узнал ее и вернулся к разговору с двумя накрашенными юными мальчиками, одетыми в модные женские топы и шелковые шаровары.

Затем, в следующие десять минут, Вик, еще раз оглянувшись, встретился глазами с ее пронизывающим взглядом. Его загорелое лицо побледнело и утратило обычное высокомерное выражение. Он стал время от времени бросать на нее беспокойные взгляды, все больше бледнея и все чаще вытирая вспотевший лоб платком. Ему все труднее было поддерживать беседу, и его улыбка стала несколько кривой.

Деб, которая больше читала, чем смотрела телевизор, стала вспоминать те немногие фильмы про гангстеров, которые все же видела. Она пожалела, что на ней не кожаная куртка, а то бы она могла сделать вид, что лезет рукой в кобуру на боку. Но что поделаешь! Никто не может все заранее предусмотреть. Она прибавила ярости во взоре и демонстративно сунула руку в свою сумочку, как будто ищет там что-то небольшое, вроде пистолета 38-го калибра, например.

Вик вдруг вздрогнул, как будто до него дошло, что против него затевается что-то нехорошее. В конце концов, Вик знал, что Дебора – бывшая десантница.

Иногда все обстоятельства волшебным образом вдруг складываются в вашу пользу. Именно в этот момент в баре включили музыку и зазвучала песня «Фрэнки и Джонни» о том, как плохо Фрэнки поступил с Джонни и как она его убила, ведь он был ее мужчиной. Взгляд Деборы стал тяжелее, и Вик понял намек. Вполне возможно, пронеслось у него в голове, что Дебора тоже считает его своим мужчиной, а он с ней тоже плохо поступил! Он вжался спиной в стойку бара и на всякий случай быстренько осмотрелся в поисках путей отступления. Запасной выход терялся в клубах табачного дыма.

Дебора решила, что самое время действовать. Она все разыграла как по нотам: стремительно встала, не спуская с жертвы взгляда, отшвырнула стул в сторону метра на три и тут же стремительно двинулась к Вику.

Виктор, услышав грохот, испуганно отпрянул назад, как будто его на самом деле застрелили, и слепо зашарил в воздухе руками. Дебора бросилась к нему.

– Ох, милый! – завопила она так, что перекрыла музыку. Это было нечто среднее между криком страсти и криком, от которого стынет кровь в жилах.

Виктор Картер застыл как изваяние. Он от ужаса не мог пошевелиться.

А Дебора уже повисла на нем, страстно целуя. Два мальчика, которые при ее неожиданном появлении отступили в стороны, опять подошли поближе, считая, что должны прийти к Вику на помощь, потому что происходило явно что-то очень странное.

– Ну, детка, пошли скорее! Я больше не могу ждать! – завывала Дебора в исступлении, как бы увлекая Виктора за собой. – У меня здесь машина! Ты помнишь, как славно там трахаться на заднем сиденье? О, да, да, да! Пойдем скорее, милый! Я сейчас просто умру!

К чести Деборы, надо сказать, что ее игра была достойна «Оскара». Она была еще выше классом, чем представление Виктора во дворе театра в антракте пьесы «Два веронца».

Бар «Кабалло» к этому моменту превратился в самое тихое место города Миннеаполиса, штат Миннесота. Вы могли бы расслышать, как летит москит на противоположной стороне улицы.

Деб сделала вид, что только сейчас заметила по восточному одетых подкрашенных парней.

– Что?

Она отступила на шаг и внимательно осмотрела их с ног до головы, потом выдержала поистине гениальную паузу, как будто до нее только сейчас дошло, куда она попала.

– Не хотите ли вы сказать, мальчики, что он опять затеял свою старую любимую игру в гея? Его это очень возбуждает! – А потом, повернувшись к Вику, погрозила ему пальцем: – Но, милый, ты же обещал мне, что больше никогда не будешь так делать.

Ошеломленные «голубые» уставились на нее, потом все взгляды, тяжелые и подозрительные, скрестились на Вике.

Все закончилось за три минуты. Разыгрывая страстную любовницу, Дебора показала всем, какой лживой и трусливой свиньей является уважаемый гей Вик Картер. Она уничтожила его за эти три минуты, сожгла, можно сказать, без остатка.

Вик тщетно пытался оправдаться. Когда Дебора отступила, он стал испуганно озираться по сторонам, натыкаясь на жесткие взгляды присутствующих.

– Я… Я… Я… – жалко бормотал он.

Он, видимо, сам не знал, кто он есть, но это уже никого в баре не волновало. Тишина стала враждебной.

Когда Вик, пятясь, добрался до выхода, стало ясно, что Дебора выбила его из этого удобного седла навсегда.

Он еще повернулся на пороге, пытаясь что-то сказать, но не смог произнести ни слова.

Ложь, который пользовался Вик, убила его самого.

Так закончилась баллада о Дебби и Викторе. Через месяц Виктор Картер был вынужден закрыть все три своих салона, от него ушли все мастера-геи. А в конце зимы, продав дело с большими убытками, Виктор Картер навсегда уехал из города. Поговаривали, что он подался на Запад. Дебора считала, что в Сан-Франциско.

Но Деборе было совсем не стыдно за свою месть. Она имела на нее право.

Вик был ее мужчиной, и он плохо с ней поступил.

Успех салонов «Комбат» был для меня очень кстати. После двух лет работы на женский клуб я вдруг поняла, что в большой юридической фирме не приживусь.

Не могу пожаловаться, что мне было хуже, чем другим молодым юристам нашей фирмы, у которых не было богатых родителей или богатых клиентов в кармане. Все мы вкалывали с утра до вечера за минимальные деньги. Самая распространенная шутка в нашей фирме была: «Если вы не вышли на работу в субботу, можете не утруждать себя приходом в воскресенье». На самом деле эта шутка должна была заряжать нас энтузиазмом и жизнерадостным настроем. Каждый год летом, после напряженной работы в течение года, начальство устраивало для нас пикники на озере, заказывало билеты на спортивные матчи и в театры, а если удавалось снять теплоход, то обеспечивало достаточное количество спасательных жилетов и резиновых кругов для нашей безопасности.

Как не стыдно при этом говорить, что младшие юристы своим удрученным видом похожи на служащих похоронных фирм?

Нас никто не обязывал носить черные галстуки!

Без сомнения, каждый год тысячи младших юристов от Сан-Диего до Мэйна испытывают такие же трудности. Они терпят это за маленькую надежду на компенсацию в будущем, на которую не могут рассчитывать учителя или полицейские, а именно: перед ними маячит вечный призрак возможного партнерства.

Но все это было не для меня. Я не имею в виду саму работу. Я чувствовала, что мы как юристы обязаны приносить миру максимальную пользу, то есть разрешать как можно больше конфликтов, возникающих в жизни.

Кроме того, я была одинока. Моя подруга Марси говорила, что ее работа адвокатом приносит ей восемьдесят тысяч долларов в год и возможность дважды в день прокатиться на своем «БМВ». Один раз на работу, а второй с работы.

В отличие от Марси, у меня даже не было такой шикарной машины. Особенно я почувствовала себя одинокой и жалкой, когда Криста ушла в декрет. Мне очень нравилась эта девушка. Когда она ушла, я пожелала ей успешных родов, и мы обе пообещали, что будем поддерживать связь. Но, если честно, никто из нас в это не верил.

Поэтому успех салона «Комбат» случился как нельзя кстати. Во-первых, получалось, что моим клиентом стала весьма солидная, прибыльная инвестиционная компания. После того как я открыла новый файл под таким названием, мои старшие коллеги на работе перестали звать меня просто Петере, я стала для них Софией.

Это означало также, что Независимому женскому клубу Ларксдейла теперь требовалось в два раза больше внимания юриста. Фактически моя зарплата у них составляла уже две трети моей почасовой оплаты в фирме. А с тех пор как был куплен второй, более просторный, офис на главной улице города, члены клуба решили, что могут платить мне недостающую часть наличными. Остальные деньги копились для меня на общем счете клуба.

• Предыдущая
• 27/62
• Следующая