Пепел и экстаз - Харт Кэтрин - Страница 24
- Предыдущая
- 24/94
- Следующая
— Время радоваться Рождеству, мамочка. Проснись и сияй.
Пришла Делла и увела детей из комнаты. Рид, уже полностью одетый, окончательно стянул с Кэтлин одеяло. Дрожа и сонно моргая, она потянулась за халатом.
— Хорошо, хорошо, чудовище, я встаю, — и, посмотрев на него с притворным негодованием, добавила: — И как это ты можешь быть таким бодрым, будто тебе и спать не хочется?
Он чмокнул ее в припухшие губы.
— Во-первых, сегодня Рождество, и я праздную его со своей семьей, а во-вторых, Андреа и Катлин все равно не дадут нам спать, даже если от этого зависела бы наша жизнь. А значит, тебе лучше поскорее одеться и начать новый день. Встретимся внизу.
Рид вышел с довольной улыбкой, и Кэтлин услышала, как он весело насвистывает, спускаясь по лестнице.
К радости, которую Кэтлин испытывала от того, что Рид дома, примешалось удивление, когда она обнаружила, что он успел всем купить подарки. Открыв маленькую продолговатую коробочку, она увидела великолепное опаловое ожерелье. Безупречно подобранные камни в оправе из белого золота филигранной работы сверкали и переливались.
— Ты ездил в Новый Орлеан, — выдохнула она, сразу узнав работу тамошнего любимого ювелира Рида.
Он согласно кивнул темноволосой головой.
— Я также заезжал на Гранд-Тер повидать Жана. Он и Доминик шлют тебе свои поздравления.
— А Элеонору ты видел?
— В этот раз нет, — уклончиво ответил он, видимо решив сказать ей все, что ему было известно, продолжал: — Она все еще в Новом Орлеане с братом. Их роман с Жаном последнее время пошел на убыль.
— Ох нет! — От этой новости лицо Кэтлин мгновенно опечалилось.
Рид пожал плечами.
— По-моему, ты переживаешь из-за этого больше, чем они сами. Они остались друзьями, но любви между ними больше нет. Ни он, ни она не жалеют о времени, проведенном вместе, но, как объяснил Жан, их отношения застыли на мертвой точке, и оба посчитали, что лучше расстаться и сохранить хотя бы это
Хотела бы я знать, что чувствует Элеонора, —
задумчиво проговорила Кэтлин.
Доминик говорит, она начала тосковать по Франции. Ждет не дождется, когда кончится война и она сможет вернуться домой. — — Он прищелкнул языком. — По слухам, до своего отъезда из Нового Орлеана она стремится одержать как можно больше побед. Думаю, в городе останется немало разбитых сердец, когда она уедет.
— Надеюсь, что она не пытается таким образом скрыть собственное разбитое сердце, Рид.
— Я тоже на это надеюсь. Уверен, ты получишь от нее весточку, как только у нее появится возможность отправить письмо. Возможно, тогда ты перестанешь волноваться.
Новый 1813 год Рид встретил с семьей. За те дни, что он был дома, они с Кэтлин побывали на нескольких приемах, и Кэтлин даже начало казаться, что ничто в их жизни не изменилось. Сьюзен с гордым видом представила Риду его маленькую племянницу, которую он стал обожать с первого взгляда. Он как бы заново знакомился с собственными детьми: Катлин и Андреа без устали рассказывали ему о своих горестях и радостях.
Несколько дней они с Кэтлин посвятили просмотру бумаг Рид давал Кэтлин советы, на что в хозяйстве следует обратить внимание в первую очередь, какие культуры и на каких полях сеять, какой нужен ремонт, какие переделки. Он позаботился, чтобы у нее было достаточно семян, всяких необходимых материалов и денег для ведения хозяйства в его отсутствие.
Кроме того, Рид подробно обсудил с Тедом дела их компании, которые в тот момент находились практически на нуле. Он выяснил, какие суда прибыли в порт и когда, какой ремонт им необходим, доставили ли они какие-нибудь грузы и если да, то какие, и оставил детальные распоряжения на случай прибытия в Саванну остальных его кораблей.
Рид еще был в Саванне, когда туда прибыл один из его фрегатов «Белокурая леди». Корабль был сильно поврежден, нескольким членам команды требовалась медицинская помощь, но, несмотря на это, экипаж судна был в приподнятом настроении; моряки с гордостью сообщили, что им удалось потопить английский сторожевой корабль, с которым они столкнулись.
За первые семь месяцев войны американские каперы, как сообщалось, захватили сотни английских торговых судов и вывели из строя три военных корабля. Таким образом, на море американцам сопутствовал успех, хотя блокаду пока прорвать не удалось.
«Белокурую леди» можно было отремонтировать, и Рид распорядился, чтобы его люди немедленно этим занялись. Кэтлин обещала проверять, как идет работа, и проследить, чтобы судно было отремонтировано как положено.
Рид уехал, и дни без него потекли медленно и однообразно. Прошли январь и февраль. У Эми родился ребенок — здоровый мальчик, которого назвали в честь Мартина. К себе в Агусту они уехали лишь в конце февраля, когда Мартин решил, что пора готовиться к весенним полевым работам. «Белокурая леди» снова вышла в море, а ее место в доках занял ее близнец «Виндфарер». Часть времени уходила у Кэтлин на то, чтобы следить за его ремонтом. Кроме того, она лично ухаживала за одним из своих бывших матросов — здоровенным ирландцем по имени Кениган, —: который был ранен в плечо.
1 марта, прорвавшись сквозь блокаду, в Саванну вошло «Морское облако», на котором прибыло письмо от Элеоноры. Элеонора подробно объясняла причины, по которым решила порвать близкие отношения с Жаном. Она уверяла Кэтлин, что расстались они по-дружески, и оба согласились и в дальнейшем поддерживать дружеские отношения. По ее словам, они не слишком тяжело переживали этот разрыв, сумев своевременно понять, что охлаждение между ними становится все более явным. Повторяя слова Рида, Элеонора писала, что она все больше скучает по дому и мечтает о возвращении во Францию, рассчитывая уехать туда, как только позволят условия военного времени. В письмо Элеоноры была вложена коротенькая записка от Доминика, в которой он передавал и привет от Жана. Дела у них шли хорошо. Оба уверяли Кэтлин в своей неизменной любви к ней детям. Еще Доминик рассказывал о своей встрече с Ридом в конце января. Они провели вместе несколько часов, обсуждая последние военные новости и собственное участие в войне.
Март сменился апрелем, наступила пора весеннего сева. В конюшнях Кейт родилось несколько жеребят, и Кэтлин постоянно ездила в Эмералд-Хилл. Второй день рождения Катлина ознаменовало наступление весны. Потом праздновали Пасху, а вскоре после Пасхи день рождения Кэтлин. Приближалась пятая годовщина свадьбы Кэтлин с Ридом. Кэтлин не слишком надеялась, что и на сей раз Рид сумеет вырваться домой. С начала января она получила от него всего два письма (они были доставлены вернувшимися в Саванну кораблями из компании), в которых он писал лишь, что чувствует себя хорошо, скучает по ней и детям и очень их всех любит. Кэтлин поняла, что подобная краткость вызвана опасением, как бы письма не попали к англичанам.
В одно майское утро, идя от конюшен к дому, Кэтлин услышала приближавшийся звук копыт. Яркое весеннее солнце освещало всадника со спины, и Кэтлин заслонила глаза рукой, чтобы разглядеть, кто же это. Мужчина был высоким, темноволосым и бородатым. Он скакал по направлению к ней во весь опор. Кэтлин изумленно взирала на всадника и лошадь, мчавшихся к ней, не снижая скорости. Неожиданно лицо мужчины озарилось широкой улыбкой, на бородатом лице сверкнули ослепительно белые зубы.
Прежде чем Кэтлин успела отскочить в сторону, он на скаку нагнулся и, обхватив ее рукой за талию, поднял и посадил в седло впереди себя. Лошадь стала постепенно замедлять свой бег, когда незнакомец крепко прижал Кэтлин к себе и, не дав времени опомниться впился ей в губы долгим поцелуем. Поцелуй показался Кэтлин странно знакомым, но непривычное ощущение от прикосновения к коже бороды и усов мешало определить, кто же этот человек.
Придя в себя, Кэтлин стала извиваться, пытаясь освободиться из железных объятий. Она колотила мужчину в грудь кулачками и старалась отвернуть от него лицо. Ее негодующие выкрики вызвали у того взрыв смеха, от которого его грудь заходила ходуном.
- Предыдущая
- 24/94
- Следующая
