Наградная медаль. В 2-х томах. Том 1 (1701-1917) - Чепурнов Николай Иванович - Страница 27

• Предыдущая
• 27/104
• Следующая

Над всеми медалями для казачества работали два русских мастера. Штемпели аверса резал Тимофей Иванов, а реверса — Самойла Юдин.

Затянувшаяся война с Турцией истощала Россию, большая военная сила требовалась и для подавления всё разгоравшегося Пугачёвского восстания, которое охватило огромные пространства Поволжья и Приуралья. Напуганное дворянство толкало царицу к скорейшему заключению мира. Но на переговорах в Бухаресте турки были против условий России. Екатерина II предоставила П. А. Румянцеву все полномочия и даже готова была согласиться с требованиями Турции о запрещении плавания русского флота по Чёрному морю, только бы скорее покончить с войной.

Чтобы заставить султана пойти на уступки, Румянцев решил нанести ещё несколько сокрушительных ударов по его армии. Он тщательно подготовил план действий за Дунаем и сделал так, что наступательные операции стали для турок полной неожиданностью.

Летом 1774 года русские войска переправились через Дунай и 9 июня под руководством А. В. Суворова разбили расположенное в лесу под Козлуджей 40-тысячное турецкое войско. Затем генерал М. Ф. Каменский блокировал главные силы турок и подступил со своими войсками к ставке самого визиря в Шумле.

Действия русских разворачивались очень быстро. Генерал-фельдмаршал П. С. Салтыков нанёс сильный удар под Туртукаем и окружил Рущук. В это время отрядам Заборовского удалось продвинуться далеко за Балканы и разгромить четырёхтысячную группировку противника. Такое решительное наступление русских войск вызвало панику в Константинополе. Турки заторопились с просьбой о перемирии. Но П. А. Румянцев хорошо понимал их намерения затянуть время и использовать его для укрепления своих сил. На их просьбу он дал резкий, категорический ответ: «О конгрессе, а ещё менее о перемирии, я не могу и не хочу слышать… знайте нашу последнюю волю, если хотите миру, то пришлите полномочных, чтобы заключить, а не трактовать артикулы, о коих уже столь много толковано…»[280]

Пользуясь правами главнокомандующего, он потребовал подписания в пятидневный срок самого договора, а не перемирия. Дата заключения мира — 10 июля была выбрана не случайно. В этот день исполнялась очередная годовщина Прутского мира между Россией и Турцией, когда (в 1711 году) русские вынуждены были отдать туркам Азов, срыть крепости Таганрог, Богородицк и Каменный Затон… Теперь Румянцев давил на великого визиря, заставляя его принять требования России.

В ставку русского командования срочно были посланы турецкие представители. Но узнав об этом, Румянцев не прекратил военных действий, а продолжал их развивать по намеченному плану, давая понять, что в случае неуступчивости турецких дипломатов он готов продолжать наступательные действия до полной победы. С этой же целью он перенёс свою ставку за Дунай, в болгарскую деревню с турецким названием Кючук-Кайнарджи (Кючук — малый, а Кайнарджа — горячий источник), куда прибыли 5 июля 1774 года турецкие представители. Не доехав шагов двести до самой ставки верховного главнокомандующего, они, выйдя из карет, «…умывались по своему обыкновению и переменили платье». Встречены «гости» были с почётом и в тот же день «…вошли в переговоры, мира касающиеся, которые продолжались от 11 часов утра до 2-х часов пополудни».[281]

Русский генерал-фельдмаршал предупредил турецких дипломатов, что наступательные действия будут продолжаться дальше, невзирая на ведущиеся переговоры, и будут прекращены только после подписания договора. Такое положение, естественно, ускорило ведение переговоров, как писал сам Румянцев, «…без всяких обрядов министериальных, а единственно скорою ухваткою военною, соответствуя положению оружия с одной стороны превозмогащего, а с другой — до крайности утеснённого».[282] Так Пётр Александрович решил эту сложную проблему завершения войны, «…держа в одной руке перо для подписания мира, а в другой шпагу, чтобы заставить противника сделать по своему», — писал прусский посланник в Константинополе.[283]

Мирный договор был подписан в Кючук-Кайнардже, находящейся на дороге между Шумлой и Силистрией, в точно назначенный Румянцевым день 10 июля 1774 года. Через пять дней обе стороны обменялись подписанными текстами трактата.[284] Это известие долетело до Петербурга по тем временам в кратчайший срок — 23 июля, а подробности донесения главнокомандующего — к 31 июля. В честь заключения мира был дан артиллерийский салют со стен Петропавловской крепости из 101 выстрела.

Начались праздничные торжества. Улицы Петербурга были заполнены народом. У церкви Рождества Богородицы на «Невской першпективе» было оглашено донесение П. А. Румянцева, а у Аничкова моста — текст правительственного объявления, который громогласно зачитал сам секретарь Сената. Группа всадников конной гвардии рассыпалась по всем улицам северной столицы, извещая жителей о долгожданном мире. Началось торжественное шествие во главе с самой императрицей Екатериной II. В праздничной колонне можно было видеть и вестников мира с белыми кружевными перевязями через плечо и пучками лавровых веток в руках.

Но с торжествами государственная администрация поторопилась. Ратификация договора с Турцией под влиянием европейских держав затянулась. Особенно ретиво способствовала этому французская дипломатическая миссия в Константинополе. Для этого были «искусно» надуманы причины несогласия султана по ряду пунктов договора. Появилось вздорное письмо, на которое Румянцев с горьким упрёком ответил султану, действуя на его самолюбие: «…Дело столь торжественное как мир… в своём исполнении не терпит ни отлагательств, ни остановки, и я должен Вам сказать не обинуясь, что ни один пункт в трактате не может быть нарушен без того, чтоб не нарушены были и все статьи его, и самое главное основание — искренность и добросовестность. Перемена священных договоров вслед за их постановлением была бы предосудительна достоинству и славе высочайших дворов».

В конечном результате, благодаря твёрдости и умению Румянцева, договор всё же был ратифицирован без каких-либо уступок в январе 1775 года. По условиям договора России были возвращены причерноморские земли. Отошли к ней и важнейшие крепости: Керчь, Еникале, Кинбурн, Азов с прилегающими землями, Таганрог, долины рек Кубани, Терека, а также земли между Бугом и Днестром. По артикулу П — «…Иметь быть вольное и беспрепятственное плавание… Российским кораблям… и свободный проход из Чёрного моря в Белое (Средиземное) и из Белого в Чёрное»,[285] подходить к турецким пристаням, плавать по Дунаю и в отношении торговли русские купцы получили такое же право, каким пользовались Англия и Франция. За расходы, понесённые Россией в войне, Турция обязалась выплатить ей 4,5 миллиона рублей.

Большое значение договор имел для народов Молдавии и Валахии, которые оказались под протекторатом России, оставаясь под властью султана только формально. В конце концов Турция признала и независимость крымских, буджакских и кубанских татар. И хотя по-прежнему на монетах Крыма чеканился профиль султана или его вензель, «ключи от полуострова» уже передавались России.

Один из артикулов мирного трактата предоставлял право России оказывать покровительство всем христианским подданным Турции, что поднимало приоритет России на международной арене.[286] Отныне она могла строить на Чёрном море флот и развивать торговлю богатых южных районов с западными странами.

Екатерина II щедро наградила славных русских военачальников. Особо был отмечен командующий Первой армией П. А. Румянцев. Кроме производства его в чин генерал-фельдмаршала и награждения высшей степенью вновь учреждённого ордена св. Георгия ему было пожаловано:

• Предыдущая
• 27/104
• Следующая