Онтология взрыва - Футымский Игорь - Страница 14

И эти стороны - тоже окна соответствий между корпускулярным и континуумальным мирами. А поскольку ничто не мешает нам держать эти окна открытыми, то и их можно считать постоянными составляющими процедуры связи между старым и новым рациональными мирами. Жизненный мир: новое имя ( jiznemir.con ).

Получив вторую свою ногу в новом мире и открытое окно в старый, мы получили свободу. Мы теперь в полной мере можем пользоваться возможностями континуумального мира, но можем возвращаться и в корпупускулярный.

Для чего же возвращаться?

Да просто потому, что старый мир все-таки удобен для нас. Он обустроен и обжит нами. В нем мы всегда имели защиту благодаря нашему тесному, веками нажитому контакту с ним. И для защиты нас у старого мира были и есть существенные возможности, хотя, как это выяснилось, все же ограниченные.

Когда мы получили в распоряжение рациональный аппарат теории относительности, мы не прекратили наших отношений с классической механикой, потому что витальной значимости она для нас не потеряла. По прежнему для большинства задач, востребованных нашим жизненным миром, достаточно ньютоновой физики. То же можно сказать про отношения между классической и квантовой механиками.

Мы можем позволить себе решать простые задачи в сложных операционных системах. Но в энергетическом отношении это слишком непозволительная роскошь, способная угрожать нашей витальной безопасности, чтобы сделать ее нормой.

Не в меньшей степени нашей энергетической безопасности угрожает и загрузка рациональных систем такими задачами, которые не могут быть решены ими. Эти два пограничных условия выживания интуитивно учитываются нами, когда мы стремимся к простым решениям там, где они возможны, и отказываемся долго задумываться над тем, что было раньше: курица, или яйцо.

В обстоятельствах ограниченных возможностей освоенных нами рациональных систем мы мирно сосуществуем с порождаемыми ими противоречиями - они санкционированы Витальной Необходимостью. В сущности, даже при условии такого высокого покровительства, это противоречит общепринятым моральным принципам, и это - еще одно противоречие, с которым мы спокойно уживаемся. По-хорошему, по-честному, так, как в школе учили, никакого мирного существования быть не должно. А должны мы все бросить и срочно гасить долги перед чистотой принципов. Но почему-то мы этого не делаем, и даже те, кто своей профессией, а то и делом жизни, выбрали возвышенное занятие указывать нам на наши этические дисбалансы, обходят вниманием то, что всех нас объединяет - фатальную противоречивость нашей жизни.

И слава богу, что состояние дел таково, и что принципиальность общественных символов моральной частоты столь избирательна. Благодаря этому в общем-то неприглядному факту мы занимаемся своими жизненно необходимыми делами и до сих пор живы как эволюцинный вид.

Мы выжили благодаря интуитивному пониманию того, что мир междучеловеческих отношений слишком непрост, чтобы искать в нем только одну, пусть и высокую истину. Жизненный мир - это мир рациональностей ко всему прочему. Или рациональностей в первую очередь? Во всяком случае, благодаря именно этому обстоятельству (а именно, своей полирациональности) жизненный мир и противоречив. Дело в том, что операционные возможности любого типа мышления в отличие от творческих возможностей жизненного мира ограничены, потому что каждая конкретная рациональность - это замкнутая система, существенно компактное пространство с фиксированной метрикой, в то время как жизненный мир открыт для новых рациональностей.

При этом в любой рациональности может быть представлен образ жизненного мира - естественно, представлен так, как позволят это сделать ее операционные возможности. Так как каждая рациональность сообщает ему новые возможности, она сообщает его имени и новое расширение. Континуумальное представление жизненного мира разрешает для него по крайней мере свободное взаимное вложение составляющих его метрик и узловые связи между ними. А это уже новая геометрия, следовательно, новые возможности, следовательно, и новое имя: жизненный мир.континуум (jiznemir.con ).

Но что значит: взаимное вложение метрик ?

Этому аналогов в корпускулярном мышлении нет. Разве только русские куклы-матрешки? Но это - аналогия слабая. Потому что хорошо знакомую картину, когда кукла Маша вложена в куклу Дашу, а та, в свою очередь, - в куклу Глашу, для полноты соответствия нужно транспонировать в такую: кукла Даша вложена в куклу Машу, а кукла Маша вложена в куклу Дашу, и при этом они обе вложены в куклу Глашу, как и та, в свою очередь - в них, в каждую в отдельности и в обе вместе. Такая картина, конечно, выходит за формат наших привычных геометрических представлений. Но привычные представления - это всего лишь мир doxa, мир умозрения, достаточного лишь для большинства наших витальных задач. А известно, что одно только большинство неспособно обеспечить полноту, в данном случае - полноту нашей защиты в мире всех витальных обстоятельств. Поэтому для недоступного доксальному мышлению меньшинства вопросов открыт мир episteme, в котором парадокс считается нормой. Нормой, открывающей новые миры.

Если наше геометрическое воображение позволит нам представить в общем-то парадоксальную картину вложенных друг в друга пространств, у нас получится развернуть континуум жизненного мира. И даже более того: мы получим метрическую развертку Универсума, который в корпускулярном мире был представлен в свернутом виде, в виде того, что Ортега-и-Гассет называл физическим пространством.

Мир разворачивается перед нами своими пространственными слоями, разделенными их обобщенными метрическими характеристиками, и в то же время вложенными друг в друга как в хорошо знакомых нам предметах, наших обстоятельствах, так и в нас самих.

Устойчивость

При таком положении дел ничто из того, что мы можем взять с собой из обжитого корпускулярного мира, не может лучше подойти на роль реальности No1 континуумального мира, как геометрический идентификатор пространства метрика, (что мы, впрочем, уже раньше приняли). Однако, будучи отнесена к миру более или менее общих и привычных для всех нас обстоятельств, к тому, что в рамках корпускулярной традиции мышления мы с удобством для себя называем объективным миром, эта онтологическая идея остается теоретической игрушкой, лишенной чего-либо еще, кроме эстетических претензий, спиритическим заклинанием для взывания к духу Пифагора. Сама возможность ее витальной значимости остается проблематичной до тех пор, пока она не станет отвечать на все онтологические вопросы, которые способно задавать корпускулярное мышление.

Глупо ожидать, что рациональная система должна отвечать на все вопросы, возникающие внутри нее самой. (Тогда она будет закрытой и, как говорил К. Поппер, нефальсифицируемой; открытая же система имеет неизмеримо больше ценности (как геометрия с тех пор, как она перестала быть только эвклидовой)).

Но она должна закрывать вопросы, открытые в той системе, которой на смену она приходит - закрывать, отвечая на них или отменяя как потерявшие смысл. Так как рациональная система выполняет роль базисной программы, регулирующей наши отношения с миром, она должна быть всеядной. То есть раз уж существует какой-то вопрос, она должна проявлять готовность его обслуживать всей мощью своего операционного потенциала.

Вопрос "почему?" - это, по большому счету, вопрос, адресуемый к основаниям, и поэтому, в общем-то, именно по нему проходит смена корневых образов, образующих наше умозрение.

Смена рациональных систем и смена корневых онтологических идей - это вещи, тесно связанные. Онтологическая идея метрики как реальности No1 континуумального мира тогда приобретет способность запустить континуумальную рациональность в качестве значимой рациональной системы и тогда станет неотделимой от механизма организации жизненного мира, когда сама обрастет необходимым минимумом значимых подробностей.

Что это значит?

Конечно, требовать от образа метрики в континуумальном мире точной метрической раскодировки всех его пространственных слоев было бы явным перебором - для этого нужно было бы хотя бы знать, в какой форме это можно сделать. Когда в 1944-м О.Т. Эйвери, К. Мак-Леод и М. Мак-Карти установили что дезоксирибонуклеиновая кислота может рассматриваться как носитель генетической информации, этого оказалось вполне достаточно, чтобы запустить интерес к структуре ДНК как к структуре информационных молекул, долгожданных гостей для всех, верующих в царствие генетики еще с времен пророков Т. Э. Найта и Г. И. Менделя. Сейчас работа над декодированием генных шифров ведется в самом напряженном режиме. А начиналось дело с установления самых общих принципов организации информационных молекул. В привычном для нас понимании принцип - это нечто внешнее по отношению к реальности, которую он регулирует. Для континуумального же отношения к миру вопрос отсутствия всяких внешних по отношению к нему обстоятельств, в том числе и регулирующих реальность внутри него, имеет базовую ценность. Поэтому в качестве теоретических подробностей метрической организации континуумального мира скорее должны подразумеваться ее внутренние условия, о которых мы можем судить с той или иной степенью правдоподобия (или хотя бы догадываться). То есть это должны быть естественные ограничения, накладываемые организацией самой на себя.