Выбери любимый жанр

Двое с разбитого корабля - Бычкова Елена (1) Александровна - Страница 3


Изменить размер шрифта:

3

Кратковременные моменты счастья, мгновения, когда Лиса отгораживалась от окружающего, создавая свой собственный мир, который не хотела делить ни с кем и который становился все более реальным после каждой встречи с Эриком. Этот странный, непонятный юноша обладал удивительной способностью пропускать мир сквозь себя так безболезненно и отстранено. Ничто не задевало его, не лишало спокойствия и глубокой созерцательности.

Лиса начинала подозревать, что он видит эту жизнь не так, как все окружающие. Может быть, даже ее саму он воспринимает совсем не такой, какая она на самом деле, — представляет гораздо лучше, чище, добрее. Девушка и не хотела такого обмана, и одновременно желала, чтобы Эрик обманывался как можно дольше. Пыталась играть в себя милую и мягкую, но тут же в раздражении ломала придуманный образ…

— Вы похожи на ангела, Эрик, — однажды сказала она. — Да, на рождественского ангелочка, которого вешают на елку.

Он не удивился, не оскорбился, только уголки его губ насмешливо дрогнули.

— Это впечатление от моей внешней или внутренней сути?

— От обеих, — фыркнула она, — Вот, например, вчера я видела, как вы возились с уличным котенком, кажется, бинтовали ему лапу. Никто из моих знакомых молодых людей никогда не стал бы заниматься ничем подобным.

— Это не делает им чести. К тому же тот котенок очень напомнил мне вас.

— Что?! Я, по-вашему, похожа на бездомную кошку?

Он рассмеялся над ее негодованием.

— Не обижайтесь, Лиса. Вы действительно чем-то похожи. Может быть глазами — яркими, любопытными, высматривающими…

— Что бы стянуть?!

— Да… примерно.

— Ну знаете! Это уж слишком! Перестаньте смеяться надо мной. Неужели вы не видите, что я не глупая девчонка, начитавшаяся любовных романов. Мне нужно не это, поймите!

— Я понимаю, Лиса. — Его теплая рука накрыла ее ладонь жестом дружеского участия, успокоила вспыхнувший было пожар негодования. — Я понимаю. Вы похожи на светильник, который мог бы гореть ровно, но некому регулировать силу его пламени, и он может случайно выплеснуть свой огонь на ковер. Вы боитесь любви потому, что видите в ней слабость?

— Я не боюсь любви! Я боюсь подделки под нее! Этой пошлости, что выдают за любовь. Но вы слишком «ангел», чтобы понять это!

— Я понимаю, — повторил он в третий раз. И Лиса почувствовала — действительно, понимает…

Он понимал очень многое, почти без слов, без долгих объяснений. Бывали мгновения, когда Лисе казалось, будто Эрик с легкостью «читает» ее душу, и она сжималась внутренне, опасаясь, как бы он не прочел чего-нибудь особенно не женственного, не доброго.

— Эрик, я совсем не такая хорошая, как вы думаете. Вот вы смотрите на меня и видите приятную внешность, слышите мой голос, вы говорили, он очень мелодичный, но не знаете, что творится у меня внутри.

— Знаю, Лиса. Неужели вы считаете, меня могли обмануть ваши прекрасные глаза и детские губы. За эти дни я узнал вас, как никто, думаю, не знает. Перестаньте терзаться из-за того, что я могу подумать о вас, когда вы устанете играть в благовоспитанную барышню. Я не стану уважать вас меньше из-за буйности вашей натуры и своенравия.

Странное чувство, очень похожее на болезненную нежность, перевернуло что-то в душе Лисы. Ей захотелось спросить, что он думает про любовь, но она не спросила, вспомнив, как сама отказалась говорить об этом.

Однажды вечером господин историк, отец Лисы, оторвался от своих фолиантов и с удивлением заметил, что его дочь, сидя на низком стуле у окна, смотрит в вечернее небо и улыбается непонятно чему.

— Послушай, Лиса, я хотел спросить тебя, кто тот молодой человек, с которым ты вчера говорила на лестнице?

— Так, знакомый, — отозвалась Лиса с деланой беспечностью.

— А мне кажется, не просто знакомый.

Удивительное дело, господин впервые оказался внимательнее своей супруги, не подозревающей о «молодом человеке с третьего этажа».

— Кто он, Лиса?

— Он работает в конторе у господина Клеменса. Кажется.

— Так пригласи его как-нибудь к нам на ужин, — предложил историк, добродушно посматривая на дочь.

— Как же, на ужин! Мать с лестницы спустит Эрика, если узнает, что его годовой доход меньше двухсот тысяч.

— Тебе с ним интересно? — продолжил осторожный расспрос отец.

— Да. Мне с ним интересно. — Лиса снова задумчиво взглянула в окно и, несомненно, увидела не бурую стену дома, в ее глазах явственно колыхнулось отражение золотистых волос, смягчив непокорный блеск и неприступное выражение. — Мне с ним интересно, — повторила она. — Он разговаривает со мной, как с человеком, и не удивляется до онемения, когда узнает, что в голове у девушки оказывается больше одной мысли. Я вообще ненавижу все это глупое ломание и кокетство. И презираю мужчин, которые считают, что девушке достаточно уметь танцевать и хлопать ресницами в ответ на их дурацкую болтовню.

Лиса ткнула каблуком туфельки стул и добавила задумчиво:

— Он похож на серого кардинала.

— На кого? — переспросил озадаченный отец.

— Ну ты же сам мне рассказывал! Серый кардинал — тот, кто правит на самом деле. В тени трона. Позволяет блистать коронованному монарху, думающему, что он правитель, а на самом деле всего лишь марионетка в руках серого кардинала, настоящего короля.

— Надо же… — только и смог сказать господин историк, а Лиса снова обратила все свое внимание на быстро гаснущее небо…

Лестница поднималась все выше, пока не уткнулась в тяжелый люк на потолке.

Эрик приподнял его и с видимым усилием сдвинул в сторону:

— Лиса, поднимайтесь сюда.

— Эрик, вы уверены?

— Уверен… Давайте руку. И осторожнее, вторая ступенька шатается.

Он помог Лисе взобраться по шаткой лестничке на самый верх, под крышу.

Чердак оказался совсем не похож на мрачное темное помещение с клочьями паутины и летучими мышами, как представлялось Лисе. Веселые солнечные лучи косыми полосами лежали на полу, золотили нить кружевной паутины (без нее, конечно, не обошлось, но в этом теплом свете она казалась праздничной гирляндой). Груды старых вещей, сваленных в беспорядке у стен, не вызывали опасения, они казались занятными музейными экспонатами, запорошенными пылью. А вместо летучих мышей здесь были голуби. Они залетали в вечно открытое слуховое окошко и вили гнезда на стропилах. Тихое воркование и шелест крыльев наполняли чердак.

— Как здесь чудесно, — сказала Лиса, осматриваясь с любопытством.

— Теперь вы не жалеете, что пошли со мной? — улыбнулся Эрик.

— Мне кажется, что вы знаете все уголки этого дома. Куда вы поведете меня в следующий раз? В подвал?

Он рассмеялся, отводя кисею паутины:

— В подвале мне не понравилось. Думаю, вам он тоже не приглянется.

Эрик провел Лису по неровным доскам пола к самому окну. Несколько голубей, испуганные их приближением, вспорхнули с подоконника, и, проследив за их полетом, Лиса увидела расстилающееся внизу море крыш и крон деревьев, зеленеющих молодой листвой.

— Вот это — свобода, — сказал Эрик, всматриваясь в горизонт, туда, где в радужной дымке растворялись город и небо. — Кажется, что там, за этими домами, нет ничего и может быть все, что угодно. Все, что вы можете захотеть, Лиса.

— Все? — спросила она тихо.

— Да. Здесь особенно чувствуется, что мир очень изменчив. Вы ощущаете его непостоянство?

Лиса отрицательно покачала головой, поднимая на Эрика погрустневший взгляд.

— Нет. Хочу почувствовать, но что-то мешает мне.

Несколько долгих мгновений он смотрел на нее.

— Лиса, закрой глаза.

Она даже не успела удивиться.

— Зачем?

— Закрой и повернись к окну.

Девушка послушалась, чувствуя, как Эрик встал за ее спиной и коснулся плеча.

— А теперь представь, что там, за горизонтом, нет ничего. Совсем ничего, пустота. И эту пустоту ты наполняешь морем. Представь морской берег, и волны, и чаек. Вспомни его вкус, запах, шум, его цвет. И когда оно станет совсем реальным, придумай корабль и соленый ветер в его парусах.

3
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело