2004, №12 - Бенедиктов Кирилл Станиславович - Страница 5
- Предыдущая
- 5/67
- Следующая
"А ты хорошо подготовился к разговору, — мысленно похвалил Тубала Кортес, — разузнал все секреты, собрал все сплетни…"
— В таком случае ограничусь только одним замечанием: мой господин в силах вернуть вам деньги, которые задолжал Али Хасан. Более того, он может справедливо наказать этого недостойного купца, позорящего имя правоверного. Полагаю, вашим людям это придется по вкусу…
— Ты вроде бы говорил, что не знаешь, о чем мы станем толковать с твоим господином, — усмехнулся Эрнандо. — Поэтому не расточай зря цветы своего красноречия, Тубал, а лучше приготовься к хорошей скачке.
Говоря о хорошей скачке, он, конечно, преувеличивал — Теночтитлан не тот город, по которому можно скакать во весь опор. Столица мешиков стоит на острове посреди озера, и хотя улицы здесь широкие и прямые, их то и дело пересекают такие же широкие и прямые каналы. Для сообщения между кварталами построены многочисленные дамбы, но они имеют закругленную кверху форму и не предназначены для верховой езды, так что всадники всякий раз вынуждены были спешиваться и вести коней в поводу. К тому же нынче ночью площади Теночтитлана заполонили отчаянно веселящиеся мешики, и маленькому отряду приходилось проталкиваться через пьяную, разогретую парами октли толпу. Жители аль-Ануака уже давно не боялись лошадей, которых еще двести лет назад почитали за сверхъестественных чудовищ, и дорогу уступали весьма неохотно. Эстебана, который случайно наехал в темноте на глиняное изображение бога Ицкитекатля, едва не стащили с седла — пыл разгневанных мешиков остудили только три одновременно выхваченных из ножен толедских клинка. С трудом пробившись через полную огней Рыночную площадь, всадники миновали освещенную сотнями факелов громаду Большого Теокалли, проскакали мимо обнесенного глухой стеной, погруженного в безмолвие арабского квартала, мимо величественной мечети аль-Азхар, возведенной на месте старого храма Уицлопочтли, и углубились в прохладную тишину садов Атсакуалько. Здесь было совсем безлюдно; сверкающий шар луны висел в густо-фиолетовом небе, и белая дорога, ведущая к озерному дворцу Ахайякатля, поблескивала в ее лучах кованым серебром. Перед понтонным мостом, соединявшим дворец с берегом озера, Тубал остановил своего коня и обернулся к Кортесу.
— Дальше тебе придется идти одному, кабальеро. Твои люди подождут здесь.
Эрнандо осмотрелся. Залитый лунным светом берег казался совершенно пустым, так что подобраться к всадникам незамеченным не смог бы даже самый искусный лазутчик. Но темные окна дворца таили в себе смутную угрозу, и Кортес решил не рисковать.
— Нет, Тубал. Мои люди пойдут со мной.
— Во дворец не войдет никто, кроме тебя, — на этот раз в голосе Тубала звенела сталь. — Я ведь предупреждал…
— В таком случае, мы возвращаемся, — перебил его Кортес. Сейчас он просто не мог позволить себе отступить. Кроме того, это был хороший способ проверить, насколько заинтересован в нем таинственный господин Тубала. — Поворачиваем, сеньоры!
Тубал заскрежетал зубами.
— Погодите! Я должен посоветоваться…
Он неожиданно ловко соскочил с коня и, переваливаясь с ноги на ногу, побежал по раскачивающемуся понтонному мосту.
"Отлично, — подумал Кортес. — Похоже, дело и вправду серьезное".
Презирая торговцев, он тем не менее перенял кое-какие их приемы и хитрости. Одна из таких хитростей сводилась к тому, что ты никогда не узнаешь, на что способен человек, если не припрешь его к стенке.
— Капитан, — негромко спросил Диего, — вам не кажется, что это ловушка?
— Возможно, — коротко ответил Кортес. Глупо было бы отвергать такой вариант. Его отряд считался одним из лучших в западных землях, их услуги стоили дорого, а это означало, что у них есть и завистники, и враги. — Будьте готовы к драке. Если нас пустят во дворец, не теряйте друг друга из виду, держитесь вместе, спина к спине.
Он мог бы и не говорить этого — и Диего, и Эстебан были опытными бойцами, — но слово командира есть слово командира. Предусмотрительный Диего опустил щиток шлема и на длину ладони выдвинул клинок из ножен.
— Там движение, капитан, — шепнул остроглазый Эстебан, не отрывая взгляда от мрачного фасада дворца.
Закутанная в черный плащ фигура растворилась в темном проеме ворот. Ни скрипа, ни стука — значит, двери были распахнуты настежь. Кортесу показалось, что во мраке, повисшем за раскрытыми створками, шевелятся какие-то тени. "Слишком откровенно для ловушки, — подумал он. — Хорошая западня должна быть устроена так, чтобы жертва ни на миг не заподозрила неладное. Тут же, словно нарочно, все наоборот". Мысль эта успокоила Кортеса, но делиться своими соображениями с лейтенантами он не стал. Пусть лучше думают, что им действительно грозит опасность.
Тубал вернулся через десять минут. Во взгляде, которым он наградил Кортеса, читалась плохо скрываемая неприязнь.
— Вы можете пройти, — произнес он бесстрастно. — Однако прошу вас дать слово, что вы сохраните в тайне все увиденное и услышанное здесь.
— Слово кабальеро, — небрежно сказал Кортес, легонько трогая коня шпорами. В отличие от Тубала, он собирался проехать по мосту верхом — его конь, великолепный арабский трехлетка Сид, не боялся раскачивающихся понтонных переправ.
— Лошадей лучше оставить здесь, — сказал Тубал ему в спину. — Они могут испугаться…
Кортес был уже у самых ворот дворца, когда ему вновь почудилось какое-то движение в темноте. В следующее мгновение мрак перед ним сгустился и глухо зарычал. Сид прянул назад и сделал свечку, молотя передними копытами воздух. Загремела цепь, и невидимый страж потянул огромную зеленоглазую пантеру обратно во тьму, повисшую в проеме дверей.
— Я предупреждал, — в голосе Тубала звучало скрытое злорадство. — Оставьте лошадей, во дворце они вам все равно ни к чему…
— Спешиться, — приказал Кортес своим лейтенантам, поворачивая коня. — Тубал, если с нашими конями что-то случится…
— За ними найдется кому приглядеть. Идите за мной.
Только на первом этаже Эрнандо насчитал восемь человек, двое из которых держали на цепях рычащих пантер. Сколько еще воинов пряталось за ширмами и перегородками, можно было только гадать. Тубал, шедший впереди, время от времени останавливался и поднимал руку, показывая стражам какую-то металлическую пластину. "Кем бы ни был его загадочный хозяин, — сказал себе Кортес, — о своей безопасности он заботился прилежно".
Наконец, поднявшись по темной лестнице на второй этаж дворца, кастильцы оказались перед кедровыми дверями, украшенными затейливой ацтекской резьбой. По обеим сторонам двери стояли высокие, вооруженные саблями воины, в которых Кортес без труда признал мавров.
— Дальше не пойду ни я, ни твои люди, — твердо сказал Тубал. — Мой господин хочет поговорить с тобой наедине.
— Ждите здесь, — скомандовал Эрнандо своим лейтенантам. Он уже не сомневался, что никакой засады ему опасаться не следует, но любопытство жгло его все сильнее. Подобные меры предосторожности мог позволить себе разве что сам эмир — если бы ему вдруг взбрело в голову покинуть свое сказочное поместье на берегу Лазурного моря и посетить долину аль-Ануака. Но зачем эмиру встречаться с капитаном христианских наемников?..
Когда двери мягко закрылись у него за спиной, а глаза привыкли к бархатной полутьме, Кортес увидел хозяина Тубала. Высокий крепкий мужчина с густой черной бородой восседал на ковре перед низким столиком, уставленным изящными сосудами персидской работы и вазами с фруктами и сластями. Он действительно немного походил на эмира, которого кастильцу доводилось видеть лет пять назад — такой же благородный облик, величественная осанка, уверенный взгляд человека, привыкшего повелевать. Но этими общими чертами сходство и ограничивалось. Эмир, насколько помнил Эрнандо, отличался склонностью к полноте и имел круглое благообразное лицо с влажными, немного навыкате глазами. У человека, сидевшего за столом, лицо было худое и сильное, прорезанное глубокими морщинами, а колючие внимательные глаза прятались под нависающими мохнатыми бровями.
- Предыдущая
- 5/67
- Следующая
