Духовные ландшафты Земли (этюды и парафразы) - Сысоин Андрей - Страница 18

Идеи западников и славянофилов вызвали широкий резонанс в российском обществе. Каждый русский интеллигент с середины XIX века обязан был выбрать одну из идеологий — определить свое отношение к России и Западной Европе. Западничество и славянофильство из философии выросли в мировоззрения, их элементы проникли в общественные и гуманитарные науки, литературу, поэзию, драматургию, живопись, публицистику.

Реферат ограничен рассмотрением только философских аспектов данных мировоззрений. Лучше всего это можно сделать, изучая философские системы П.Я.Чаадаева и А.С.Хомякова.

1.2. Петр Яковлевич Чаадаев (1794–1856) родился в Москве, в семье богатого помещика. Учился в Московском университете. Участвовал в Отечественной войне 1812 года. В 1816 г. познакомился с А.Пушкиным и стал до конца жизни последнего одним из самых близких ему друзей. В 26 летнем возрасте (1821) П.Чаадаев оставляет военную службу и вступает в Северное общество декабристов. В 1823-26 годах живет за границей, где встречается и беседует с известным немецким философом Шеллингом (1775–1854), с которым Чаадаев переписывался и впоследствии.[15] В конце 1829 г. П.Чаадаев приступил к работе над трактатом «Философические письма».  [16] Эта работа, написанная им на французском языке и состоящая из 8 писем, была закончена в 1831 г. Письма вскоре распространились в образованном обществе, их читали и обсуждали. В 1836 г. в журнале «Телескоп» было опубликовано одно из писем. Публикация вызвала чрезвычайно острую реакцию в обществе — суровые и беспощадные суждения о России поразили всех. По указанию Николая I, на которого взгляды П.Чаадаева произвели самое неблагоприятное впечатление, автор письма был объявлен сумасшедшим. На него был наложен домашний арест и запрещение что-либо писать для публикации. Мыслитель до конца жизни оставался в Москве и принимал активное участие в философских дискуссиях. Его постоянно посещали сенаторы, члены Государственного совета, министры, единомышленники — западники и противники — славянофилы.[17]

Тема России занимала значительное место в творчестве П.Чаадаева. Однако его философия не сводилась к критике России. В «Философических письмах»   и в других произведениях П.Чаадаевым затрагивается широчайший спектр философских проблем. Мыслитель обнаруживает яркую способность к систематическому построению философской теории. Он обладал обширными сведениями, следил за нравственным и политическим развитием Европы и России в продолжение четверти столетия, был знаком с идеями и людьми и оказал огромное влияние на формирование мировоззрения российской интеллигенции.

1.3. Алексей Степанович Хомяков (1804–1860) родился в дворянской семье, получил широкое европейское образование, как домашнее, так и университетское, закончив физико- математическое отделение Московского университета. Он прекрасно знал родной язык и историю собственной страны. Одинаково свободно мог говорить и писать на французском, английском и немецком языках. Кроме того, знал санскрит, койне и латинский языки. По окончании университета некоторое время отслужил в российской армии.

Жизненной программой А.Хомякова, полностью соответствовавшей его философско- мировоззренческим построениям, было широкое разнообразие интересов. Он увлекался философией, поэзией, живописью, журналистикой, медициной, изобретательством, агробиологией, охотой, историей, лингвистикой. Во всем, чем бы он не занимался, А.Хомяков достиг вполне зримых результатов. Изобрел особый тип паровой машины, дальнобойное ружье и боевые снаряды, применявшиеся во время Крымской войны 1854 г., разработал ряд методов лечения средствами гомеопатии, открыл новые методы сахароварения, ввел в употребление на русском языке английское слово «спорт».[18] А.Хомяков создал также очень оригинальную философскую систему, наиболее полно представляющую философию славянофилов, и оказал мощное влияние на развитие всей русской философии. Его терминология прочно вошла в философский лексикон и используется до наших дней («с  оборность»   и др.).

2.1. Первое «Философическое письмо»   Петр Яковлевич начал с резкой и суровой критики России.

Одна из наиболее печальных черт нашей своеобразной цивилизации заключается в том, что мы еще только открываем истины, давно уже ставшие избитыми в других местах: Это происходит оттого, что мы никогда не шли об руку с прочими народами; мы не принадлежим ни к одному из великих семейств человеческого рода; мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку, и у нас нет традиций ни того, ни другого. Стоя как бы вне времени, мы не были затронуты всемирным воспитанием человеческого рода. Эта дивная связь человеческих идей на протяжении веков, эта история человеческого духа, вознесшие его до той высоты, на которой он стоит теперь во всем остальном мире, — не оказали на нас никакого влияния.[19]

Наши воспоминания не идут далее вчерашнего дня; мы, так сказать, чужды самим себе. Мы так странно движемся во времени, что с каждым нашим шагом вперед прошедший миг исчезает для нас безвозвратно. Это — естественный результат культуры, всецело основанной на заимствовании и подражании. У нас совершенно нет внутреннего развития, естественного прогресса; каждая новая идея бесследно вытесняет старые, потому что она не вытекает из них, а является к нам Бог весть откуда. Так как мы воспринимаем всегда лишь готовые идеи, то в нашем мозгу не образуются те неизгладимые борозды, которые последовательное развитие проводит в умах и которые составляют их силу. Мы растем, но не созреваем; движемся вперед, но по кривой линии, то есть по такой, которая не ведет к цели. Мы подобны тем детям, которых не приучили мыслить самостоятельно; в период зрелости у них не оказывается ничего своего; все их знание — в их внешнем быте, вся их душа — вне их. Именно таковы мы.[20]

А ведь, стоя между двумя главными частями мира, Востоком и Западом, упираясь одним локтем в Китай, другим в Германию, мы должны были бы соединить в себе оба великих начала духовной природы: воображение и рассудок, и совмещать в нашей цивилизации историю всего земного шара. Но не такова роль, определенная нам провидением. Больше того: оно как бы совсем не было озабочено нашей судьбой. Исключив нас из своего благодетельного действия на человеческий разум, оно всецело предоставило нас самим себе, отказалось как бы то ни было вмешиваться в наши дела, не пожелало ничему нас научить.: Глядя на нас можно было бы сказать, что общий закон человечества отменен по отношению к нам. Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, ничему не научили его; мы не внесли ни одной идеи в массу идей человеческих, ничем не содействовали прогрессу человеческого разума, и все, что нам доставалось от этого прогресса, мы исказили.[21]

В нашей крови есть нечто, враждебное всякому истинному прогрессу. И в общем мы жили и продолжаем жить лишь для того, чтобы послужить каким-то важным уроком для отдаленных поколений, которые сумеют его понять.[22]

Итак, П.Чаадаев отмечает целый ряд весьма негативных черт культурно-духовного состояния России. Эти черты существенно отличают Россию от цивилизованных стран, под которыми он подразумевает страны Западной Европы. Отмечая негативные черты, философ далек от злорадства, он пишет о них с сожалением и горечью. Печальный итог, к которому пришла Россия в ее современном состоянии, есть логическое следствие ее истории. Российская история «не удалась»   с самого начала, когда на княжение в Киево-Новгородскую Русь был приглашен варяг Рюрик. Кроме того, российская история сложилась как бы вне духовной составляющей, — она по сути бездуховна. Наконец, в историческом развитии России отсутствует преемственность. В отличие от исторического развития Запада, история России часто обрывалась. Прерывность — характерная и отрицательная черта российской истории. Результатом исторического развития явились особенности духовно-культурного строя России, которые можно свести к следующим. Во-первых, духовно-нравственная глухота большой части населения, в том числе и образованного слоя. Из нее следует неосмысленность существования, отсутствие стремления увидеть и понять смысл собственного бытия. Во-вторых, отсутствие независимого от власти общественного мнения. Господствует ориентация не на истину, долг и справедливость, а на авторитет власти и силы. Отсюда — атмосфера удушливости, фальши и лицемерия в обществе. В-третьих, заимствованный и подражательный характер культуры. Имеется в виду подражание Западу. Русская культура не создала, по П.Чаадаеву, ничего оригинального и значительного.[23]