Дикарь - Хармон Данелла - Страница 29

• Предыдущая
• 29/66
• Следующая

— Что за глупый вопрос, дружище! Конечно, с ней все в порядке. Просто у нее, как и у всех новобрачных, разыгрались нервы. Нечего тебе так беспокоиться. Не мы первые вступили в брак по расчету, не мы будем и последними. Все у нас уладится. — Он усмехнулся и легонько стукнул Перри по плечу. — Кто знает, возможно, я даже ее полюблю со временем.

Перри, прищурившись, задумчиво посмотрел на друга. Но Гарет, чтобы избежать дальнейших вопросов, взял со скамьи свой плащ и направился к молодой жене.

Кто знает, возможно, я даже ее полюблю со временем.

Уж в этом будьте уверены.

Но вот полюбит ли она меня?

Они расписались в приходской книге, поблагодарили викария и всей компанией вышли из церкви, болтая, пересмеиваясь и щурясь на ярком солнце. Утро было прекрасное, по ярко-синему небу плыли пушистые облачка.

Ветерок гнал по булыжной мостовой соломинки и всякий мусор, куда-то спешили прохожие, мимо сновали экипажи. Вся компания стояла на тротуаре, ожидая Чилкота и Одлета, которые отправились за конями.

Никто не заговаривал о неловком моменте с кольцом, но Джульет была уверена, что все об этом помнят.

— Поверьте моему слову, леди Гарет, из вас получилась очень красивая невеста! — сказал сэр Хью.

Она, набравшись храбрости, улыбнулась. Он назвал ее леди Гарет. Как странно это прозвучало!

— Спасибо, сэр Хью. Хотя я полагаю, что вы просто не разглядели мои недостатки в полутемной церкви.

— Вы только послушайте, о чем она говорит! Недостатки! — писклявым голосом воскликнул Чилкот и, вытащив из кармана монокль, сделал вид, что рассматривает Джульет с головы до пят, заставив ее улыбнуться и покраснеть от смущения. — Лично я не вижу никаких недостатков. Может быть, ты видишь, Перри?

— Ни одного.

— Право же, вы меня смущаете…

— Оставьте ее в покое, — проворчал молодой супруг, прикрывая ладонью глаза от солнца. — Вы ее просто ошеломили.

Он подошел к ней и по-хозяйски обнял рукой за талию. Джульет инстинктивно приблизилась к нему, но с его стороны это был всего лишь жест вежливости, и она поняла, что между ними никогда уже не будет таких отношений, как последние две недели в Блэкхите. Тогда он был для нее другом, с которым она чувствовала себя легко и просто.

Как нарочно, Шарлотта продолжала громко плакать.

— Я возьму ее, — сказал молодой супруг. Взяв девочку у Джульет, он пристроил ее у себя на груди. Крик немедленно прекратился. Шарлотта как завороженная уставилась на него широко раскрытыми глазенками.

Джульет смотрела на проезжающий экипаж, не решаясь встретиться взглядом с голубыми глазами Гарета, потому что ей было стыдно за свое поведение и противоречивые чувства, которые ее одолевали.

— Она мокрая, — предупредила она Гарета.

— Пустяки, у нас есть дела поважнее, не так ли, Шарлотта? — сказал он, поправляя чепчик с оборочками на голове девочки.

Джульет уловила двойной смысл в словах Гарета, поняла, что он имеет в виду. Она искоса бросила на него виноватый взгляд, но Гарет его не заметил. Он был слишком занят игрой с ребенком. Высоко подбросив малышку над головой, он радостно рассмеялся, когда наконец увидел на ее лице довольную улыбку, сияющую, как утреннее солнце над их головами. Джульет наблюдала за ними с некоторой завистью. Как бы она хотела быть такой же счастливой и беззаботной! Как бы она хотела, чтобы не было того ужасного момента в церкви, когда он увидел, что она все еще не сняла с пальца кольцо Чарльза! И почему она не сняла его раз и навсегда сегодня утром?

Она его обидела, глубоко обидела. Эта мысль угнетала Джульет.

— Тебе нравится, не так ли? — обратился Гарет к малышке.

Шарлотта радостно заворковала.

— В таком случае давай повторим, — весело сказал он.

Джульет краем глаза заметила, что Перри наблюдает за ним своими холодными серыми глазами, от которых было невозможно что-либо скрыть. Перри, несомненно, понимал, что все здесь не так уж безоблачно и что дурачество Гарета с малышкой прикрывает боль, которую он испытывает. Теперь Гарет снова подбрасывал малышку, строя дурацкие рожицы и издавая еще более дурацкие звуки, пока девочка не завизжала от удовольствия.

— А теперь взгляни на это… уи-и-и!

Наблюдавший за ним Перри лишь покачал головой:

— Если кто и умеет вести себя как малолетка, так это ты, Гарет.

— Да. А в тот день, когда человек забудет, как быть молодым, для него наступает старость. Хочешь взлететь еще разок, девочка Чарли? Готова? Раз, два, три!

Он снова подбросил Шарлотту, и она снова завизжала от удовольствия, отчего даже на лице Джульет появилась робкая улыбка. Веселое настроение Гарета, пусть даже притворное, оказалось заразительным. На лицах остальных приятелей появились ухмылки, они принялись подталкивать друг друга локтями, поглядывая на Гарета с таким видом, словно он вместе с холостяцким положением утратил разум.

— Я не верю своим глазам, — заявил Чилкот.

— Интересно, что сказали бы в «Уайтc»[10], если бы увидели такое?

Перри покачал головой.

— Что касается меня, то я благодарен судьбе за то, что в этой части города у меня нет знакомых, — растягивая слова, произнес он. — Осмелюсь заметить, что ты ведешь себя как законченный идиот, Гарет.

— Да, и мне это очень нравится. Поверь, дружище, когда-нибудь и ты будешь сходить с ума по ребенку, если не по женщине, и вот тогда мы посмотрим, кто будет смеяться последним!

Вся компания расхохоталась, а Перри, выругавшись, презрительно отмахнулся от такого абсурдного предположения. Джульет же молча стояла поодаль, наблюдая за беззаботным человеком, только что ставшим ее супругом.

Он со смехом подбрасывал ее дочь, и ей хотелось, чтобы на его месте был не такой ребячливый, а более зрелый мужчина.

Такой, например, как Чарльз.

У нее больно защемило сердце от сознания собственной вины. Каким бы ни был лорд Гарет де Монфор, но он заслуживал лучшей участи, чем та, которая выпала на его долю. И заслуживал лучшей супруги, чем она. Он дал ей и ее дочери свое имя и пожертвовал своим будущим ради того, чтобы она получила мужа, а Шарлотта — отца.

Не его вина, что он не Чарльз. Может, он тоже был не в восторге оттого, что пришлось жениться на ней. Может, он тоже любил кого-нибудь другого. Ведь об этом она даже не подумала!

Господи, что с ними будет сегодня, когда им впервые придется делить супружеское ложе?

Ее сентиментальные размышления были прерваны Томом Одлетом и Нейлом Чилкотом, которые привели из конюшни коней. Когда они приблизились, скакун Гарета навострил уши и, с любопытством взглянув темными влажными глазами на хозяина, игравшего с ребенком, тихо заржал.

— Что дальше? — спросил, останавливаясь, Чилкот.

— Наверное, пора ехать, — весело сказал Гарет. — Но сначала я хочу посмотреть, унаследовала ли Шарлотта свойственную всем де Монфорам фанатичную привязанность к лошадям. Хочу узнать, как относится к ней Крестоносец. — Он поднес малышку к мягкому бархатистому носу коня. Огромный жеребец выгнул шею и, не сводя с девочки глаз, осторожно принюхался. Шарлотта, которую щекотала струя выдыхаемого воздуха, радостно повизгивала. Гарет усмехнулся, посадил малышку в седло, и она некоторое время сидела там с довольной улыбкой, словно крошечная принцесса, надежно поддерживаемая руками своего дядюшки.

— Не надо! — крикнула встревоженная Джульет и бросилась к ней. — Сними ее, она слишком мала!

— Не беспокойся, Джульет. Я ее держу. Она де Монфор. А все де Монфоры — фанатичные лошадники. Это у нас в крови.

Но Джульет оттолкнула его и сняла дочь с коня. Шарлотта немедленно сморщила личико и заорала во все горло.

Кокем поморщился:

— Ну что ж, я, пожалуй, поеду домой спать. Увидимся позднее.

— Я тоже, — сказал Одлет, направляясь к своему коню. — Чертовски длинная была ночь. И утомительная. Надо отдышаться…

• Предыдущая
• 29/66
• Следующая