Тайны "бермудских треугольников" - Плешаков Сергей Александрович - Страница 31

На Востоке совершенно справедливо считают, что человек может быть здоров только в том случае, если существует гармоническая связь его внутреннего мира с миром внешним. А возникновение всех болезней, изнуряющих тело, происходит от надломленности духа человека. На Западе же врачебное искусство скорее напоминает тяжелое сражение, разворачивающееся между пациентом и врачом с одной стороны, и болезнью — с другой. Врач военачальник, полководец, пациент — беспрекословно подчиняющийся ему солдат, вместе они беспрерывно воюют против болезни, а между тем полем этого тяжелого боя является беззащитное тело пациента. Для борьбы с болезнью в последнее время начинают применяться все более и более токсичные лекарственные препараты. А между тем редко когда удается до конца победить болезнь, заставив ее полностью капитулировать и уйти насовсем из тела больного человека.

А ведь еще совсем недавно, когда наша медицина не располагала новейшей аппаратурой, домашний семейный доктор, в азиатском понимании хилер, всегда был желанным гостем пациентов. Одним своим присутствием, за чашкой чая и неторопливой беседой, он укреплял наш дух, чем в немалой степени способствовал выздоровлению. Случалось чудо — вера в знания и опыт врача усиливала действие самых примитивных препаратов.

Ни для кого не секрет, что колдуны, маги и чародеи по сей день остаются идолами для своих соплеменников в Азии, Африке и Латинской Америке. И лечат они подчас куда более эффективно, чем самые дорогие патентованные средства. Сегодня мы расскажем о двух наиболее знаменитых хилерах Латинской Америки.

…Ее звали Барбара Герреро Салас. Умерла она в Мехико 20 апреля 1979 г. в возрасте 79 лет. Врачевала до последнего дня своей жизни. Теперь ее дело продолжает внук.

Может быть, Пачита — так звали ее в народе — была самой даровитой искусницей в этом деле. Главное, ей никто никогда не мешал. Потому Пачита сумела осуществить операции, от которых у свидетелей голова шла кругом. Но те, кто видел, как она пересаживала в тела больных органы и кости животных, рассказывают об этом только в тесном кругу и шепотом, ибо опасаются, что их сочтут сумасшедшими. Однако существуют фотографии, записи и рисунки, подтверждающие все это.

В одном Пачита не избежала участи Ариго — она тоже стала объектом исследований. Немало было написано докладов, созвано научных советов. Но язык современной науки оказался не настолько богат и демократичен, чтобы описать то, что отказывались видеть глаза ученых…

Пачита оперировала одним и тем же старым ржавым ножом с лезвием длиной 30 сантиметров. Ассистировали ей, случалось, и настоящие врачи. Порой она работала в полной темноте, иногда — при ярком свете. Чем диктовался тот или иной выбор, она сама не знала.

Так же как и Ариго, Пачита ощущала себя лишь посредником, подчиненным высшей воле. Называла она ее Каутемок — по имени последнего императора ацтеков. Во время процедуры многие пациенты бодрствовали, некоторые впадали как бы в легкую спячку, иные просто засыпали, как младенцы.

Легкое прикосновение ножа, и на теле появляется глубокий надрез. Руками, унизанными кольцами, с грязными ногтями, она начинает копошиться во внутренностях, извлекая темные куски зловонной опухоли и откладывая их в сторону. Извлеченная ткань самовозгоралась и исчезала без остатка. Для трансплантации Пачита использовала органы молодого ягненка или его измельченные косточки. И буквально на глазах изношенные позвонки обретали былую гибкость, а пересаженные органы становились совершенно человеческими на вид. Как же все это объяснить? Недостатка в теориях не было: возникали и сменяли друг друга термины — органическая энергия, нейтронная энергия, материализация, дематериализация…

Два раза в неделю Пачита оперировала до 160 человек. Остальные дни уходили на консультации. Пачита завершала неделю без признаков усталости. Своим молчаливым присутствием она устраняла порой легкие недомогания. Но большая часть ее пациентов считались «безнадежными» речь шла только о сроках их трагического конца. Сохранилась даже целая книга записей, их сделали американские врачи, отправлявшие ей своих пациентов в надежде на успех. Каждая запись заканчивалась восторженно-лаконично: "полное выздоровление". Да, многое здесь не понятно, но от этого никуда не денешься. Чего стоит, к примеру, попытка отснять на пленку операции Пачиты. Долгое время она как бы не замечала усилий операторов, и все их попытки пропали даром: пленка неизменно оказывалась засвеченной. Лишь однажды она сама разрешила съемку, за двадцать пять дней до своей кончины, и фотографии появились на страницах испанского журнала «Масайя». Вот они передо мной: десяток слайдов, один выразительнее другого.

Прооперированные, завернутые в простыни пациенты ложились прямо на постеленные на пол газеты. Через пару часов многие уходили от Пачиты даже без провожатых. Иные отлеживались 2–3 дня у себя дома. Ни разу ни одного заражения, ни одного осложнения, шрамы исчезали бесследно!

Пачита была не последней врачевательницей. Но, возможно, она вместе с Зе Ариго была в этом деле пионером конца нашего века. И вероятно, еще появятся теории, откроется дверь для новой науки, лишенной сегодняшних предрассудков. Почему рука народного целителя способна проникать через кожу? Почему не происходит заражения внутренних органов в условиях, далеких от стерильной чистоты? Каким образом за несколько секунд или минут рана заживает настолько, что нельзя обнаружить никаких следов?

Он родился 18 октября 1921 г., погиб 11 января 1971 г. в автокатастрофе, заранее объявил дату своей смерти. И никто из друзей не удивился, что мрачное предсказание сбылось день в день. С 1948 г. он начал практиковать оперировал всех, кто, по его мнению, в этом нуждался, диагнозы ставил безошибочные.

Хосе Педро ди Фрейтес, известный в мире больше по имени Зе Ариго, жил в небольшом бразильском городе Конгонас-ду-Кампу, штат Минас-Жераис. Туда съезжались люди со всех концов света, чтобы избавиться от неизлечимых недугов. Слава его докатилась и до прессы, страдающей излишним любопытством. Среди журналистов Зе Ариго обрел не столько доброжелателей, сколько недругов. Медицинская ассоциация и районный совет врачей взяли сторону оппонентов лекаря и организовали кампанию его травли, упрятав Ариго за решетку в 1958 г. Правда, его тут же вызволил из тюрьмы президент страны Кубичек, дочь которого Ариго незадолго до этого вылечил от рака.

В день Ариго принимал сотни пациентов. Оперировал чаще всего в состоянии транса, используя при операции любой режущий инструмент. Ковырялся в ране, что-то связывая, что-то обрывая, удалял опухоли, останавливал кровь заговором… Осталось немало любительских и вполне профессиональных рисунков, на которых были запечатлены раны в стадии рубцевания — рана зарубцовывалась в считанные минуты, иногда часы.

Иначе как чудесным исцелением это не назовешь. Выйдя из его дома, паралитики, случалось, пускались в пляс. Глухие от рождения обретали мир звуков. Зе Ариго проделывал тончайшие операции на сетчатке глаза, обычными препаратами лечил сложные болезни. Ему был нужен, например, нож (любой), чтобы сделать надрез, едва коснувшись лезвием кожи, при этом он не усыплял пациентов, однако они утверждали, что не чувствуют никакой боли.

В 1968 г. была создана специальная комиссия, состоявшая из американских медиков, специалистов в самых различных областях. Они изучали методы Ариго в течение 17 дней и за это время наблюдали за ходом 150 операций, проделанных Зе Ариго. Записали его диагнозы в том числе те, что он ставил по телефону. Пробовали снадобья, исследовали результаты операций. Снимали его действия в инфракрасных лучах, брали интервью у самого Ариго. На все вопросы он давал один ответ: "Лечу не я, Бог все делает моими руками".

Председатель комиссии вынес вердикт: Ариго — живой вызов современной науке, "терра инкогнита для медицины". Комиссия твердо настояла на однозначном выводе: Зе Ариго ни разу не ошибся ни в постановке диагноза, ни в избранной им методике лечения.