ЭЗОТЕРИЧЕСКИЙ БУДДИЗМ - Синнетт Альфред Пери - Страница 38

«Основная мысль буддизма - это существование материально­го мира, населенного сознательными существами; он утверждает, что все подчинено закону причинности, и что все беспрерывно, хотя и незаметно, меняется. Этот закон действует всюду; следова­тельно, в общем смысле слова, нет ни рая, ни ада. Есть миры, населенные ангелами, существование которых более или менее ма­териально, соответственно степени чистоты их прежних жизней; но ангелы умирают, и населявшиеся ими миры исчезают. Есть мес­та терзаний, где плохие поступки людей или ангелов производят несчастных людей; но когда активная сила зла, их зародившая, истощается, они исчезают, и миры, ими занимаемые, становятся кратковременными. Весь космос целиком - земля, небо и ад - все­гда стремится к обновлению или разрушению; он непрерывно ме­няется, через обращения или циклы, начало которых столь же не­известно и непознаваемо, как и конец. Ни люди, ни Боги не явля­ются исключением из этого универсального закона комбинаций и разложения; единство сил, составляющее сознательное существо, должно рано или поздно раствориться и лишь в силу чистого неве­жества или иллюзии это существо убаюкивает себя надеждой, что оно является отдельным существом, существование которого само­достаточно».

Мы привели эту выдержку, чтобы показать, как популярные понятия буддийской философии являются очевидными искажения­ми истинной эзотерической философии. Безусловно, эта филосо­фия не откроет нерушимого и вечного ада или рая монашеских легенд, ни во вселенной, ни в убеждениях действительно озаренно­го мыслителя, азиатского или европейского, но мир, в котором «живут ангелы» и все прочие, - живой, хотя и субъективный план девачанического состояния, действительно существует в природе. Это относится также и ко всем другим теориям буддизма, которые мы изложили. Но в своем популярном виде они — лишь карикатура соответствующего эзотерического учения. Так, представление, что индивидуальность есть лишь иллюзия, и представление об окончательном исчезновении сознательного существа совершенно непонятны без более полных объяснений, касающихся неисчислимых индивидуальных жизней, непостижимых, но всегда прогрессирую­щих условиях духовного возбуждения, которое предшествует поглощению индивидуума в состояние не индивидуальности. Это состояние, конечно, существует, в очень далеком будущем, но, во всяком случае, тот, кто не посвящен, не способен исследовать, хотя бы смутно и приближенно, его существование. Обсуждая вопросы Нирваны, а также иллюзии индивидуальности, комментаторы эк­зотерической доктрины буддизма были затруднены некоторыми древними элементами большой доктрины, которые они сочли взгля­дами буддизма на условия, которые следуют за этой жизнью. Эта мысль, кажущаяся абсурдной, представленная вне ее рамок в це­лом учении, не является оскорблением разума, а как раз высокой истиной, как только она найдет свое место среди других истин. Окончательное поглощение совершенного человекобога, или Дхиан-Чохана, абсолютным сознанием в Пара-Нирване не имеет ниче­го общего.

Рис Дэвидс справедливо говорит по поводу книги о буддий­ской доктрине, которую мы только что упоминали: «Это учение не только буддийское, и подобные понятия образуют основу первона­чальных индуистских философий». Буддизм, как доктрина, был сам первоначальной индуистской философией. «Они находятся в других системах, принадлежащих к эпохам и нациям, очень уда­ленным друг от друга; и буддизм, повторив заключавшиеся в них истины, мог бы придать им более решительное и продолжительное выражение, если бы он не воспринял также любопытную доктрину о переселении душ, - доктрину, которая, по-видимому, независимо, если не одновременно, появилась в долинах Ганга и Нила. Словом «переселение» в различные эпохи и в различных странах пользовались для того, чтобы указать на сходные, но очень проти­воречивые теории; и буддизм, включив идеи браманизма (послеведического), изменил ее достаточно, чтобы составить, таким образом, новую гипотезу. Так же, как прежняя, новая гипотеза отно­сится к жизни в предыдущих и последующих рождениях, но ни в чем не помогает в облегчении здесь, во время этой жизни, от зла, которое она должна была объяснить».

Настоящая книга должна была рассеять недоразумение, со­ставляющее основу этих замечаний. Буддизм не допускает ничего похожего на это постоянное хождение взад и вперед между живот­ными и человеческими формами, которое обычно понимают под переселением душ. Буддийское переселение есть эволюционное переселение Дарвина, научно развитое или, вернее, доподлинно изученное в обоих направлениях. Буддийские книги содержат, ко­нечно, намеки на предыдущие существования, где сам Будда был то одним животным, то другим. Но эти намеки направлены на даль­ний период дочеловеческой эволюции, к которой ей давало доступ ее полностью развитое ясновидение. Нам неизвестна ни одна под­линная буддийская книга, поддерживающая положение, по кото­рому человеческое сознание, достигшее человеческого развития, могло бы вновь упасть в животное царство. Кроме того, ничто не было бы более нелепым для объяснения происхождения зла, как карикатурное переселение душ, допускающее такой возврат. Но прогрессивное перерождение человеческих Эго в объективную жизнь, соединенное с действием физической кармы и свободной воли в границах ее действия, объясняют его совершенно ясно и сознательно. Производство нового урожая Дхиан-Чоханов в мо­мент эволюции планетной системы является целью природы; по­этому случайное появление преходящего зла есть неизбежное след­ствие оппозиции возбужденных сил, которые сами представляют неизбежные этапы чудесного предприятия.

Возвращаясь к размышлениям Риса Дэвидса на эту тему и на тему о скандхах, читатель отдаст себе отчет, что невозможно вы­двинуть разумной теории о происхождении зла на основании экзо­терических материалов, изложенных в этой книге. С другой сторо­ны, эти материалы не дают точного объяснения следующего текста, взятого из Брахмаджала-сутры:

«Показав, откуда происходит вера в вечное существование Бога или Богов, Гаутама принимается за обсуждение вопроса о душе и приводит об этом 32 мнения, которые он все объявляет ошибочны­ми. Вот коротко их содержание: «На каком начале или доказатель­стве нищие или брамины основывают учение о будущей жизни? Они учат, что душа материальна или нематериальна, либо оба по­нятия вместе, либо ни то, ни другое; что она обладает, в некотором роде, сознанием или несколькими, что ее сила восприятия ограни­чена или безгранична; что она живет в радости или в страданиях, или ни в том, ни в другом. Это шестнадцать ересей, учащих, что после смерти есть сознательное существование. Потом идут восемь ересей, которые учат, что душа материальна или нематериальна, или оба понятия вместе, или НИ то, ни другое, конечна или бесконечна, или оба понятия вместе, или ни то, ни другое, после смерти наслаждается сознательным существованием. И, наконец, восемь других, поддерживающихся на восьми предыдущих родах, что душа существует после смерти в состоянии, не являющемся ни сознательным, ни бессознательным. И поучение заканчивается следую­щим образом: нищие, то, что соединяет Учителя с существованием (т. е. Танха, жажда), вычеркнуто; но его тело остается. Пока оно пребывает, он видим для Богов и для людей, но когда жизнь пре­кращается, после разложения тела он невидим ни для Богов, ни для людей». Возможно ли более окончательно и более категорично отрицать существование души или какой-нибудь сущности, которая после смерти продолжала бы существовать каким-нибудь обра­зом?»

Без сомнения, для экзотерических изучающих эта выдержка покажется в очевидном противоречии с буддийской доктриной последовательных переходов одной и той же индивидуальности через многочисленные воплощения, ибо она, может быть, таким образом другим путем утверждает существование переходящей души столь же категорично, как предыдущий параграф ее отрицает. Нельзя согласовать различные виды понятия бессмертия, не имея точного знания сущностей человека. Но ключ, даваемый нами, заставляет исчезнуть всякие сомнения по поводу этого противоречия. В последней цитате Будда говорит об астральной личности, тогда как бессмертие, признаваемое эзотерической доктриной, относится к духовной индивидуальности. Полное объяснение было дано в гла­ве о Девачане и в цитированных выдержках из «Буддийского катехизиса» полковника Олькотта. Лишь с того времени, как отрывки великого откровения, содержащиеся в этой книге, увидели свет в течение двух последних лет в «Теософисте», как значительная раз­ница между личностью и индивидуальностью в соединении с идеей бессмертия человека приняла конкретную форму; но мы могли бы привести многие намеки из древних оккультных книг, показываю­щие, что древние авторы знали эту доктрину. Перелистывая совре­менные оккультные труды, в которых завеса, хотя местами и очень прозрачная, еще покрывает доктрину, чтобы уберечь ее от взгля­дов вздорных людей, было бы легко цитировать и дюжину выдер­жек, относящихся к данному вопросу. Вот одна: