Праведник поневоле - Хантер Мэдлин - Страница 14

• Предыдущая
• 14/75
• Следующая

Найджел вихрем ворвался в зал. В парижском сюртуке с узкой талией, с темным шарфом на шее и волосами до плеч, уложенными с живописной небрежностью, он выглядел очень романтично.

Раскланиваясь с Пен, Найджел одарил Бьянку теплой приятельской улыбкой.

– Вы только недавно из Парижа, – заметила Шарлотта. – А посему должны рассказать нам о нем.

Гость с любезной услужливостью стал развлекать дам описаниями последних мод. Хотя внимание кузена по большей части было обращено к Бьянке, девушка слушала его вполуха. Она ждала, не раздастся ли звук других шагов.

Двери отворились, но это оказались всего лишь Верджил с Данте.

– Надеюсь, вы останетесь в Вудли, по крайней мере, до зимы, – предположила Пенелопа.

– Именно так.

– Я в скором времени собираюсь на несколько дней зазвать гостей и очень рассчитываю на то, что вы присоединитесь к нам в любой момент, когда вам это будет удобно.

– О, вы так любезны! Я редко навещал своего деда, так что мне здесь почти все будет любопытно.

– В прошлые годы вы нечасто бывали в Англии, Кенвуд, не так ли? – спросил Верджил.

– Да, я предпочитал жить в Париже. Французская культура с ее богатой художественной жизнью мне кажется непревзойденной.

– Так вы интересуетесь искусством? – быстро спросила Пенелопа. – Тогда вам придется по душе то общество, которое я пригласила. Ваша кузина тоже не чужда искусства – она одаренная певица, у нее ангельский голос. Иногда она даже соглашается развлечь нас с Шарлоттой…

Найджел изобразил на лице приличествующий случаю интерес, хотя не без оттенка снисходительности. Бьянка догадывалась, что он, как видно, не раз встречал молодых особ, голоса которых их друзья называли ангельскими.

– Давайте попросим ее спеть прямо сейчас, – предложила Шарлотта. – Верджил с Данте никогда не слышали ее.

– Почту за честь аккомпанировать вам! – воскликнул Найджел. – Я довольно сносно играю на фортепиано.

Бьянка почувствовала себя в весьма затруднительном положении. Она развлекала Пенелопу с Шарлоттой популярными салонными песенками и за последние две недели не имела возможности для серьезной практики. Тем не менее, одна лишь возможность петь, пусть это будет и не самое удачное ее выступление, приводила Бьянку в радостное возбуждение.

Все переместились в зал, где стоял рояль, и Найджел уселся за фортепиано.

– Мой репертуар популярных песен весьма ограничен, – предупредил он Бьянку с легким снисходительным поклоном.

– Тогда, может быть, я спою какую-нибудь арию? Приятно удивленный, Найджел поднял глаза на Бьянку. Они выбрали арию из оперы Моцарта, которую Бьянка выучила незадолго до отъезда из Балтимора. В предвкушении выступления у нее затрепетало сердце.

Когда все расселись, Найджел сыграл вступление.

Едва прозвучали первые аккорды, Бьянка воспарила на крыльях вдохновения. Теперь ей не приходилось сдерживать свой голос, как она это делала, распеваясь в своей комнате. Не было холодной, безответной пустоты, окружавшей ее в парке, куда она убегала петь. В ее выпущенном наконец на свободу сильном голосе зазвучала радость, одухотворявшая музыку глубиной чувств.

Реакция маленького зрительного зала придала Бьянке новые силы. Пенелопа была потрясена до глубины души, Данте покорен, Шарлотта смущена, а Верджил чрезвычайно заинтригован. Бьянка скосила глаза на Найджела и прочитала на его лице удивленное одобрение. Сам он весьма искусно владел инструментом и, по-видимому, сознавал, что его мастерство оценено аудиторией по достоинству.

Когда Бьянка закончила петь, в зале воцарилась такая тишина, что было слышно жужжание влетающих в открытое окно насекомых. На миг Бьянка застыла, сдерживая нарастающую эйфорию и прислушиваясь к биению своего сердца…

– Это просто невероятно, дорогая кузина! – тихо проговорил Найджел. – Вы поете вполне профессионально.

– Вы всех нас поразили, Бьянка, – подтвердила Пенелопа. – Ваше мастерство, сэр Найджел, также достойно самой высокой похвалы. Я вижу, ваш интерес к музыке довольно серьезен.

– Это не интерес, это моя страсть.

Их с Бьянкой взгляды встретились. Молодые люди понимающе, с блеском в глазах посмотрели друг на друга, будто им двоим было известно нечто, недоступное для окружающих.

– Вы должны обещать сыграть, когда прибудут мои гости. Я думаю, мы сможем упросить и Бьянку вновь спеть нам. Это сделает вечер незабываемым.

– Почту за честь. – Найджел начал прощаться, приглашая присутствующих как можно скорее навестить его в Вудли.

Не успела Пен вызвать дворецкого, как тот явился сам с визитной карточкой.

– Пожаловал какой-то господин, миледи. Он просит позволения увидеться с мисс Кенвуд.

Пенелопа внимательно изучила карточку и, удивленно вскинув брови, передала ее Бьянке, которая без того уже знала обозначенное на ней имя.

Долгожданный гость наконец-то прибыл.

– Это по делу, Пенелопа. Могу я где-нибудь переговорить с ним с глазу на глаз?

– Проводите приехавшего господина в мой кабинет, – сказал Верджил дворецкому. – Мисс Кенвуд может поговорить о своем деле там.

Дождавшись отъезда Найджела, Бьянка побежала по коридору в кабинет, все еще воодушевленная своим выступлением.

Она никогда раньше не бывала в кабинете Верджила. Комната выходила окнами на север, и проникавший через стрельчатые готические окна рассеянный свет слабо освещал стол из темного дерева, заставленные книгами полки и акварельные пейзажи на стенах.

Гость при виде Бьянки поднялся со стула возле окна.

– Рада вас видеть, мистер Питерсон.

– Получив ваше приглашение, я почувствовал облегчение, мисс Кенвуд. До этого я очень тревожился оттого, что вы не назначили встречу.

– Меня нашел лорд Леклер, у которого на меня имеются определенные виды. Он составил свои планы на время моего пребывания в вашей стране.

Бьянка опустилась на стул у окна. На широком подоконнике, вделанном в нижнюю часть проема, стояли диковинные игрушки: деревянная катапульта с цепочками, деревянный с кожаным верхом экипаж и, наконец, какое-то на первый взгляд ничем не примечательное сооружение, представлявшее собой ряды приставленных друг к другу рифленых наклонных плоскостей, снабженных цепочками и колесиками.

Игрушка была сработана довольно грубо, и Бьянка заключила, что это, видимо, детская поделка самого Верджила. Мысль о том, что строгий, справедливый виконт хранит память о детстве в своем рабочем кабинете, тронула ее, хотя она не могла вообразить себе такого представительного мужчину шаловливым мальчиком.

Мистер Питерсон был лысеющим бледным господином средних лет с серыми глазами, которые в зависимости от обстоятельств выражали то тонкий расчет и прозорливость, то почтение. Когда Бьянка впервые явилась к нему в Лондоне, практическая сметка не обманула его, и из ее объяснений он живо смекнул, что, хотя девушке и нечем заплатить сейчас, с получением ею наследства он внакладе не останется.

– Вы ознакомились с завещанием? – спросила Бьянка.

– Разумеется, ознакомился – я встречался с адвокатом вашего деда. Его, по-видимому, удивило ваше обращение ко мне, но он, тем не менее, оказал необходимое содействие и не нарушил свой долг.

– И что же вы выяснили? Я могу освободиться из-под опеки Леклера?

– Данное условие завещания возможно аннулировать в том случае, если вы не получаете должной заботы или если имеются доказательства мошенничества. Но суд не даст согласия на вашу полную независимость, чего, как я понимаю, вы добиваетесь: если опекуном не будет виконт, на эту роль назначат кого-нибудь другого. Когда речь идет о таком достойном господине, как ваш опекун, суду, чтобы принять решительные меры, необходимы вопиющие примеры его злоупотребления своим положением.

Бьянка почувствовала досаду. Ее взгляд упал на бессмысленную игрушку, и она, заметив маленький свинцовый шарик у ее основания, рассеянно взяла его и бросила на самую верхнюю наклонную плоскость. Шарик покатился вниз, перескакивая с одной плоскости на другую, вперед и назад, приводя в движение колесики и шкивы.

• Предыдущая
• 14/75
• Следующая