Дикая Роза - Альварес Анна - Страница 45

• Предыдущая
• 45/146
• Следующая

Роза была так оскорблена пьяной выходкой Рикардо, пытавшегося овладеть ею против ее воли, что ей было все равно, кому жаловаться. Никого, кроме попугая, дома не было, и она жаловалась ему, горячо пытаясь передать все безобразие поступка мужа, которого уж теперь точно можно было назвать бывшим.

— Понимаешь, Креспин, он хотел меня силком взять! Попугай, обычно державший сторону Рикардо, на этот раз осуждающе качал головой, как бы давая Розе понять, что и по их попугайским обычаям и нравам — это безобразие, не заслуживающее никакого снисхождения!

— Будь проклят тот час, когда я положила глаз на эту бесстыжую рожу! Чтоб ему ногу вывихнуть! Чтоб у него прыщ на носу вскочил!

Несмотря на отчасти комический характер этих проклятий, Розе и впрямь было худо. И Томаса поняла это, едва вошла в дом.

Против ожидания, Томаса нашла какое-то оправдание пьяной выходке Рикардо.

— Довела ты его. Ты ведь ему жена. Он своего требует. Да ведь и любишь ты его… Эх, Розита, Розита, рано тебе было замуж выходить.

Бредущему по ночному «затерянному городу» Рикардо Линаресу меньше всего хотелось идти домой. Он позвонил из какого-то забытого Богом телефона-автомата своему приятелю Хорхе, готовому на развлечения в любое время суток, и назначил ему немедленное свидание.

— А где? — спросил Хорхе. — Я подъеду, куда скажешь.

— Где-нибудь неподалеку от Вилья-Руин. Я сейчас там.

— Тогда приходи к «Твоему реваншу». Знаешь такое местечко?

Рикардо сказал, что найдет.

…Выйдя из машины, Хорхе уже при свете рекламы у входа в кабачок разглядел на физиономии приятеля синяк..

— Это она тебе поставила? — спросил догадливый Хорхе, кивая на очевидное пятно под глазом.

Рикардо не стал отрицать.

— Дикарка! Разводись с ней. Воспользуйся случаем. Что тебе мешает?

— Гордость! — внушительно ответил Рикардо. И они вошли в двери таверны.

Тропические ритмы, популярные в «Твоем реванше», оглушили их. Сорайда в своем обычном пестром наряде, блестя украшениями, звон которых слышен был даже в этом шуме, подошла к ним и объявила, что друзья Хорхе — ее друзья. Она крикнула двух девушек, чтобы они позаботились о вновь пришедших.

Если бы к Рикардо не вернулось его хмельное состояние, он, вероятно, заметил бы, что одна из этих девушек, очень хорошенькая, смуглая, с гладко зачесанными темными волосами, посмотрела на него тревожным взором и постаралась переложить на подругу свои обязанности.

— Я себя что-то неважно чувствую, Леона, — сказала она подруге и отошла.

Эрлинда сразу узнала в одном из посетителей мужа своей подруги Розы.

— Интересное местечко, — оглядевшись, сделал вывод Рикардо. — Ты, я вижу, здесь свой человек.

— Конечно, здесь бывают люди не нашего круга. Но расслабляешься здесь как нигде. Тут ты свою дикарку напрочь забудешь.

— Если ты не будешь мне постоянно напоминать о ней, — проворчал Линарес.

К ним подошла одна из новеньких в этом заведении девушек. Через несколько минут она уже обнимала Рикардо. Эрлинда, укрывшаяся за стойкой бара, наблюдала за ними.

Утром Леопольдина, следившая за уборкой, была удивлена, увидев в гостиной Рохелио, читавшего газету и поглядывавшего время от времени на распахнутую входную дверь. Когда Леопольдина осведомилась, что это молодой сеньор так рано поднялся и какое дело привело его в гостиную, Рохелио признался, что ждет медсестру Эрлинду и находится здесь на случай, если Дульсина вздумает-не пустить ее к нему.

Надо ли говорить, что Леопольдина тотчас помчалась в комнату молодой хозяйки.

К своему удивлению, она опять застала ее у зеркала. Но если сообщение о том, что молодой сеньор Рикардо не ночевал дома, вызвало у нее лишь неопределенную ухмылку, то известие о Рохелио, поджидающем в гостиной медсестру Эрлинду, заставило ее швырнуть на подзеркальник баночку с кремом для лица и, не завершив своего туалета, кинуться в гостиную.

Она сразу же выложила Рохелио все, что думает по поводу этой Розиной шпионки.

— Я не потреплю в доме никого, кто бы напоминал мне о дикарке! Мало я настрадалась от нее, чтобы терпеть еще ее соучастницу! Вы с Рикардо хотите меня в могилу свести… Я вами по горло сыта!

Рохелио оставался непроницаемым.

— Ты не пожалела сил на то, чтобы выставить из дома Розу. И добилась своего. Так вот: с медсестрой у тебя ничего не получится.

В это утро Роза пришла к Эрлинде за ответом. Эрлинда обрадовала ее, сказав, что Сорайда подтвердила свое согласие взять ее на работу. Правда, на это требовалось еще и согласие матушки Томасы. Роза стала уговаривать Линду, чтобы та сказала Томасе, будто они с Розой будут вместе ухаживать за больными. Но Линда ни за что не хотела обманывать Томасу.

Роза с трудом уговорила подругу хотя бы просто присутствовать при разговоре с матушкой о новой ночной работе.

Как и предполагала Роза, новость эта Томасе не понравилась. Та считала, что можно прожить и на ее, Томасы, деньги, а Роза должна учиться.

Эрлинда робко поддержала ее. Но Роза строго взглянула на подругу и решительно, чтобы закончить разговор, заявила, что утром она будет высыпаться, днем продавать образки, а перед выходом в ночь опять спать. И все будет хорошо.

Зная упрямство своей Розиты, Томаса махнула рукой, согласившись, и только просила Линду последить, чтобы девочка не попала в какую-нибудь историю.

Неожиданно в споре Дульсины и Рохелио по поводу присутствия в их доме медсестры Эрлинды Кандида взяла сторону брата.

— Прошу тебя, Дульсина, не донимай Рохелио: пусть она ходит к нему, если он хочет.

— Но, Канди, она пособница дикарки!

Они бы, вероятно, еще препирались, но в комнате Кандиды появилась Леонела с газетой в руках.

— Читали? — спросила она. — Тетушка Росаура умерла. Вчера была кремация в присутствии всей семьи Паулетты. Надо бы позвонить ей, выразить соболезнование.

— Ну, она с матерью почти и не виделась, — сказала Дульсина.

— Да, но в такой момент… Наверняка Паулетта забыла про все обиды…

Вошла Леопольдина и скорбным тоном доложила, что в доме появилась медсестра. «Ну эта, подруга дикарки».

Войдя в дом, Эрлинда с удивлением увидела явно поджидавшего ее Рохелио. Но не успел он проводить ее к себе, как наперерез им вылетела возбужденная Дульсина.

— Я хотела бы поговорить с этой… — начала она и была одернута братом:

— Не могла бы ты найти другую форму обращения? Но Дульсину трудно было остановить:

— Какую другую? Например, обманщица, да? Почему ты скрыла, что вы с этой дикаркой Розой подружки?!

— Меня не спрашивали. Я думала, что вы об этом знаете, — с достоинством ответила Эрлинда.

— Ты сюда устроилась шпионить за нами!

— Ошибаетесь, сеньорита. Я сюда устроилась работать. А насчет Розы я вам вот что скажу: ее теперь не интересует ничего из того, что происходит в этом доме.

Дульсина не нашлась что ответить.

— Ну вот. Все яснее ясного. Пойдемте, Эрлинда, — сказал Рохелио.

И они прошли мимо растерянной Дульсины.

Сорайда смотрела на своего собеседника жалобно и одновременно кокетливо. У него было лицо хорошенького и порочного младенца. Одежда и манеры его мгновенно выдавали профессионального сутенера. Об этом же говорила и кличка «Куколка», под которой его Знали здесь.

— Это что — все?

Он небрежно спрятал деньги, которые ему дала Сорайда, в брючный карман и состроил капризную и недовольную гримасу.

— Ты скоро меня по миру пустишь, Куколка! — усмехнулась она.

— Только не надо прибедняться…

— Бочка ты бездонная. — Это было произнесено не то как укор, не то как комплимент. Вернее, в этой фразе было и то, и другое.

— Зато тебе со мной хорошо как ни с кем.

— Куда мне от тебя деться: у таких, как я, всегда должен быть защитник.

— Ну вот и ладно.

В это время Сорайде доложили, что пришла новенькая. Прежде чем разрешить ей войти, хозяйка «Твоего реванша» пристально поглядела на сутенера.

— Смотри у меня, если позаришься на нее.

• Предыдущая
• 45/146
• Следующая