БИТВА ЗА ХАОС - Де Будион Майкл - Страница 106

Но и этот пример если и не идеальный, то, несомненно, идеализированный. Конечно, современный городской человек занимает площадь несколько большую чем заключенный в камере, но и связей у него тоже, как правило, гораздо больше. Во много-много раз. И пусть он абсолютно здоровый, его вряд ли будут окружать такие же как он. Нет, будут, наверное, и нормальные, но будут и девианты, а то и полные дегенераты. Хорошо еще если все они будут арийцами, в противном случае вообще качество связей кардинально ухудшится из-за существенных различий в типах поведения звеньев. Фриц Ленц здесь верно заметил что: «Раса — носитель всего. И личности, и государства, и народа, из нее исходит все существенное, и она — сама суть. Она не организация, а организм: вне нашей воли к ценностям понятие ценности теряет свое значение. Звезды нашей судьбы — внутри нас. Обоснования нашего высшего идеала — в нашей сущности: Как для счастья отдельных людей, так и для всеобщего счастья постоянной основой служит здоровье расы. Выродившийся народ неизбежно несчастен, даже обладая всеми сокровищами мира. Не раса нужна нам ради счастья, а счастье ради расы».[265]

А чтоб показать насколько может быть несчастен выродившийся народ, рассмотрим теперь пример максимально приближенный к реальности. Пусть имеется типовой индивид, живущий в стандартном девятиэтажном доме, населенном представителями нашей расы, причем не алкоголиками, не наркоманами и не дегенератами. Именно поэтому пример не реальный, а приближенный к реальности. Так вот, его квартира граничит с двумя квартирами на своем этаже и с двумя квартирами, соответственно, на верхнем и нижнем этажах. В воскресенье в семь часов утра, когда индивид еще спит сладким сном, сосед справа начинает сверлить стену перфоратором и вы просыпаетесь, после чего бежите к нему выразить свое возмущение. А он вам объясняет, что делает ремонт, причем своими руками в единственный выходной день. Вы ругаете его последними словами, возвращаетесь к себе, а когда решаете поспать немного днем, сосед слева включает свой домашний кинотеатр. С сабвуффером и системой объемного звука. А на следующее утро вас будит сосед сверху, решивший с утра переставить два шкафа, после чего пойти на работу. А потом какую-нибудь гадость выкидывает сосед снизу. И вот у вас возникает как минимум негативное восприятие четырех нормальных людей. И это не «недочеловеческий» случай рассмотренный в десятой главе. Здесь все правы. Правы вы, так как в своей личной квартире можете спать хоть целыми днями, причем в абсолютной тишине. Прав сосед справа, так как имеет право делать в своей квартире ремонт. Прав сосед сверху, так как может смотреть кино в своем «кинотеатре» сколько ему захочется. Причина же конфликтов, т. е. роста энтропии вашего отношения с соседями, опять-таки в высокой плотности связей. Жили бы вы в отдельных домиках находящихся хотя бы в 20–30 метрах друг от друга, ничего подобного бы не было. Вполне возможно дружили бы семьями, в гости бы ходили, помогали бы один другому. Т. е. число связей может и было бы такое же, но качество их — несомненно выше. Нет, вы можете поступить по-другому. Собрать за чашкой кофе всех соседей по этажу и соседей снизу и сверху и договориться о том, когда именно можно шуметь, а то и вовсе выработать общие принципы совместного проживания. Если они люди нормальные, то вы, безусловно, договоритесь. Но даже в этом случае, свобода каждого будет ограничена.[266] Вы не сможете спать когда захотите, ибо сосед слева в это время будет иметь право «врубить» музыку. С другой стороны, сосед справа не сможет делать ремонт когда ему удобно, ибо вы в это время будете спать. И так далее. Что же происходит на системном уровне? Каждый из вас сознательно снижает степень своей свободы, т. е. понижает энтропию. Это нужно для того чтоб избежать конфликтов, повысить устойчивость системы, что может представляться вполне выгодным и удобным. Формируется модель поведения т. н. «среднего человека». «Средний, или нормальный, человек — это тот, кто пренебрегает своей волей и руководствуется волей группы. Культурные нормы действительности становятся собственной «истиной» человека. Он склонен сдерживать фантазии, содержание которых рассматривается окружающими как зло, и, следовательно, испытывает чувство вины перед другими. Представление о себе иллюзорно, так как в действительности человек лишь изображает, что является самим собой, он вообще не играет социальную роль, а сам сводится к совокупности социальных ролей. Согласие с волей группы не обязательно представляет пассивное подчинение, это может быть здоровое, активное приспособление. С другой стороны, средний человек не должен всегда отличаться хорошим психическим здоровьем. Конформизм бывает обусловлен страхом неодобрения».[267] Теперь понятно происхождение термина «серая масса»? И вы не задумывались почему именно «серая», а не скажем «зеленая» или «красная»? Понятие, кстати, древнее. Но что такое серый цвет? Это смесь черного с белым. Белый, в свою очередь, это равномерная смесь всех цветов видимого спектра, черный — отсутствие всякого цвета. Так и «серая масса» — отдельные индивиды могут быть потенциально исключительно полезны, но все они — ничто и их КПД как системы — мизерный.

В этой цитате — вся схема деградации большого города. Она же объясняет гумилевский термин «гармоничная личность», при том, что знак равенства между понятием «средний нормальный человек» и «гармоничная личность» ставить нельзя. «Гармоничная личность» — человек который готов подчинится группе, а вот какая это будет группа — неважно. Поместите его в группу репперов-наркоманов или обычных подзаборных алкашей, он, с большой вероятностью, станет таким как они. Поместите его в группу тех, кто ведет здоровый образ жизни, придерживается правых взглядов, следует нормам поведения направленным на повышение собственного качества и качества расы, «гармоник» также начнет вести себя аналогичным образом. Поскольку этот контингент составляет значительный процент населения, за него ведется отчаянная борьба. Парадокс в том, что «фантазии, содержание которых рассматривается окружающими как зло», могут на самом деле быть совершенно нормальными и пригодными к реализации. Скажу больше: сами «окружающие» могут иметь почти такие же фантазии, но опять-таки бояться даже высказать их из-за риска быть осужденными группой. И действительно, здесь трудно понять, что движет индивидом — желание подчиниться или желание приспособиться? Здесь и объяснение того, что в переломные моменты (бифуркации) люди зачастую начинают вести себя «неожиданно», но при этом совершенно одинаково! По этой же схеме начинаются бунты или, скажем, погромы на национальной почве. Т. е. изначально зреет недовольство («фантазии») которое скрывается из-за страха «быть рассмотренным как зло», но когда группе удачным примером или просто словесным призывом дают понять что «зло» на самом деле никакое не зло, а скорее добро, вся энергия группы выплескивается на субъекте ненависти, которым может быть правитель, то или иное нацменьшинство, социальная или религиозная группа. Ведь что такое фантазии? Это мысленное обыгрывание сиутаций и собственной роли в ней. А тут представляется возможность эту роль сыграть! Управлять таким процессом легко только в том случае, если он изначально спланирован и четко обозначены субъекты ненависти. На ненависти вообще легко всё делать, так как это главное что движет толпой. Энергетические затраты минимальны, потому что векторы всех звеньев толпы направлены в одну «точку». Власти современных стабильных арийских стран это знают, поэтому, как мы уже неоднократно говорили, выпускают ненависть по чуть-чуть и в разных направлениях. Отсюда получается, что результирующий вектор равен нулю. Но даже если единый субъект ненависти и отсутствует, её всё равно нужно понемногу выпускать, ибо энтропия крупного города с высокой плотностью связей непрерывно растет и у индивида есть две возможности: направить агрессию вовне или же направить ее на себя. Второй случай весьма злокачественный, но Уинни-Эдвардс показал, что «в популяции может сохраняться свойство поведения, опасное для отдельного индивида, но сверхжизненно ценное для группы, популяции или вида как целого»,[268] а вот первый случай может оказаться опасным для других нормальных людей если агрессия направлена не на ту цель. Вот «средний или нормальный человек» и вынужден себя сдерживать чуть ли не постоянно, но получается это не у всех и не всегда. На системном уровне мы получаем хаотическое, трусливое, хотя потенциально сильное и вполне боеспособное «серое» стадо, чьи векторы ненависти направлены друг на друга. Серый арийский интернационал. И это даже в случае если система состоит только из нормальных! Но она состоит далеко не только из них и для того чтобы чувствовать себя в ней комфортно, нужно адаптироваться и к недочеловекам. Вообще по мере деградации нашего поколения степень вашего комфорта в современном государстве определяется тем, насколько вы удобны недочеловеку, цветному или межрасовому гибриду и насколько ваше мировоззрение не противоречит самому факту его существования. В противном случае вы очень сильно рискуете оказаться вне социума, с клеймом «маргинала», «реакционера, «мракобеса», «наци» или чего-то еще из данного понятийного ряда. У вас есть политические или еще какие-то убеждения, но рискнете ли вы высказать их вслух малознакомому или вообще незнакомому человеку? Как правило, это происходит в редких случаях, да и то под воздействием «растормаживающих» препаратов типа алкоголя или наркоты. Почему? Ведь вам вроде бы ничего не грозит. Кругом свобода и ничего кроме свободы! Мотив, впрочем, понятен: вы боитесь что вас либо «не так поймут», либо вообще отвергнут, как прокаженного. И этими людьми могут быть ваши знакомые, не говоря уже о тех, кто в той или иной степени представляет государственную машину. Вы боитесь оказаться вне системы, которая, и вы это совершенно точно ощущаете, действует против вас. Почему? Да потому что вы работаете против устойчивости, а сейчас большинство боится именно потери устойчивости. Вы можете ненавидеть систему, но вы не можете отрицать что она вас устраивает. Не во всём, но если на одну чашу бросить всё отрицательное, а на другую всё положительное, положительное перевесит. Пока перевесит. В Риме тоже перевешивало. А потом перестало. Интересно, что ненависть к системе часто подменяется ненавистью к своему народу, но ненавидеть свой народ совершенно бессмысленно. Есть смысл в том чтобы его любить, ну или во всяком случае уважать. Есть смысл его не любить, но при этом работать на повышение его качества, понимая, что его качество — это ваше качество и качество ваших потомков. Но ненавидеть? Лучше просто взять и убить себя. А вот ненавидеть систему вполне «по понятиям», ибо «ненавистная система» — это не столько плохие люди, сколько плохие связи. И кто сказал что ненавидеть связи аморально? Отдельный индивид вряд ли сознательно будет работать на усиления статуса недочеловеков или инорасовых групп, но тот же человек находясь в системе делает это совершенно спокойно. По мере развития системы люди становятся заложниками связей. Смотрите сами. Допустим власти решили провести референдум с вопросом типа: «Готовы ли вы отчислять часть своего заработка на адаптацию цветных, содержание домов для генетически неполноценных детей и тюрем где отбывают пожизненное заключение массовые убийцы?». Каков по-вашему будет ответ? Нет, мы понимаем, кто-то проголосует «за», но не потому что готов отчислять, а из-за солидарности с цветными или массовыми убийцами. Т. е. отчислять добровольно почти никто не готов и попробуйте остановить такого на улице и сказать «эй, гони 5 % своей зарплаты», объяснив на что именно. В любом случае это будет расценено как грабеж. И правильно. Но все подобные расходы без проблем вычитаются из доходной части бюджета, которая в свою очередь формируется почти полностью из налоговых поступлений. «Вычеты» идут из системы, из дохода всех. Из «общака». Ваша личная сумма там ничтожна, но будучи помноженной на десятки миллионов она превращается в солидную цифру. Т. е. все как бы не при делах, но одновременно — все в деле. Каждый по отдельности — против. Все вместе — за. Типичное проявление эмерджентности. Но сейчас это «почему-то» называют демократией.