ЯЗЫЧЕСКАЯ СВОБОДА - Де Будион Майкл - Страница 59

Подобное истребляется подобным. Испытывали ли новообращенные ностальгию по «прошлой» жизни? Конечно испытывали! А поэтому они сделали всё, чтобы больше никогда не появились такие как они. Вот почему по прошествии нескольких десятков лет был принят довольно странный и жесткий компромисс: с одной стороны христианские апологеты возводили в культ целомудрие и умеренность в половой жизни, с другой — запретили разводы. Вообще в вопросах организации семьи, вред нанесенный христианством был наименьшим, что объяснялось фактом полного непонимания ее сущности как самим Христом, так и его апостолами, подавляющее большинство которых, судя по дошедшим до нас сведениям, никогда не имели никаких контактов с женщинами, зато имели, политкорректно выражаясь, "нетрадиционную ориентацию", а посему не были способны по-настоящему любить. В самом факте существования семьи, первохристиане не видели такой серьезной опасности какая исходила от интеллектуалов, к тому же нормальная семья всегда отличается здоровым консерватизмом, что косвенно играло на руку христианам. В XIX веке, апостол наиболее дегенеративной со времен возникновения христианства доктрины — коммунизма — Карл Маркс, будет разглагольствовать в своем «Манифесте» о коммунистической семье, почти так же, как Иисус в своих благовествованиях, но дело кончится тем, что в коммунистических странах людей будут прорабатывать на партсобраниях, за то, что они выражают желание развестись, несмотря на полную законность развода как юридической продседуры. Случаи попыток исключения из партии за внебрачную связь показаны даже в классическом советском кинематографе. Правда Маркс, в отличии от Христа, успел наштамповать аж 13 детей. Итак, как мы видим все возвращалось к тому, что семью пытались сохранить пусть иногда и смешными способами.

Но вернемся к родовому проклятью. Подобно библейскому преданию, именно им объясняют дегенерацию идущую в том или ином роду на протяжении нескольких поколений. Объяснение проклятья всегда пытаются свести к однократному поступку совершенному кем-то из прошлых поколений, который и дал начало цепи неудач, горя, алкоголизма, детей-дебилов, самоубийств, и, в конечном итоге, — тотальной деградации и вырождения. Поэтому раньше врачи при вынесении сложного диагноза всегда интересовались чем болели предки. Сейчас такие вопросы спрашивать не принято, да и кто может сказать чем болел, к примеру, его дед или ее прадед? Люди такими вещами не интересуются. А зря.

Чистота, в отличии от силы, красоты и интеллекта, — категория строго детерминированная. Сейчас, когда отсутствует евгеническая практика характерная как для древних арийцев, так и для некоторых доктрин XIX–XX века, никто точно не скажет кем будет только что родившийся ребенок, пусть и абсолютно здоровый, даже при наличии родителей соответствующих всем главным параметрам отличающим полноценного человека от развившегося в псевдоживое существо генетического мусора. Как пошло выразился Энгельс: "жизнь — это способ существования белковых тел" и весь юмор состоял в том, что таким "белковым телом" был и сам Энгельс. Точность любого правила выводимого для человека определяется его симметричностью. Допустим, можно сказать "знание — сила", но можно и "сила — знание", или "мыслю — значит существую" и "существую — значит мыслю". В данном же случае, вариантом обратным энгельсовскому будет: "белковое тело — есть способ существования жизни". Каково? Впрочем, выйдем на улицу, оглянемся вокруг, и увидим белковые тела, считающие что они якобы «живут». Энгельс, к счастью, не дожил до времени когда была принята "Всеобщая декларация прав белковых тел", более известная как "декларация прав человека", по сути уравнявшая в правах людей и белковые тела, заявив, что и те, и другие, оказывается, рождаются равными. Что касается ребенка, то все прогнозы будут характеризоваться низкой вероятностью, потому что для такого прогноза мало видеть его номинальных биологических родителей. Шопенгауэр предлагал исчислять начало жизни индивида в тот день, когда его мать впервые увидела его отца. Шопенгауэр ошибался редко, но здесь он дал грубую промашку, ибо в это же время произошли события научно подтвердившие то, что древние усвоили под воздействием внешних обстоятельств.

Эволюция живых существ распорядилась так, что сложный организм воспроизводится посредством двух организмов, а потому степень его чистоты будет определяться степенью чистоты обоих родителей. Смешайте сто литров вина и один литр содержимого клоаки. Что получится? Правильно: сто один литр содержимого клоаки. И что вы потом с «вином» не делайте, качество его не улучшится. Можно отлить от смеси один литр и опять смешать, допустим, уже с тысячей литров чистого вина, после чего запустить эту бурду в продажу. Понятно, что практически никто ничего не заметит и не почувствует; слабая восприимчивость к вкусовым оттенкам — один из симптомов загрязнения, но истинный ценитель моментально распознает посторонний запах и вкус и употреблять «напиток» не будет, в лучшем случае — отдаст его своему грязному соседу или подвернувшемуся случайному прохожему (тоже грязному). Собственно, все это — мелочи жизни. Ежегодно на постсоветском пространстве от употребления алкоголя сомнительного качества, умирает в несколько раз больше людей чем было потеряно Советским Союзом во всех локальных конфликтах произошедших после Второй Мировой войны вместе взятых [Только по России называлась цифра в 70 000 чел.]. И содержимое клоаки здесь выглядит просто-таки эликсиром жизни. Наиболее показательным является то, что вкушающие дешевый алкоголь знают об опасностях которые он несет, но это никак не сказывается на выборе "пить или не пить?" Ответ всегда однозначен: пить! Руссо со своей раскладкой человеческих потребностей по убывающим градациям просто отдыхает. Действительно, здесь мы имеем дело с казалось бы непонятным явлением, когда желание выпить пересиливает инстинкт самосохранения. Все стандартные теории объясняющие тягу масс к алкоголю разного рода "жизненными неудачами", «безысходностью», "стрессами", не могут считаться убедительными т. к. не применимы в одинаковой мере ко всем алкоголикам или поддавальщикам. Именно поэтому все имеющиеся в арсенале современного государства методы борьбы с химической зависимостью подконтрольных ему биомасс обречены на заведомый провал. Не имея надлежащего знания истинных причин толкающих отдельного индивида к бутылке или шприцу бороться с явлением невозможно.

Когда изучаешь открытия сделанные после освобождения науки от тяжелых цепей связавшего ее мазохического культа, постоянно ловишь себя на мысли, что по сути мы просто открываем заново то, что для древних было само собой разумеющимся.

Примерно в 40-х годах XIX века, английские коннозаводчики, сами того не подозревая, провели исключительно важный эксперимент: скрестили чистокровную английскую кобылу с самцом квагги. Мотивировался такой эксперимент во-первых тем что в природе оставалось всего лишь несколько экземпляров квагг, а во-вторых — квагги не боялись укусов мух це-це и легко переносили жаркий африканский климат. Эксперимент по выведению новой породы так и не удался, зачатья не произошло и вскоре он забылся. Квагги вымерли, спасти вид не удалось. Через несколько лет эта же кобыла родила жеребят от чистокровного английского скакуна. И селекционеры вздрогнули. Жеребята были в полоску! Поначалу столь сенсационное явление никто не мог внятно прокомментировать. Во всяком случае, ни в одну из существовавших тогда теорий эволюции животного мира (Дарвин еще не закончил свой главный труд) оно не вписывалось. Как и принято в подобных ситуациях, эксперимент повторили причем неоднократно и результат почти всегда был неизменным. Более того, у некоторых кобыл после вязки с самцом-зеброй через некоторое время на спине появлялись полоски. Подобный феномен был назван телегонией (telegonia — рождение на расстоянии).[55] Чуть позже профессор Феликс Ледантек выпустил монографию "Индивид, эволюция, наследственность и неодарвинисты" [М., 1889. С тех пор столь полезная книга не переиздавалась], где в главе "Телегония, или влияние первого самца", описал все известные подобные эксперименты. Однако это были только цветочки. Вскоре появились и ягодки. Времена были для науки оптимальные. Белые интеллектуалы по-настоящему расправили крылья. Можно было заниматься наукой без оглядки на химеры выделяемые гниющей американской псевдоцивилизацией, а в конец разложившееся христианство было занято только одним: стремлением удержать паству — основу ее финансового благополучия. Возник резонный вопрос: свойственна ли телегония человеку? Представьте себе что кто-то решил бы открыто заняться опытами по телегонии сейчас, когда сотни миллионов оболтусов в наиболее богатых странах мира ежедневно и ежечасно вкушают телепрограммы, где в видеоклипах назойливо обнимаются белые красотки и негры, фильмы, где непременно присутствует "положительный черный" и стабильный набор "белых гадов" или передач о "злодеяниях белых" перед всеми окружавшими их цветными. Не завидую я подобным экспериментаторам! На них поставили бы клеймо и отношение к ним было бы такое же как к зачумленным или прокаженным в средневековой Европе. В XIX столетии дело обстояло совсем по-другому. Ослепительное самосознание белой расы росло, хотя сила стремительно уменьшалась, но сохраненные исключительные ее качества получали реальное научное обоснование. Был введен в оборот термин «ариец», европейцы познакомились с культурой родственных им индоарийских и индоиранских народов, что же касается опытов по телегонии, то они были всего лишь научным экспериментом без всякого подтекста. Я всем интересующимся проблемами эволюции и истории белых, всегда советую делать акцент на изучение научных трудов XIX — начала ХХ века. Там все изложено просто, ясно и открытым текстом. Сейчас на Западе вы не найдете нигде самого упоминания телегонии. Тема просто закрыта. Как кто-то сказал: "Телегония — это засекреченная наука".