Невеста Данкена - Ховард Линда - Страница 25

• Предыдущая
• 25/49
• Следующая

Маделин, ведомая вспышкой жара, выгнулась и вонзила ногти в его спину. Напряженная спираль скручивалась в ее теле, пока Маделин не начала думать, что сойдет с ума. Она боролась и с Ризом, и с напряжением, слегка вскрикивая, когда ее тело натягивалось, чтобы сбросить его, а ноги сжимались, чтобы втянуть его глубже. Если Риз был диким, то она и тоже. Он входил в нее, и она принимала его. Ее бедра стучали об него, и он объезжал ее, обхватив руками ягодицы, чтобы притянуть плотнее, втолкнуть себя глубже.

Великолепная огромная волна накатила на нее, без предупреждения взорвав чувства, и Маделин издала древний крик, разрезавший ясный воздух. Он продолжал яростно пронзать ее, и это случилось снова, во второй раз, настолько быстро после первого, что она не успела восстановить дыхание, и второй раз оказался более мощным, подбросил ее еще выше. Она кусала его плечо, рыдая от силы происходящего, и внезапно почувствовала, что он стал еще тверже и больше внутри нее, и все его тело начало содрогаться и подниматься. Он откинул назад голову с гортанным криком, который вырвался из его груди, пока бедра дергались в спазмах завершения.

Следом накатила мечтательная тишина. Она могла чувствовать, как солнечный свет проникает на ее кожу, жар металлического пола кузова под собой, его рубашку под головой, заменявшую ей подушку, пение птиц и шелест бриза в листьях и траве. Она могла слышать слабое жужжание пчелы, и звук его замедляющегося дыхания.

Они лежали друг возле друга, тяжелая рука Риза покоилась на ее животе. Маделин, возможно, задремала. Бриз нежными, охлаждающими прикосновениями высушил пот на ее теле. После долгого-долгого времени, которое, возможно, было всего лишь минутами, она повернулась в объятиях Риза и прижалась губами к его губам.

Он к этому времени избавился от ботинок и джинсов. Каким бы грубо-взбешенным ни был первый раз, этот оказался не намного слабее. Сила его сдерживаемого голода нарастала до тех пор, пока, подобно реке, сметающей дамбу, не вырвалась наружу и не перестала поддаваться контролю. Он расстегнул ее юбку и спустил вниз по ногам; затем она развела бедра, потянулась к нему снова, и он не мог ждать ни минутой дольше. Вид этих гладких ног, раскрывающихся для него, был тем образом, который часто посещал его во снах. На сей раз, он собирался обращаться с нею мягче, но как только проник внутрь, Маделин издала дикий горловой звук, ее бедра начали покручиваться, и он снова сошел с ума.

На сей раз, когда это закончилось, Риз не вышел, оставшись лежать на ней.

– Риз, – прошептала Маделин, ее пальцы скользнули в его влажные волосы. Он большим пальцем приподнял ей подбородок и повернул голову так, чтобы можно было испить из нее, утоляя жажду в длинном, глубоком поцелуе. Он снова начал твердеть, но все еще находился в ней, поэтому на сей раз не было никакой спешки, только неуклонно растущее удовольствие.

Они оба были одурманены. Он ртом и обеими ладонями ласкал ее груди. Ее тонкие руки двигались по нему, подобно шелку гладя широкие плечи, спускаясь по натянутым мускулам спины, и, наконец, обхватывая и сжимая ягодицы. Приподнявшись на руках, Риз начал делать медленные, равномерные толчки. Она подалась к нему, целуя его горло и грудь, облизывая небольшие соски, полускрытые в завитках волос на груди. Когда ее время приблизилось, она выгнулась на раскиданной одежде, и он очарованно наблюдал, как ее торс приподнялся, а соски сжались. Он поймал и приподнял ее бедра, двигая вверх и вниз по своей пронзающей плоти, и вид ее конвульсивного удовлетворения довел его до кульминации раньше Маделин.

Жаркие полуденные часы убегали прочь, пока они насыщались друг другом. Не существовало ничего, кроме чувственного исследования и горячего удовольствия. Он целовал ее с головы до пальцев ног, пробуя сладость плоти, восхищаясь тем, как она отвечала на легчайшие прикосновения. Когда ее спина стала ныть от трения о жесткое дно кузова, он перетянул Маделин на себя, наблюдая за ее удовольствием от свободы, дающей возможность взять его в своем собственном темпе.

Он думал, что, вероятно, уже полностью опустошен, и все же не мог остановиться. Он не знал, сможет ли вообще когда-либо остановиться. Пики больше не были сокрушающими, но стали медленными, тянущимися, и казалось, длившимися вечность.

Маделин льнула к нему, не думая, не желая ни о чем думать. Это было волшебством, которое она хотела, горящей чувственностью, которую ощущала в нем. Ни одна часть ее тела не осталась нетронутой, необласканной. В них прокралось изнеможение, переплетаясь с удовольствием, и в какой-то момент времени они оба заснули.

Когда они проснулись, солнце было низко, и воздух стал прохладнее. Риз притянул Маделин к своему горячему телу и откинул волосы с ее лица.

– Ты в порядке? – участливо пробормотал он, вспомнив яростную интенсивность их любовных ласк.

Она уткнулась лицом в его горло, подняв одну тонкую руку, чтобы обвить его шею.

– У-м-м, – ответила она и снова закрыла глаза, не желая двигаться.

Он погладил ее бок, бедро, затем обхватил руками грудь.

– Проснись, сладкая.

– Я не сплю. – Слова получились медленными и приглушенными, оттого что она уткнулась в его горло.

– Солнце почти село. Мы должны ехать.

– Мы можем поспать здесь. – Она пошевелилась, будто стараясь впитаться в его кожу, и одна ее рука спустилась вниз. Он закрыл глаза, когда пальцы Маделин нежно сомкнулись вокруг его плоти. Ее губы раскрылись у его горла, затем скользнули вверх к челюсти. – Займись со мной любовью снова, Риз. Пожалуйста.

– Не беспокойся об этом, – сказал он, вздыхая. Теперь, когда Риз вкусил ее страсть, для него не осталось никакой возможности сдерживать себя; теперь, когда Маделин знала о ее существовании, она не позволит ему делать это. Со смесью гнева и отчаяния он понял, что уже никогда не сможет держать руки подальше от нее. Но пока солнце садилось за горизонт, температура понижалась с каждой секундой; и хотя Риз желал лежать с ней здесь и дальше, он не хотел, чтобы она простудилась.

Он сел и привлек ее к себе.

– Домой, – сказал он охрипшим голосом. – Моим коленям досталось все, что только можно. В следующий раз я хочу находиться в кровати.

Ее глаза были сонными, губы опухшими от поцелуев.

– Скорей бы, – прошептала она, и подумала, что закричит от силы своей любви к нему.

Ее дух желал, но тело уснуло. Этой ночью Маделин спала в его объятиях, ее голова покоилась на его плече, а одна нога была переброшена через его бедро. Риз позволил ей спать, чувствуя собственную удовлетворенность так же отчетливо, как и изгибы ее тела. Если Маделин была соблазнительна прежде, то теперь стала притягательна вдвойне. Это выглядело так, будто раньше она тоже сдерживалась. Этим вечером она не проходила мимо него без того, чтобы как-нибудь к нему не прикоснуться: медленно скользила рукой по его ребрам, нежно касалась его ладони или слегка ерошила волосы, щекотала ухо, быстро целовала в подбородок, волнующе похлопывала по ягодицам и даже смело ласкала промежность. После того, как он так долго отказывал себе, Риз также не мог держать свои руки подальше от нее. К тому времени, когда он принял душ, съел ужин и отдохнул в течение часа, накопленный эффект всех этих ласк – и отданных, и полученных – снова сделал его твердым и ноющим. В кровати Маделин сладко вошла в его объятия, Риз занялся с нею любовью, на сей раз с медлительной нежностью, а потом она заснула, прежде чем он успел выйти из нее.

Он оставался в ней в течение долгого времени, полусонный и наслаждающийся близостью. Когда он попытался передвинуться, Маделин протестующее забормотала и повернулась вместе с ним, уткнувшись в него и сохраняя связь. Поэтому он обхватил ее снизу рукой и держал прижатой к себе всю ночь, и спал лучше, чем за все время, начавшееся со дня их встречи.

Когда следующим утром зазвенел будильник, он все еще лежал на спине, а она растянулась на нем сверху. Он потянулся, чтобы выключить звук, в то время как Маделин сонно, словно кот, зашевелилась на его груди. Он потер рукой ее спину.

• Предыдущая
• 25/49
• Следующая