Остров Афродиты - Хэмпсон (Хампсон) Энн - Страница 16

• Предыдущая
• 16/37
• Следующая

– Значит, ты намерена проводить время с мужчинами? И для них ты будешь наряжаться и выглядеть привлекательной, а для меня… для меня одеваться как нищенка из деревни…

– Леон… пожалуйста! Как ты не понимаешь! Я старалась выглядеть привлекательной, только чтобы…

– …разбудить желание в твоем приятеле, не так ли? – Лицо Леона было совсем рядом; мрачный взгляд не оставлял никаких сомнений в его намерениях. – Ну, тебе удалось пробудить желание в твоем муже, и теперь тебе придется за это ответить. – Его губы прижались к ее губам в безжалостном поцелуе. Элен попыталась сопротивляться, но все было напрасно. Она безвольно поникла в его объятиях; слезы тихо полились из ее глаз. Леон продолжал целовать ее лицо, шею, спускаясь все ниже и ниже к груди. Наконец он отстранился и только тут заметил слезы на щеках Элен. От его внезапного приступа желания и от собственного страха она вся дрожала. Ее губы распухли от жестоких поцелуев. Элен вспомнила слова Леона о том, что киприоты берегут своих женщин, лелеют их, и ее глаза вновь наполнились слезами. Леон пристально смотрел на жену: слезинки повисли у нее на ресницах, и вот уже покатились по щекам. Вид плачущей Элен странным образом подействовал на него: весь его гнев, вся жестокость разом исчезли. Почти нежно Леон прикоснулся к ее щеке, вытирая слезы.

– Не плачь, Элен. – Его губы вновь нашли ее рот, но на этот раз поцелуй был так нежен, словно Леон хотел стереть даже воспоминание о своей недавней грубости. Поведение мужа удивило Элен и в то же время вселило надежду. Когда он наконец отпустил ее, она подняла на него глаза и спросила:

– Леон, ты ведь не собираешься… нарушить свое обещание?

Последовало долгое молчание. Его глаза потемнели.

– Ты моя жена, Элен, – тихо ответил он, и она ощутила горечь разочарования.

Всё верно: киприоты на редкость сильно испытывают потребность в женщине, и в этом смысле они не слишком разборчивы…

Дети с грустью смотрели, как Элен закрывает крышку чемодана и возится с замками. Один никак не закрывался, и она склонилась над ним, чтобы понять в чем дело.

– Надолго вы уезжаете? – упавшим голосом спросил

Чиппи.

– Всего на три дня, не больше. – Улыбка тронула губы Элен. – Не стоит так расстраиваться, можно подумать, что мы уезжаем на месяц.

– Три дня – это тоже много, – надувшись, проворчала Фиона. – Это несправедливо. Почему мы не можем поехать с вами?

– Потому что тете Элен нужен отдых. А теперь бегите играть и не мешайте ей собирать вещи. – Леон стоял в дверях, но увидев, что у Элен проблемы с замком, подошел к кровати. – Что случилось?

– Дядя Леон, – осторожно начала Фиона, – можно нам поехать с вами? Мы будем очень послушными.

– Я сказал, идите играть.

– Но…

– Мы поговорим об этом потом, – быстро вмешалась Элен, заметив, как мрачнеет лицо Леона. Дети ушли, а Леон стал сам закрывать замок. Его сильные смуглые пальцы коснулись руки жены, которую она быстро отдернула. Леон зажмурился и поднял голову. А потом намеренно взял ее руки в свои и крепко сжал.

– Без сомнения, ты предпочитаешь английских мужчин, – почти презрительно произнес он, – но, к несчастью, ты замужем за мной.

– К несчастью… – медленно повторила она, – для меня. – Она попыталась освободиться, но у Леона была железная хватка. Он привлек жену к себе. – Леон, для чего мне ехать с тобой в Фамагусту? Дети… дети расстроились…

– Я же сказал, с детьми ничего не случится. – Он наклонился и поцеловал Элен. – Ты непременно должна поехать со мной…

– Для единственной цели! Неужели ты хотя бы три дня не можешь обойтись без женщины? Что ты за человек!

– Я считаю, что имею полное право требовать, чтобы моя жена сопровождала меня. – Его голос звучал мягко, но в глазах появился опасный блеск, а ноздри затрепетали от гнева. – Тебе, видимо, хорошо известна причина, по которой я беру тебя с собой, так что я не стану ничего отрицать…

– Это все равно бесполезно. – Элен вновь попыталась освободить руки, и на этот раз ей это удалось, но Леон тут же взял жену за плечи.

– Будь осторожна, Элен, – предупредил он, пронзая ее взглядом. – Будь очень осторожна. Ради собственного блага не провоцируй меня. – Его лицо было совсем рядом – строгое, неприветливое. Резкий ответ замер на губах Элен; она не рискнула вызвать у него приступ гнева, который уже наблюдала несколько дней назад. Леон еще раз поцеловал ее и отпустил. – Ты уложила все вещи? – Он склонился над чемоданом, и на этот раз замок закрылся.

– Все, что мне нужно, уместилось в один чемодан, – холодно ответила она и вышла на балкон. Каким спокойствием была пронизана великолепная панорама моря и неба! Всего неделю назад и ее настроение находилось в гармонии с природой. Но сейчас… Это душевное смятение, как долго она сможет это все терпеть? Она полностью доверяла Леону, когда, делая ей предложение, он обещал, что не потребует от нее выполнения супружеских обязанностей. У Элен не возникло даже мысли о том, что он может нарушить свое слово. И все же он сделал это без всяких оправданий или извинений со своей стороны. Он не испытывал к ней глубоких чувств, им руководило исключительно одно желание. Типично для всех восточных мужчин, считала Элен. Вот поэтому восемьдесят процентов браков на острове и заключаются по расчету. Кула не зря говорила, что ее брат никогда не женится по любви. Если бы мы не встретились, размышляла Элен, то в конечном итоге он все равно вступил бы в брак, лишенный глубоких чувств, ведь, как утверждала Труди, гораздо удобнее иметь все необходимое под рукой. Она, Элен, оказалась рядом, и Леон был избавлен от поиска удовольствий на стороне. Она горько усмехнулась. Ее первый брак был далек от совершенства, но даже Грегори никогда не использовал ее подобным образом.

– Ты уложила все новые платья? – Леон тоже вышел на балкон. Она взглянула на него и с удивлением обнаружила, что седина на его висках стала более заметной. – Ты взяла все, что я просил тебя взять?

– Да, я положила все, что ты велел. Я не подведу тебя, Леон.

Леон приблизился к ней, и у самого ее уха раздался его негромкий голос, в котором звучали угрожающие нотки.

– Я предупреждал тебя об осторожности, но ты, кажется, не хочешь принимать мои слова всерьез. – С этими словами он скрылся за дверью, оставив Элен на балконе. Она еще долго стояла там, сжав дрожащими руками перила и устремив взгляд на темную полоску горизонта.

Они выехали из дома сразу после того, как дети отправились в школу. Леону пришлось выбрать объездную дорогу в Никосию, так как они пропустили конвой. Утро было чудесным. Легкая дымка сначала скрывала вершины гор, но потом рассеялась под жаркими лучами солнца. Пейзаж менялся с каждым поворотом дороги: то это были горы, лишенные растительности, то поросшие густым лесом; то суровые и пугающие, то радующие глаз яркими красками весенних цветов. От этой красоты просто дух захватывало. Местами нагромождение скал образовывало почти вертикальные вершины, поднимавшиеся к самому небу.

Когда столица осталась позади, местность изменилась. Горы сменились равниной, на которой то тут, то там попадались крошечные, домов в десять, поселки. Почти возле каждого дома был привязан осел, во дворе сложен хворост, а овцы и козы паслись неподалеку. – Мы поедем прямо в гостиницу, а потом я покажу тебе старый город. – Леон не отрывал взгляда от дороги. Элен молча взглянула на мужа и продолжила смотреть в окно. – Ты ведь еще не видела старого города?

– Нет.

– Он необыкновенно красив. В нем сохранилась уникальная атмосфера прошлых веков.

– Я наслышана о его красоте. Будет интересно все это увидеть собственными глазами. – Элен говорила сдержанно и даже равнодушно. Леон на мгновение оторвал взгляд от дороги и посмотрел на жену, но она продолжала сидеть, отвернувшись к окну.

– Ты ненавидишь меня, Элен? – неожиданно спросил он. – Раньше этого не было; мы были вполне счастливы до того…

• Предыдущая
• 16/37
• Следующая