Людовик возлюбленный - Холт Виктория - Страница 17

• Предыдущая
• 17/61
• Следующая

Зимой Людовик впервые привез Марию в Марли, великолепный дворец, построенный по приказу Людовика XIV между Версалем и Сен-Жермен.

Марии очень понравилось в Марли, потому что там было потрясающе красиво – дворец стоял среди лесов, а из окон открывался живописный вид на реку.

В лесах было много дичи, и каждый день король с женой ездили на охоту. Вечером они играли в карты и развлекались.

Рядом с ними всегда были герцог де Бурбон и мадам де Пре. Последняя управляла фрейлинами Марии, и отныне посетить короля или королеву можно было лишь с разрешения мадам де Пре.

Если бы Людовик и Мария не были так поглощены друг другом, то они бы заметили, что королевой двора была не Мария, а мадам де Пре, которая, хотя и требовала соблюдения этикета, сама никогда ему не следовала.

Она свободно входила в покои королевы и советовала ей не только что нужно делать, но и как одеваться. Мария, помня наказ отца и собственную благодарность, с готовностью выполняла все, что предлагала мадам де Пре.

По подстрекательству короля все те несколько недель, что они были в Марли, Мария азартно играла в карты. Общий карточный долг двести тысяч ливров казался ему шуткой.

– Двести тысяч ливров! – вскричала Мария. – Это же целое состояние. Когда моя семья была в Виссембурге, мы могли бы прекрасно жить на эти деньги долгое время.

Людовик пришел в восторг. Он сказал жене, что теперь ей нет никакой нужды переживать о потере двухсот тысяч ливров. И чтобы доказать это, они будут столь же азартно играть и завтра вечером.

Мария как-то наткнулась на трех из своих фрейлин – герцогинь д'Эпернон, де Бетьен и де Таллард. Фрейлины сплетничали и, когда заметили ее, тут же замолчали. Мария очень захотела как можно больше узнать о придворной жизни и решила, что эти женщины могут ей в этом помочь.

– Не замолкайте при каждом моем появлении, – сказала она им. – Я хочу присоединиться к вашему веселью.

Фрейлины пытались выглядеть невинно, но им это не удалось. Когда Мария настояла на том, чтобы они сказали ей, о чем говорили, фрейлины признались, что обсуждали дела герцога де Ришелье, который считался самым большим повесой всех времен и народов. Ведь он был такой красивый. Мария, которую в Виссембурге воспитывали в строгости, не сразу поняла природу тех приключений, которыми прославился герцог де | Ришелье.

– Мы говорим о дуэли между маркизой де Нельс и мадам де Полиньяк, – в конце концов объяснила мадам де Таллард.

– Дуэли между женщинами!

– Да. На пистолетах. Понимаете, они обе были безумно влюблены в герцога де Ришелье и решили стреляться.

– Как… бесстыдно! – сказала королева.

– Но, ваше величество, такое случается, – пробормотала герцогиня д'Эпернон.

– Надеюсь, что при нашем королевском дворе никогда не будет происходить ничего столь же непристойного. Я хочу, чтобы мои придворные дамы жили целомудренно и показывали всем пример. Скажите мне на милость, а подобные постыдные вещи все еще происходят сегодня… здесь? – Мария поджала губы и выглядела очень недовольной. – Надо поговорить об этом с мадам де Пре.

Герцогиня де Бетьен пыталась скрыть улыбку, но ей это не удалось, и в душу Марии закрались шокирующие подозрения. Мадам де Пре и герцог де Бурбон очень дружны между собой. Их то и дело видели в компании друг друга, и, похоже, они были без ума друг от друга.

– Какие отношения между герцогом де Бурбоном и мадам де Пре? – В голосе Марии чувствовалось напряжение.

– Ну, всем известно, что мадам его любовница.

– Но… у мадам де Пре есть муж…

Фрейлины непонимающе посмотрели на свою королеву.

Мария поняла, что при замечательном королевском дворе происходит много такого, о чем она не имеет ни малейшего представления.

Она была глубоко шокирована. Ее первым порывом было послать за мадам де Пре и сказать ей, что эту постыдную связь необходимо прекратить. Но ведь дело касалось герцога де Бурбона, премьер-министра Франции, и мадам де Пре, чья власть сделала Марию тем, кем она является.

Мария поняла, что придется поступиться собственными принципами. Отношения между этими двумя влиятельными людьми ей придется принять, даже если в душе она их не одобряла и осуждала.

Это были судьбоносные дни для Людовика и Марии. Перед ними были их жизни, и судьба предлагала им на выбор два пути. Им давалась возможность изменить судьбу Франции, но оба были слишком молоды, слишком неопытны – Людовик слишком ленив, а Мария слишком прозаична, – чтобы выбрать тот путь, который привел бы Францию к славе. Красота юного короля завоевала сердца его подданных, а совершенство манер заворожило их. Народ Франции ждал, что Людовик принесет стране процветание, и, поскольку он был молод, они не просили от него невозможного, люди готовы были терпеливо ждать. Они просили лишь о том, чтобы он правил справедливо, принял во внимание их страдания и использовал свой несомненный талант на пользу государства и его граждан.

Людовик же всегда был готов к удовольствиям, которые давали охота, игра в карты и супружеское ложе. Во всем остальном король полагался на своих гувернеров и наставников, он не желал ничего знать о своем народе и хотел только одного – наслаждаться жизнью. Народ мог простить ему все, пока он был молод, но уже приближался возраст, когда придется нести ответственность за свои поступки.

Что касается Марии, Людовик продолжал страстно желать ее и готов был во всем угождать. Пока Мария была в состоянии удовлетворять его потребности, она могла быть его доверенным лицом и советником. Но юноша становился все ненасытнее. Было ясно, что вскоре он перестанет довольствоваться одной женщиной. Более опытная женщина давным-давно укрепила бы свои позиции, пока еще была возможность.

Но Мария доверяла коварному и хитрому герцогу де Бурбону и всячески потакала амбициям его любовницы. Она полностью игнорировала человека, которого больше всего любил и уважал Людовик. Король, в отличие от королевы, понимал, что гораздо лучше в государственных делах разбирался Флери, епископ Фрежюсский. К тому же он был бескорыстен.

Мария знала, что герцог де Бурбон и его правая рука, Пари-Дюверне, вместе с мадам де Пре искали возможность свергнуть Флери с занимаемой должности, так как было ясно, что он может оказывать на короля все более усиливающееся влияние. Например, с Людовиком невозможно было говорить о государственных делах, если при этом не присутствовал Флери.

Мадам де Пре сказала:

– Это войдет в привычку его величества. Месье де Флери принадлежит ко временам детства короля, и по доброте душевной он привык доверять ему.

– В душе король добрый и преданный, – простодушно замечала Мария, так как эти качества короля особенно ей нравились. Когда она осталась наедине с королем, то обсудила с ним его министров и вдруг спросила:

– Людовик, а как ты относишься к месье де Флери?

– Очень люблю, – ответил король.

– А к герцогу де Бурбону?

– О… – Людовик пожал плечами. – Тоже.

Король сказал об этом таким тоном, что Марии стоило бы понять, как необходимо укрепить дружеские отношения с наставником короля, несмотря на раздражение герцога де Бурбона и его любовницы. Но в доме отца-изгнанника Марию не обучили дипломатии, и она мало что понимала в искусстве нашептывания и скрытых намеков, коим французские придворные владели в совершенстве.

У мадам де Пре был план, результатом которого должно было стать изгнание Флери.

– Он же вставляет палки тебе в колеса, – твердила она своему любовнику, – и понятно, чего добивается этот хитрец, собирается занять твое место. Я не успокоюсь, пока он не получит письмо с печатью.

– И как вы собираетесь его убрать? Не забывайте, король доверяет ему.

– Посредством королевы.

Бурбон улыбнулся. Его любовница умела удивить его.

• Предыдущая
• 17/61
• Следующая