Путешествие из демократии в дерьмократию и дорога обратно - Мухин Юрий Игнатьевич - Страница 85

Но хватит о безголовых, вернемся к Голове. Она-то знала, что делала, и СССР при Сталине в экономическом плане развивался невиданными темпами. Дадим слово экономисту Алексею Пригарину: «Часто слышишь такой довод: после крестьянской реформы 1861 года Россия начала развиваться ускоренными темпами и что, мол, безо всякого социализма она вошла бы в число развитых стран. Но вот что показало совместное исследование, проведенное Хьюстонским университетом США и НИЭИ при Госплане СССР. На «старте», к 1861 году, душевой национальный доход России составлял примерно 40 процентов по сравнению с Германией и 16 процентов по сравнению с США. Прошло более 50 лет – и что же? В 1913 году -уже только 32 процента от уровня Германии и 11,5 процента от американского. Поэтому слова о вековой отсталости России – не только образное выражение. В моем распоряжении нет статистических данных о величине национального дохода Соединенных Штатов в 1913 году, но, по данным того же исследователя, среднедушевой национальный доход России в 1913 году был значительно ниже, чем в США в 1861 году. Вот это был действительно «исторический тупик».

Прорыв из него обеспечили Октябрьская революция и победа народа в гражданской войне. Только после этого экономика страны начала развиваться высокими темпами. Быстрее всего – промышленность. В 1913 году на долю России приходилось лишь немногим более 4 процентов мировой промышленной продукции, в то время как ее население составляло 9 процентов населения мира. Значит, на душу населения в России приходилось в два с лишним раза меньше продукции, чем в остальном мире, включая Азию, Африку и Южную Америку, самые нищие регионы мира. К середине 80-х годов удельный вес населения СССР сократился до 5,5 процента. Зато доля промышленной продукции Советского Союза в мировом объеме достигла уже 14,5 процента. Именно эта цифра названа в статистическом сборнике, который ежегодно готовит ЦРУ Соединенных Штатов. Кстати, наш Госкомстат давал еще более высокую оценку – 20 процентов, но и по американским данным, уровень промышленного производства в Советском Союзе на душу населения почти втрое превышал средний мировой. С точки зрения динамики это означает, что за 70 лет Советской власти промышленность в СССР развивалась в 6 раз быстрее, чем в остальном мире.

Если взять такой обобщающий показатель, как национальный доход, то в расчете, выполненном на основе американских данных, он в 1985 году составлял 57 процентов от национального дохода США, а в пересчете на душу населения – 46,2 процента вместо 11,5 процента в 1913 году. Значит, национальный доход в СССР за этот период рос в 4 раза быстрее американского.

Начиная с середины 70-х годов темпы развития страны начали последовательно снижаться. Рост масштабов общественного производства, увеличение его технологической и организационной сложности, рост культурного и квалифицированного уровня народа должны были сопровождаться адекватными изменениями системы управления экономикой страны.

Но, заметьте, даже в период так называемого застоя развитие страны по-прежнему шло быстрее, чем развитие капиталистического мира. Так, за 1981-1985 гг. валовой национальный продукт СССР возрос на 20 процентов, США – на 14 процентов, Франции и Италии – на 8 процентов, ФРГ -на 6 процентов и только Японии – на 21 процент».

Тисками, разумеется, был государственный бюрократический аппарат – сотни тысяч чиновников, в большинстве выходцы из рабочих и крестьян, опять в большинстве некомпетентные. Да и царский аппарат не отличался деловитостью, но новые, не зная работы, ввели в практику извращенно-бюрократический стиль.

Боязнь принять решение вызывала всяческую волокиту, сбор различных совещаний и заседаний, благодаря которым бюрократы прикрывали собственную ответственность коллективной. По мельчайшим вопросам советовались с начальством, получали решение по Делу, которое обязан был сделать сам бюрократ, и этим решением укрывались от личной ответственности.

Со временем опытность чиновников возросла, они вникали в Дело, но и количество дел возрастало, приходили новые чиновники, и бюрократический стиль оставался неизменным. Самовластность Сталина вызывала у аппарата ужас, он боялся ошибиться, принять собственное решение. А Сталин принять их за всех, естественно, не мог. Он принимал принципиальные решения. Аппарат же совершал конкретные действия и спешил отчитаться стремясь предстать перед главой государства в деловитом виде. Это приводило к извращениям, к нанесению вреда самой цели, что вызывало гнев Сталина и еще больший ужас аппарата.

Уже приводился пример о коллективизации сельского хозяйства. Цель ее – поднять товарность. Действие – создать колхозы, для чего требовалось еще действие – крестьяне должны сдать в общее пользование землю и скот. За исполнение последнего и бросился отчитываться аппарат Наркомата сельского хозяйства. Отчитался. Люди, которые, как предполагалось, должны были высвободиться из сельского хозяйства и перейти в промышленность, умерли от голода. Нарком со товарищи был расстрелян, аппарат еще больше перетрусил.

«Пятая колонна» в Испании, коллаборационисты во всех странах вызвали страх в Советском Союзе. Цель борьбы с ними была в создании монолитной, единой страны, способной встретить любые опасности без предательства в своих рядах. Действие – репрессии против предателей. Как отчитаться за единство, непонятно, как за репрессии – ясно.

В армии в 1937-1940 годах репрессировали 5 тысяч офицеров. Двоюродный дед автора, кстати, тоже был арестован, хотя чином был невелик -старший лейтенант. Нарком обороны Ворошилов возмутился, проверили, часть офицеров реабилитировали. Деда восстановили в армии, и он провоевал всю войну, окончив ее подполковником. Ягоду расстреляли, Ежова расстреляли, судебный, прокурорский, следственный аппарат бледнел от ужаса, но ведь отчитываться в своей работе надо, а отчет – это репрессии. Боялся, но делал.

Сталин оказался в созданных им самим же тисках. Руководить страной без госаппарата нельзя, а доверить ему Дело невозможно без опасения, что аппарат натворит каких-нибудь страшных дел. Можно быть уверенным, что Сталин не понимал, что происходит: по любым, даже несложным, Делам возникали страшные потери. Не могла не возникать мысль, что это специально, что действуют враги. Тем более, что они действительно были. Подтверждением этому служат события начала 90-х годов, когда сотни тысяч аппаратчиков, клявшихся в верности партии и коммунизму, живших припеваючи за счет этих клятв, в одночасье продали и предали и партию, и коммунизм и, урча от вожделения урвать жирный кусок, перебежали к противнику.

Сталин для бюрократии был самым страшным вариантом. Имея привычку во всем разбираться и принимать решения, он, заподозрив неладное, мог запросить данные для оценки обстановки из других источников, и тогда реакцию его можно было бы легко предсказать. Но один в поле не воин, бюрократические отношения все плотнее окутывали страну и, что самое страшное, проникли в армию. Ведь ничем иным не объяснить разгромные поражения Красной Армии в первые два года войны.

Историки говорят, что СССР технически не был готов к войне. А кто и когда бывает к ней вполне готов?

К лету 1941 года в западные округа были переброшены четыре армии и корпус. Весной призвали из промышленности и сельского хозяйства (скрыто отмобилизовали) 800 тысяч человек и тоже в эти округа. В армии к началу войны было более 5 миллионов человек, из них на западе – 2,8 миллиона. По танкам и самолетам мы превосходили немцев. Соотношение войск в полосе Киевского особого военного округа на 22 июня 1941 года было в нашу пользу: по личному составу 1,2:1; по орудиям и минометам 1,4:1; по средним (Т-34) и тяжелым (KB) танкам 3,5:1; по легким танкам 5:1; по самолетам 2,5:1. Как при таких соотношениях делать выводы о том, что Сталин верил Гитлеру и к войне не готовился?

Готовилась и экономика, к примеру, за всю войну промышленность не выдала НКПС ни одного рельса, ни одной шпалы, тем не менее железные дороги работали удовлетворительно. Каганович создал огромные мобилизационные запасы для своей отрасли и на них выдержал всю войну.