Мистер Рипли под землей - Хайсмит Патриция - Страница 32

• Предыдущая
• 32/68
• Следующая

— Сожалею, что пришлось втянуть тебя в это, — сказал он шепотом. — Завтра спи, сколько хочешь. Крис утром уезжает.

— Хорошо. — Лицо Бернарда было бледно-оливкового цвета. Он избегал смотреть на Тома. Губы его были сжаты в узкую линию, как у человека, редко улыбающегося или даже говорящего что-либо. Рот его выражал горькое разочарование.

Он чувствует себя преданным, подумал Том.

— Туфли я тоже приведу в порядок, — сказал он, забирая их с собой.

Плотно закрыв двери своей комнаты и ванной, чтобы Крис ничего не услышал, Том вымыл свой плащ и протер губкой костюм Бернарда. Смыв грязь с ботинок Бернарда, он поставил их на газету сушиться возле батареи в туалете. Мадам Аннет ежедневно приносила ему кофе и застилала постель, но в ванную заходила прибраться не чаще раза в неделю. А мадам Клюзо, делавшая генеральную уборку тоже раз в неделю, должна была придти как раз в это утро.

Наконец, Том занялся своими руками, которые оказались не так плохи, как он думал. Он намазал их “Нивеей”. Том испытывал странное ощущение, будто все, что произошло за последний час, было во сне или в какой-то иной реальности, из которой он вернулся с поврежденными руками.

Телефон дал предупредительный сигнал. Том подскочил к нему и схватил трубку на середине первого звонка, прозвучавшего с пугающей громкостью.

На часах было уже почти три.

— Биип-бшп…бр-р-р-р… тяп-тяп-тяп… 6u-un…

Будто с тонущей подводной лодки. Интересно, откуда это звонят на самом деле?

— Vous etes… ne quittez pas… Athenes vous appelle… [39]

Элоиза.

— Алло! Тоом? Тоом!

Это было все, что Том смог понять в течение первых секунд этого несуразного разговора.

— Ты можешь говорить громче? — спросил он по-французски.

Наконец он разобрал, что Элоиза жалуется на то, как она несчастна и как скучает — terriblement ennuyee [40]. И что-то или кто-то абсолютно невыносим.

— …эта женщина, Норита… (Лолита?)

— Возвращайся, дорогая! Я по тебе соскучился! — завопил Том по-английски. — Пошли к черту всех этих ублюдков!

— Я знаю, что я сделаю, — прозвучало вдруг совершенно отчетливо. — Я уже полтора часа пытаюсь дозвониться до тебя. Здесь даже телефон не работает нормально.

— Он нигде не работает нормально. Он не для этого придуман. Это устройство для выманивания денег. — Тому было приятно слышать, как она слегка рассмеялась — будто смех сирены, донесшийся со дна моря.

— Ты меня любишь?

— Конечно я люблю тебя!

Слышимость окончательно наладилась, и тут их разъединили. Том был уверен, что это не Элоиза дала отбой.

Больше телефон не звонил. В Греции было, вероятно, уже часов пять. Откуда она говорила? Из отеля в Афинах? С этой дурацкой яхты? Том очень хотел видеть ее. Он привык к Элоизе, и ему ее не хватало. Может быть, это и есть любовь? Или просто брак? Но прежде всего надо было прояснить запутавшуюся до предела ситуацию. Элоиза была не слишком высоконравственна, но даже для нее это было чересчур. О “Дерватт лимитед” она, разумеется, ничего не знала.

Сквозь сон Том услышал стук в дверь. Мадам Аннет принесла ему утренний кофе.

— Доброе утро, мсье Тоом! Сегодня прекрасный день!

И действительно, ярко светило солнце, и контраст со вчерашним был удивителен. Том потягивал кофе, чувствуя, как весь его организм пропитывается его черной магией. Затем он встал и оделся.

Он постучал к Крису. Тот еще мог успеть на поезд 9.52.

Крис сидел в постели, разостлав на коленях большую карту.

— Я решил ехать в 11.32, если вы не возражаете. Ужасно не люблю выскакивать из постели, как только проснусь.

— Ну конечно не возражаю, — сказал Том. — Надо было попросить мадам Аннет, чтобы она принесла тебе кофе.

— Ну, это уж слишком. — Крис выпрыгнул из постели. — Я решил, что будет неплохо немного пройтись.

— О'кей. Увидимся позже.

Том спустился в кухню. Там он снова подогрел кофе и, налив себе еще одну чашку, пил ее стоя и глядя в окно. Он видел, как Крис вышел из дома, открыл большие ворота и повернул в сторону поселка. Возможно, ему хотелось вообразить себя настоящим французом и выпить cafe аu lait с croissant [41] в кафе.

Бернард, по всей вероятности, еще не поднимался, что было только к лучшему.

В четверть десятого раздался телефонный звонок. Английский голос, тщательно выговаривая слова, произнес:

— Это инспектор Уэбстер, лондонская полиция. Могу я поговорить с мистером Рипли?

Похоже, этот вопрос становился лейтмотивом его существования.

— Я у телефона.

— Я звоню из Орли. Мне очень хотелось бы встретиться с вами сегодня утром, если это возможно.

Том предпочел бы перенести встречу на вторую половину дня, но сегодня его нахальство изменило ему, и к тому же он боялся, не заподозрил бы инспектор, что ему нужно несколько часов, чтобы спрятать концы в воду.

— Меня это вполне устраивает. Вы приедете поездом?

— Да нет, наверное, возьму такси. Ведь это, как мне представляется, не так уж далеко. Сколько времени займет поездка на такси?

— Около часа.

— Значит, примерно через час я буду у вас. Крис тоже будет здесь.

Том налил еще одну чашку кофе и отнес ее Бернарду.

Ему не хотелось раскрывать присутствие Бернарда, но Крис мог об этом проболтаться, и Том решил, что лучше не прятать Бернарда от инспектора.

Бернард уже проснулся. Он лежал на спине, сцепив руки под подбородком. Прямо какая-то утренняя медитация.

— Доброе утро. Кофе будешь?

— Спасибо.

— Через час приедет инспектор из лондонской полиции. Разыскивает Мёрчисона, конечно. Возможно, он захочет поговорить с тобой.

— Понятно.

Бернард сделал пару глотков. Том сказал:

— Я не положил сахар — не знал, как ты предпочитаешь.

— Это не имеет значения. Кофе превосходный.

— По-моему, будет лучше, если ты скажешь, что никогда не встречался с Мёрчисоном и не разговаривал с ним. Понимаешь? — Том надеялся, что это звучит достаточно убедительно.

— Да.

— И даже никогда не слышал о Мёрчисоне — в том числе, от Джеффа с Эдом. Ты ведь знаешь, что для посторонних вы теперь не близкие друзья. Вы, конечно, знакомы, но не настолько, чтобы им пришло в голову сообщать тебе о появлении какого-то американца, подозревающего, что “Часы” — подделка.

— Да, — согласился Бернард. — Да, конечно.

— Главное, — продолжал Том наставительно, будто обращался к целому классу невнимательно слушающих учеников, — запомни, — а это совсем нетрудно, поскольку это правда, — что ты приехал ко мне вчера к вечеру, так что со времени отъезда Мёрчисона прошло уже больше суток, и ты, естественно, не видел его. Согласен?

— Согласен. — Бернард приподнялся, опершись на локоть.

— Хочешь чего-нибудь съесть? Яичницу, например? Могу принести тебе круассанов — мадам Аннет уже сходила в магазин и купила.

— Нет, спасибо.

Том спустился на первый этаж. Мадам Аннет как раз выходила из кухни.

— Мсье Тоом, посмотрите. — Она показала ему первую страницу газеты. — По-моему, это тот самый джентльмен, мсье Мёрчисон, который был у нас в четверг. Тут написано, что он пропал!

“A la recherche de M. Murcheeson…” [42] Том посмотрел на фотографию улыбающегося Мёрчисона, занимающую две колонки в левом нижнем углу “Ле Паризьен”, издания для департамента Сены и Марны.

— Да, это он, — сказал Том.

В заметке говорилось:

“Объявлен розыск Томаса Ф. Мёрчисона, американского гражданина, пропавшего в четверг, 17 октября. Его чемодан был обнаружен в аэропорту Орли у входа в зал для отъезжающих, однако в числе пассажиров лондонского рейса его не было. Мсье Мёрчисон — нью-йоркский бизнесмен; во Францию он приезжал к своему знакомому, проживающему в районе Мелёна. Жена Мёрчисона, Харриет, обеспокоенная исчезновением супруга, обратилась за помощью к французской и английской полиции”.

• Предыдущая
• 32/68
• Следующая