Игра мистера Рипли - Хайсмит Патриция - Страница 29

• Предыдущая
• 29/65
• Следующая

Том ненавидел мафию, ненавидел за необузданное вымогательство и шантаж, ненавидел ее кровавую церковь, манеру трусливо перепоручать грязную работу мелким сошкам с тем, чтобы закон не смог совладать с самыми крупными мерзавцами, чтобы нельзя было упечь их за решетку, кроме как по обвинению в уклонении от уплаты налогов и прочих ничтожных и банальных правонарушениях. В сравнении с мафиози Том казался самому себе едва ли не образцом добродетели. При этой мысли Том громко рассмеялся, и крошечное помещение из металла и плитки наполнилось его смехом. (При этом он осознавал, что, возможно, заставляет ждать за дверью самого Марканджело.) Да, есть люди еще более бесчестные, более продажные, определенно еще более безжалостные, чем он, это и есть мафиози – группа милых, ссорящихся друг с другом из-за пустяков семейств, которых, по утверждению Итало-американской лиги, нет вообще, это всего лишь плод фантазии сочинителей романов. Как же, сама церковь с ее епископами, превращающими кровь в воду на празднике в честь святого Януария[68], и молоденькими девушками, которым является Дева Мария, – все это более реально, чем мафия! Ну да! Том прополоскал рот, сплюнул, пустил воду в раковину и дал ей стечь. Проделав все это, он вышел из туалета.

На площадке никого не было, кроме Джонатана Треванни. Джонатан курил сигарету, но тотчас выбросил ее, словно солдат, который хочет выглядеть более дисциплинированным в глазах старшего офицера. Том ободряюще ему улыбнулся и стал смотреть мимо Джонатана в окно.

– Они случайно не проходили?

Тому не хотелось открывать одну за другой две двери ради того, чтобы заглянуть в вагон-ресторан.

– Нет.

– Возможно, нам придется ждать и после Страсбурга, но надеюсь, этого не произойдет.

Из вагона-ресторана вышла женщина. Двери поддавались ей с трудом, и Том бросился открывать для нее вторую дверь.

– Danke schon[69], – поблагодарила она.

– Bitte, – ответил Том. Переместившись в другой конец площадки, Том достал из кармана пиджака «Геральд трибюн». Сейчас семнадцать часов одиннадцать минут. В Страсбург они должны прибыть в 18.33. Том решил, что итальянцы плотно пообедали и не собираются идти в вагон-ресторан.

В туалет вошел какой-то мужчина.

Джонатан смотрел в свою книгу, но, поймав на себе взгляд Тома, взглянул на него, и Том ему улыбнулся. Когда мужчина вышел, Том двинулся в сторону Джонатана. В нескольких ярдах от них, в проходе вагона, стояли двое мужчин, один курил сигару, оба смотрели в окно и не обращали внимания ни на Тома, ни на Джонатана.

– Попробую разобраться с ним в туалете, – сказал Том. – Потом выбросим его за дверь.

Том кивнул головой в сторону двери рядом с туалетом.

– Когда мы окажемся с ним в туалете, стукните пару раз в дверь, как только на горизонте будет чисто. Надо бы от него побыстрее избавиться.

Том небрежно закурил «Голуаз» и медленно и нарочито зевнул.

Панический страх, охвативший было Джонатана, когда Том находился в туалете, немного отпустил его. Том хочет сам через все это пройти. Но вот почему – этого Джонатан в ту минуту никак не мог понять. А может, подумал Джонатан, Том решил испортить все дело с тем, чтобы свалить потом на него всю ответственность? Но зачем ему это? Скорее, Том Рипли хочет получить свою долю, может, и все деньги. Но Джонатан отбросил эти мысли. В настоящий момент все это не имеет никакого значения. Джонатану показалось, что теперь и Том немного занервничал. Он стоял с газетой в руках, прислонившись к стене напротив двери в туалет, но газету не читал.

И тут Джонатан увидел двух приближающихся мужчин. Вторым шел Марканджело, а первым – кто-то другой, не из тех итальянцев. Джонатан бросил взгляд на Тома. Тот быстро взглянул на него и кивнул.

Первый мужчина осмотрелся на площадке и зашел в туалет. Марканджело прошел мимо Джонатана, увидел, что туалет занят, повернулся и возвратился в коридор. Джонатан обратил внимание на то, что Том усмехнулся и резко взмахнул правой рукой, как бы говоря: «Черт побери, рыбка-то уплыла!»

Марканджело стоял всего в нескольких футах от Джонатана в проходе и смотрел в окно. Джонатану пришло в голову, что телохранители Марканджело, оставшиеся в середине вагона, могут и не знать, что ему приходится ждать, и, если Марканджело не вернется, это дополнительное время вызовет у них беспокойство. Джонатан едва заметно кивнул Тому, давая ему тем самым понять, что Марканджело находится рядом.

Мужчина вышел из туалета и направился обратно в купе.

Теперь к туалету подошел Марканджело, и Джонатан бросил взгляд на Тома, но Том делал вид, что погружен в газету.

Том чувствовал, что мужчина с коренастой фигурой, снова появившийся на площадке, – это Марканджело, но не отрывался от газеты. Марканджело открыл дверь в туалет прямо напротив Джонатана, и тут Том рванулся вперед, как человек, решивший попасть в туалет первым. Одновременно Том набросил удавку на голову Марканджело и, не дав ему крикнуть, резким боксерским движением затянул петлю. Затащив тело в туалет, он захлопнул за собой дверь. Том яростно дергал удавку – наверное, и Марканджело не раз пользовался этим орудием в свои лучшие годы, подумал он, – пока не увидел, как нейлоновая бечевка скрылась в складках кожи на шее. Том еще раз обмотал бечевку вокруг шеи и затянул ее покрепче. Левой рукой он закрыл дверь на защелку. Марканджело перестал издавать булькающие звуки, его язык вывалился из отвратительного мокрого рта, глаза закрылись от боли, потом открылись, и ужас в них уступил место опустошенному взору умирающего, который словно бы хотел сказать: «Что со мной происходит?» Нижняя вставная челюсть итальянца грохнулась о плиточный пол. Том с такой силой натягивал бечевку, что она впилась ему в большой и указательный пальцы, но он счел, что такую боль стоит потерпеть. Марканджело осел на пол, но Том с помощью удавки поддерживал его в сидячем положении. Он решил, что Марканджело потерял сознание и дышать теперь уже не сможет. Том поднял искусственные зубы и выбросил их в унитаз, умудрившись еще и нажать на педаль слива. Пальцы он с отвращением вытер о плечо Марканджело.

Джонатан видел, как указатель защелки сменил цвет с зеленого на красный. Тишина его пугала. Сколько это все продлится? Что происходит? Сколько прошло времени? Джонатан смотрел в проход сквозь застекленную часть двери.

Из вагона-ресторана вышел мужчина, направился в сторону туалета, но увидев, что он занят, пошел в другой вагон.

Джонатан думал о том, что друзья Марканджело появятся с минуты на минуту, если тот задержится еще хоть на самую малость с возвращением в купе. На горизонте теперь чисто, может, пора стучать? У Марканджело было достаточно времени, чтобы умереть. Джонатан подошел к двери и постучал два раза.

Том спокойно вышел, закрыл дверь и огляделся, и в ту же минуту на площадке появилась женщина в красноватом твидовом костюме – небольшого роста, средних лет – она явно направлялась в туалет. Защелка была на зеленом.

– Простите, – сказал ей Том. – Там… мой приятель… его тошнит.

– Bitte?

– Mein Freund ist da drinnen ziemlich krank, – с извиняющейся улыбкой произнес Том. – Entschuldigen Sie, gnadige Frau. Er kommt sofort heraus[70].

Она кивнула и, улыбнувшись, вернулась в вагон.

– А теперь помогите мне! – прошептал Том Джонатану и бросился в туалет.

– Еще кто-то идет, – сказал Джонатан. – Один из итальянцев.

– О господи!

Итальянец может просто подождать на площадке, подумал Том, если зайти в туалет и закрыть дверь.

Итальянец, тип с бледным лицом, лет тридцати, взглянул на Джонатана и Тома, увидел, что надпись на туалете гласит «libreе»[71] и прошествовал в вагон-ресторан – несомненно, затем, чтобы убедиться, что Марканджело там.

• Предыдущая
• 29/65
• Следующая