Украденные поцелуи - Энок Сюзанна - Страница 18

• Предыдущая
• 18/64
• Следующая

Маркиз ткнул своего безмолвного спутника носком сапога, чтобы остекленевшие глаза смотрели не на него, а другую сторону. Потом вздохнул и стал смотреть на мелькавшие за окном особняки Мейфэра.

Узнав, что Лилит Бентон останется дома одна, Джек отправился в Хэмбл-Холл. Однако он никак не ожидал, что кто-либо опередит его. И уж конечно, маркиз не мог предполагать, что этим человеком окажется герцог Уэнфорд. Он до сих пор с содроганием вспоминал, как увидел отвратительного старика, навалившегося на Лилит. Охваченный гневом, Джек не сразу понял, что герцог мертв. Разумеется, он сумел скрыть свой гнев, однако поведение Лилит ужасно его возмутило. А потом она попросила его помочь – и он вдруг превратился в благородного рыцаря в сияющих доспехах.

Конечно, его планы относительно Лилит отличались от планов Уэнфорда. Он собирался заманить ее в постель, так что у нее оставался выбор, если бы она сумела устоять перед ним. Если же нет, то это было бы ее собственным решением, не так ли? Во всяком случае, таковы были правила игры – его игры.

И все же он очень рисковал, ведь его могли застать за перевозкой трупа одного из знатнейших пэров Англии. Причем всем было известно, что они со старым герцогом давно враждовали. Если же учесть, какая у маркиза Дансбери репутация… Да, он безумно рисковал. Его вполне могли засадить за решетку.

Но ради чего он подвергал себя такой опасности? Как ни странно, но Джеку казалось, что его благородный порыв был искренним. Да, ему действительно очень хотелось помочь Лилит. Или же он просто обманывал самого себя? Как бы то ни было, сейчас ему следовало побыстрее избавиться от трупа Уэнфорда.

Разумеется, он был рад, что старик умер. И, конечно же, в палате лордов тоже многие порадуются. Жаль только, что в результате Дольф Ремдейл, этот самодовольный болван, станет герцогом. Джек покосился на покойника и пробормотал:

– Твой дорогой племянник очень обрадуется.

Тут Милгрю постучал в стенку кареты рукояткой кнута.

– Мы приехали, милорд! – Грум все еще сидел на козлах. Джек окинул взглядом особняк Ремдейлов. Затем выглянул из окна и сказал:

– Поезжай по улице вдоль дома. Поезжай к западной стене. – Маркиз ухмыльнулся. – У меня появилась прекрасная идея.

– Идея?.. – переспросил Милгрю, оборачиваясь.

Джек кивнул:

– Совершенно верно, идея.

В бальном зале в доме Рочмонтов было на редкость шумно, и Лилит, переступавшая порог, очень волновалась. Ведь о смерти старого герцога, наверное, уже узнали в свете, и ей было ужасно неприятно, что придется притворяться, будто она ничего не знает. Лилит весь день репетировала перед зеркалом выражение лица, с которым ей следовало выслушать известие о смерти Уэнфорда, – вероятно, она должна была сделать вид, что огорчилась.

Тут к ней подбежала Пенелопа Сэнфорд:

– Лил, ты слышала?

Подруга схватила Лилит за руку и повела к молодым людям, стоявшим у стены.

– Слышала о чем? – спросила Лилит, она надеялась, что ее голос звучит вполне естественно.

– О, потрясающая новость! – воскликнула Пенелопа. – Вот видишь. – Она окинула Лилит взглядом. – Я же говорила, что в этом платье ты будешь выглядеть великолепно, а ты мне не верила.

Пен с восхищением рассматривала золотистое шелковое платье с пышными кружевными рукавами, которое мадам Белью прислала в Хэмбл-Холл утром. Лилит считала, что это платье слишком уж яркое, но ей не хватило смелости надеть платье изумрудного цвета – отец сказал, что ей лучше надеть золотистое.

– Так что за потрясающая новость?

– Ах да… – Пен рассмеялась. – Представляешь, прошлой ночью вдова миссис Деверо сбежала с Реймондом Бичером.

– О, это ужасно!.. Но как же… – Лилит в изумлении уставилась на подругу. – Ведь миссис Деверо на десять старше мистера Бичера.

– А когда граф, его отец, узнал об этом, он сразу же лишил его наследства, – сообщил Джереми Джиггинс, когда девушки подошли ближе. – Бичер на редкость глуп.

– Он величайший из глупцов, – подхватил Лайонел Хенрик, граф Нэнс. Он улыбнулся Лилит и поднес к губам ее руку. – Добрый вечер, мисс Бентон. Вы прекрасно выглядите.

Лилит чуть присела.

– Благодарю вас, милорд. Вскоре зазвучала музыка, и граф тотчас же вывел Лилит на середину зала, на первый вальс этого вечера. «Возможно, теперь, после смерти герцога, именно на него падет выбор отца», – подумала Лилит. Граф Нэнс был высок и отличался приятной наружностью, к тому же его светло-каштановые волосы были подстрижены по последней моде. Но увы, она почти ничего о нем не знала. Во всяком случае, знала гораздо меньше, чем о маркизе Дансбери.

Лилит едва заметно нахмурилась и окинула взглядом зал. Дансбери еще не появлялся. Возможно, и не появится, так как подобные вечера – не в его вкусе. В другое время отсутствие маркиза очень бы ее обрадовало, но сейчас ей хотелось увидеть его. О смерти герцога Уэнфорда, казалось, еще никто не знал, и она должна была выяснить, что же произошло, как закончилась поездка маркиза.

– Ужасная погода стоит в этом году, не правда ли? – с улыбкой начал разговор граф Нэнс.

Лилит поспешила улыбнуться в ответ:

– Да, очень холодно, милорд. Но надеюсь, что еще потеплеет.

– Я тоже надеюсь. – Граф усмехнулся. – Иначе зима начнется… еще до наступления зимы.

Лилит заставила себя засмеяться и тут же подумала: «Где этот проклятый Дансбери? Он раздражает меня даже своим отсутствием».

Тут граф откашлялся и, наклонившись к ней, прошептал:

– Может быть, вам интересно будет узнать… Моя тетушка с отцовской стороны только что закончила составлять нашу родословную. Так вот, получается, что я· – прямой потомок Эдуарда IV.

– Неужели?! – воскликнула Лилит, изобразив удивление. Она снова обвела взглядом зал, Дансбери, судя по всему, еще не появился.

Нэнс расплылся в улыбке и заявил:

– И я теперь думаю: не изменить ли мне фамильный герб таким образом, чтобы в нем отразилось это родство? Однако моя сестра опасается, что такой герб может оказаться слишком вызывающим, поскольку Йорки не пользуются всеобщей любовью. А вы как считаете?

Лилит почти не слушала графа. «Где же этот негодяй?» – спрашивала она себя снова и снова.

– Я уверена, милорд, что вы сделаете… как лучше.

– Прекрасный ответ, мисс Бентон. – Нэнс рассмеялся. – Вы могли бы стать замечательным дипломатом.

Лилит не была уверена, что последнее замечание графа является комплиментом, но на всякий случай улыбнулась. Тут он пригласил ее провести месяц в Бельгии, и ей снова пришлось улыбнуться.

– Благодарю за приглашение, милорд.

Внезапно граф нахмурился и спросил:

– Вы сегодня чем-то встревожены?

– О, нет-нет, – поспешно ответила Лилит. – Просто я… Видите ли, я немного беспокоюсь за брата. – Ей ужасно не хотелось говорить о сумасбродстве Уильяма, но не могла же она сказать: «Знаете, Джеффри Ремдейл умер, и я не понимаю, почему никто, кроме меня, не знает об этом».

Граф кивнул.

– Насколько я понимаю, вы имеете в виду его дружбу с Дансбери. Что ж, маркиз довольно родовит… Однако ни один уважающий себя человек не станет иметь с ним дело, вернее, дружить. На прошлой неделе он выиграл у меня сто пятьдесят фунтов, и я так и не понял, как Дансбери это сделал. – Граф вздохнул и добавил: – Умоляю вас, дорогая, не позволяйте ему омрачать ваше прекрасное чело, мадемуазель.

– Благодарю вас, милорд. Вы очень любезны.

– Не хотите ли, чтобы я поговорил с вашим братом?

Нэнс понизил голос. – Знаете, я слышал, что он провел несколько вечеров у Антонии Сен-Жерар, играя в карты, и что она, кажется, благоволит к нему. Я не хочу пугать вас, но отношения с ней могут повредить ему больше, чем дружба с Дансбери. Возможно, мне удастся направить вашего брата на путь истинный.

Предложение графа казалось довольно неожиданным, но Лилит решила, что Нэнсу, возможно, удастся сделать то, что не удалось ей. К тому же она сама слышала, как брат упоминал об этой женщине, а слова графа еще больше ее насторожили.

• Предыдущая
• 18/64
• Следующая