Ловушка для джентльмена - Александер Виктория - Страница 36

• Предыдущая
• 36/62
• Следующая

Конечно, ей очень нравился и друг мужа, лорд Беркли, который довольно часто бывал у них, но это совсем другое. Беркли ей нравился, как нравился бы любой друг, хотя раньше у нее никогда не было друзей-мужчин. Она считала его очень забавным и не находила ничего более приятного, чем наблюдать за перепалками между Беркли и мужем. Мужчины были близки, как братья, и Гвен была рада, что Беркли, судя по всему, относится к ней с одобрением. И, разумеется, она с удовольствием проводила время в его обществе.

Но Маркус нравился ей совершенно по-другому. Муж ей нравился именно за то, что он был еще и ее любовником. Тем не менее она не была в него влюблена и не собиралась влюбляться в будущем, Конечно, некоторую нежность она к нему питала. Однако он вызывал у нее одно по-настоящему сильное чувство — вожделение. Да, она именно вожделела. Но не более того. Впрочем, это было совершенно необыкновенное, восхитительное чувство.

Гвен в последний раз кивнула своему отражению в зеркале и начала спускаться по лестнице, не обращая внимания на легкое недомогание — прямой результат последней ночи. Горничная сообщила ей, что в гостиной ее ждет визитер, и она решила, что это один из многочисленных посетителей, желавших познакомиться с молодой графиней Пеннингтон.

Графиня Пеннингтон? Гвен невольно усмехнулась. Она явно не чувствовала себя графиней, хотя все — от визитеров до торговцев — обращались к ней именно так. Изменение в ее жизни произошло слишком уж внезапно, и это даже немного пугало. Накануне леди Пеннингтон возила ее к своей модистке, к сапожнику и к портнихе, и Гвен ужасно устала от бесконечных примерок. Да, это было очень утомительно, хотя ей и казалось, что нет ничего более волнующего: тебя окутывают рулонами шелка всевозможных цветов, и ты, стоя перед зеркалом, смотришь, какой цвет лучше всего подчеркивает синеву глаз. А потом тебе показывают перчатки, которые облегают руку, точно вторая кожа. Или когда ты примеряешь туфельки, такие тонкие, что они повторяют очертания ступни. К тому же посещения лавок и магазинов давали прекрасную возможность каждый день навещать девочек.

При мысли о племянницах Гвен нахмурилась, В то время как с каждым посещением они все больше привыкали к ней — вернее, Пейшенс и Хоуп все больше располагались к ней, — Чарити всего лишь терпела ее. И каждое посещение только увеличивало необходимость обманывать. Разумеется, она ничего не говорила Маркусу о девочках, которых прятала у мадам Колетт, и утверждала, что никогда не лжет ему. Но Гвен, конечно же, прекрасно понимала, что ее молчание — самая настоящая ложь.

Необходимость лгать ужасно угнетала, и она собиралась сказать мужу. Каждое утро Гвен принимала твердое решение: «Сегодня непременно расскажу». И каждый раз откладывала это на следующий день. И все-таки она верила, что муж с радостью примет девочек в дом.

Но, может быть, она ошибается? Достаточно ли хорошо она его знает? Ведь Маркус иногда становился необыкновенно сдержанным и скрытным, и тогда в его глазах появлялось какое-то очень странное выражение… Почему он вдруг так менялся? На этот вопрос она не могла ответить, поэтому и беспокоилась. Поэтому и хранила молчание. Что ж, у нее еще будет время, чтобы все ему рассказать. А сейчас о девочках хорошо заботятся, и они вполне счастливы.

Как и сама Гвен.

Она спустилась вниз, пересекла широкий холл, подошла к гостиной и ослепительно улыбнулась слуге, открывшему двери за мгновение до ее появления. Гвен вплыла в комнату — и вздрогнула от неожиданности, увидев племянника мистера Уайтинга.

— Альберт? — пробормотала она. И тут же добавила: — Прошу прощения. Вы мистер Уайтинг, не так ли?

— На самом деле я Трамбл, — сказал Альберт; он явно смущался и вертел в руках шляпу. — Мистер Уайтинг — брат моей матери.

— Понятно. — Гвен с любопытством посмотрела на гостя. — Итак, мистер Трамбл, чем могу быть полезна?

— Я слышал, то есть мне сообщили… — Альберт нахмурился. — Я понял, что вы сделали роковой шаг и выщли замуж за графа Пеннингтона.

Гвен рассмеялась:

— Я думаю, что в этом нет ничего рокового, мистер Трамбл. Да, я действительно вышла замуж за графа.

— Ах, прошу вас, называйте меня Альбертом. — Он порывисто шагнул к ней. — Мы с вами слишком много пережили, чтобы обращаться друг с другом так официально.

Гвен невольно отступила на шаг.

— Это было бы совершенно неуместно, мистер Трамбл. А также совершенно неприлично. И потом, мы с вами ничего особенного не пережили. Кроме ужасной ошибки вашей стороны. Увы, эта ошибка дорого мне обошлась. И вряд ли дружеские отношения могут основываться на подобных вещах.

— Я делал вам предложение, — возразил он, глядя на нее с укором.

Она пожала плечами.

— Насколько я помню, с большим опозданием. Пять лет назад, когда подобное предложение, возможно, было бы кстати, вы его не сделали.

— Я знаю. И с тех пор я сожалел об этом каждый день. — Он провел рукой по волосам. — Мне следовало бы удержать вас от необдуманных действий. Но, когда я расознал, что замужество — это единственное, что может действительно спасти вас от крайней бедности…

— Бедности, на которую я была обречена только из-за вашего сообщения, — перебила Гвен.

— Знаю. — Он тяжело вздохнул, — Я постоянно ругал себя за эту ошибку. И делал все, что было в моих силах, чтобы помочь дядюшке отыскать вас.

— Все это очень хорошо и мило, мистер Трамбл, но… — Она пристально взглянула на молодого человека. — Поймите, прошлое — это прошлое, и с ним покончено. Я приняла ваши извинения. И приняла извинения вашего дяди. Следовательно, больше об этом деле говорить не стоит. Поэтому я крайне удивлена вашим появлением в этом доме.

— Я появился, мисс Таунсенд…

— Леди Пеннингтон, — снова перебила его Гвен.

— Да, конечно, леди Пеннингтон. — Альберт немного помолчал, потом вновь заговорил: — Видите ли, я пришел, чтобы предложить вам помощь. Я хочу, чтобы вы знали: вы можете в любое время прийти ко мне в контору, по любому поводу. Я всегда к вашим услугам. И я сделаю все, что могу, — только бы помочь вам.

— Весьма признательна, мистер Трамбл, но, — она улыбнулась, — в этом нет необходимости. К счастью, мне не нужна ваша помощь.

— Напротив, необходимость есть, — возразил Альберт. — Если не для вас, то для меня.

Гвен посмотрела на него с удивлением. Потом вдруг сказала:

— Что ж, хорошо. В таком случае я принимаю ваше предложение. Это, право же, весьма любезно с вашей стороны. — Конечно же, она очень сомневалась в том, что ей когда-нибудь понадобится помощь Альберта. — А теперь, если это все… — Гвен направилась к двери. — Передайте от меня поклон вашему дяде.

— Нет-нет, леди Пеннингтон, это еще не все, — решительно проговорил Альберт.

— Неужели? Похоже, вы идете по стопам вашего дядюшки. — Гвен усмехнулась. — Что ж, пожалуйста, продолжайте.

— Я… насчет ваших племянниц. Гвен затаила дыхание.

— А в чем дело?

Он немного помолчал. Потом в смущении пробормотал:

— Очевидно, муж вашей сестры был человеком со средствами. Вам известно, что он владел судном, на котором они странствовали?

— Нет.

— Ваши племянницы могут получить неплохое наследство.

— Я ничего об этом не знала.

— Мы тоже только недавно узнали о такой возможности. Дядя получил довольно смутные сведения об этой ситуации, и теперь он разбирается… Ваше опекунство может оказаться под вопросом, — добавил он, потупившись.

— Мистер Трамбл… — Гвен невольно сжала кулаки. — Мистер Трамбл, эти девочки — мои родственницы, мои единственные родственницы, вы понимаете? Так вот, я не позволю, чтобы они попали в руки того, кто больше интересуется их деньгами, чем их благополучием. Какое бы наследство они ни получили, это не имеет значения. Теперь у меня есть средства, чтобы обеспечить их будущее. И я не отдам племянниц без боя, черт побери!

— Леди Пеннингтон! — Глаза Альберта широко раскрылись от ужаса. — Как вы можете так выражаться?

Но Гвен было все равно. Она шагнула к Альберту и с угрозой в голосе проговорила:

• Предыдущая
• 36/62
• Следующая