Купание голышом - Хайасен Карл - Страница 31

• Предыдущая
• 31/86
• Следующая

Дни превращались в недели, и Чаз, похоже, успокоился. Он реже говорил о жене и о ее подозрениях, и Ред Хаммернат решил, что ситуация уладилась сама собой. Внезапно Джои Перроне погибла, и теперь кто-то шантажирует Чаза. По крайней мере, так Чаз говорит. Ред Хаммернат не исключал, что молодой человек просто вымогает у него деньги – это вполне в его духе.

– Ты уверен, что это детектив? – спросил Ред.

– А кто, к чертовой матери, еще? Насчет Джои только он меня и достает. – Чаз возбужденно махал руками. – Он изменил голос по телефону, притворялся Чарлтоном Хес-тоном!

Тул недоуменно хрюкнул.

– Ну, тот парень, президент Национальной стрелковой ассоциации, – пояснил Ред. – У которого тоска по старым добрым временам.

– А еще он снимался в кино, – тонким голосом произнес Чаз.

– Слушай, знаешь, кто классно изображает Хестона? Этот актер, Робин Уильяме…

– Ред, ты меня вообще слушаешь?

– Конечно, сынок. Ты думаешь, детектив, который подражает голосам кинозвезд, и парень, который пробрался к тебе в дом, – одно лицо?

– Уверен на все сто. Копу это раз плюнуть, – заявил Чаз. – Знаешь, что он сегодня сделал? Врубил поливальную установку! Когда я пришел домой, там был настоящий ливень, из этой фиговины лило, как из Ниагарского водопада! Свихнуться можно, какой тупизм.

«Мысли мои читает», – подумал Ред Хаммернат.

Они тесно прижались друг к другу, словно голубки, на заднем сиденье серого «кадиллака» – Ред вонял фальшивыми сигарами «Монтекристо», Тул – мокрым быком, а Чаз Перроне – окружной свалкой, куда только что вышвырнул коробки с вещами жены.

Ред Хаммернат отослал водителя в лавку за пончиками, на случай если Чаз сболтнет какую-нибудь разоблачительную глупость. Разговор следовало вести очень осторожно: Ред не хотел, чтоб его обременяли излишними подробностями. Что бы ни произошло между Чазом и Джои Перроне на борту круизного лайнера, это их личное дело, и оно должно остаться таковым.

Наблюдая теперь за Чазом, Ред с трудом себе представлял, как тот вообще мог выбросить кого-либо за борт – особенно Джои, девушку высокую и крепкую. Тул легко бы с ней справился, но Чаз?

«Может, он сильнее, чем кажется», – подумал Ред.

– Сынок, – сказал он, – хочешь, скажу дикое? Я виделся с ним сегодня утром. С твоим копом.

– С Ролваагом! – Чаз мертвенно побледнел. – О боже. Как это получилось?

– Он не поленился приехать ко мне на ферму, чтобы спросить про арендованный минивэн. – Ред покосился на Тула – тот рассеянно почесывал струпья на шее.

– Он упоминал меня? – тревожно спросил Чаз.

– Нет. Навешал мне лапши на уши, а я поверил, – мол, симпатяга Тул напугал каких-то дружков шерифа. Я, само собой, не знал, что этот самый детектив охотится за твоей задницей.

– Ред, я им вот-вот хотел заняться, – подал голос Тул. – Но твой парень сказал ничё не делать.

– И был прав, – сказал Ред Хаммернат. – С копами нельзя обращаться как с бобоводами. Такова суровая правда жизни.

Чаз подавленно вздохнул. Тул похрустел пальцами и сказал:

– Я не понял, чё это его шантажируют, если он ничё плохого не сделал.

Ред мысленно рассмеялся. Парень снова нащупал самую суть.

– Человек по телефону сказал, будто видел, как я выбросил Джои за борт. Разумеется, это неправда, – пояснил Чаз.

Тул наморщил лоб:

– Чё неправда? Ты такого не делал или ты такое сделал, но никто не видел?

Чаз открыл было рот, но только сипло квакнул.

Ред Хаммернат быстро сменил тему:

– Этот Ролвааг, непохоже, чтобы он вел собственную игру. Я пожил достаточно и жулика узнаю.

– Я же сказал, это он, больше некому. – Ред предпочел бы, чтобы в голосе Чаза уверенности было побольше. Если Чаз и впрямь выбросил жену за борт, кто-то мог увидеть – другой пассажир, юнга, да кто угодно.

– Давай сначала выясним, кто такой этот шантажист и сколько он хочет, – сказал Ред. – Может, просто какой-нибудь ловкач, увидел историю в новостях и решил тебя потрясти. С этим мы справимся. – Он уверенно кивнул на Тула. – Но если это и правда коп, тогда нам надо быть очень, очень осторожными. Он нам может устроить веселую жизнь, даже если ты ничего плохого не делал.

– Я не делал, Ред, – произнес Чаз сквозь зубы. – Я же сказал, это был несчастный случай.

– Не дергайся, сынок. Я тебе верю.

Тул, тыча в заусенец ржавым рыболовным крючком, неопределенно хмыкнул.

– Когда сукин сын снова позвонит, – сказал Ред Хаммернат, – постарайся назначить ему встречу.

– Господи, Ред, это что же – лицом к лицу? – заскулил Чаз. – Зачем? Что мы будем делать?

– Вежливо выслушаем все, что он имеет сказать, – ответил Ред. – Да, сынок, и надо прояснить еще один момент. Не мы. А ты.

Мик Странахэн позвонил Чарльзу Перроне в 5:42 утра.

– Доброе утро, говнюк. – На этот раз он подражал Джерри Льюису[31]. Мексиканский писатель, владелец острова, обожал «Чокнутого профессора», и Странахэн часто смотрел его по видео. Не худший способ одолеть тропическую депрессию.

В трубке муж Джои Перроне очнулся только через несколько секунд.

– Это ты вчера звонил?

– Вееееррррно.

– Нам надо встретиться, – сказал Чаз Перроне.

– Зачем?

– Поговорить.

– Мы уже говорим, – возразил Странахэн. – Ты бросил свою любимую в Атлантический океан. Интересно, как ты это объяснишь.

– Я ее не толкал. Она сама упала.

– Я видел совсем другое.

– Послушай, – затухающим голосом взмолился Перроне.

– Эге-гей? Чаз?

– Это надо сделать лично.

– Сделать что? У тебя на счету тысяча восемьсот долларов, – сказал Странахэн. – Это весьма прискорбно.

– Я могу достать еще, – выпалил Перроне, но потом спохватился: – А откуда ты знаешь, сколько у меня в банке?

– При-скорб-но.

– Не вешай трубку. Не надо!

– Где ты возьмешь денег? – спросил Странахэн.

– Мне кое-кто должен.

– Ты биолог или ростовщик? – засмеялся Странахэн.

– Ладно, Ролвааг. Скажи мне, сколько ты хочешь? «Опять этот "Ролвааг"», – подумал Странахэн.

– Я еще не решил сколько, – сказал он.

– Хорошо, так когда мы можем встретиться? Я серьезно.

– Пока-пока, Чаз.

– Погоди, – остановил его Перроне. – Я только хотел спросить… ты сейчас кому подражаешь?

– Ну?

– Джиму Кэрри, верно?

– Мистер, моя цена только что возросла вдвое, – произнес Странахэн.

Тул стоял в дверях спальни и вопрошал, кому понадобилось звонить в такую рань. Когда Чаз Перроне ответил, что шантажисту, Тул заторможенно выругался и побрел обратно в кровать. Это была долгая, судорожная ночь, фентаниловые пластыри засыхали один за другим, увядали, как цветы. От так называемого доктора никакого проку – ему явно отвратительна сама идея оставить Тула у себя дома, и отвращение взаимно. Но Ред – хозяин, а Ред говорит, нечего Тулу болтаться на улице и пугать соседей. Тул остается с доктором и следит, чтобы никто больше не проник в дом. Чаз Перроне с неохотой препроводил его в гостевую комнату. Чуть позже Тул попытался принять душ, но уже через пять минут так полинял, что черная шерсть засорила сток. Чаз прочистил его вешалкой и не сказал ни слова, но Тул видел, что Чаз вот-вот взорвется.

На завтрак Тул приготовил омлет из девяти яиц, пинты сливочного варенца, полуфунта чеддера, перцев-ассорти, горсти оливок без косточек и четырех унций соуса табаско. Едва Тул начал пожирать свое острое произведение, доктор в омерзении ретировался из кухни.

После этого Тул заявил, что собирается свалить в поисках лекарства.

– Где тут в округе больница? – спросил он.

– Ты что, рехнулся? Ты не можешь обворовать больницу.

– Если есть больница, есть дом призрения. Ну или как там его – куда кладут, в натуре, конченых. Которые помрут скоро.

– Ты, наверное, имеешь в виду хоспис.

• Предыдущая
• 31/86
• Следующая