Купание голышом - Хайасен Карл - Страница 16

• Предыдущая
• 16/86
• Следующая

– Да, сэр, мы передаем всю контрабанду федеральным экспертам. Они ее сжигают, – подтвердила старшина.

– Скажите им, чтобы этот тюк не трогали, – велел Ролвааг. – Пометьте его как улику и поместите в безопасное место.

– Как улику. Есть, сэр.

– А во-вторых, есть у вас пинцет и пластиковый пакет?

– Позвольте, я поищу в медпункте, – сказала Янси. Когда она ушла, Ролвааг уселся на один из оставшихся тюков и яростно высморкался. Он страдал от аллергии на пыльцу и плоды целой кучи растений, и мокрая марихуана по его личной шкале стоила все десять баллов.

На стене камеры было нацарапано слово «Libertad!», и детектив задумался, кто мог его написать и куда несчастного ублюдка депортировали. Ролвааг ненавидел Южную Флориду, но нелишне напоминать себе о местах не столь отдаленных, которые гораздо хуже, местах, по сравнению с которыми Хайалиа покажется Изумрудным городом страны Оз.

Старшина Янси принесла то, что он просил. С помощью пинцета Ролвааг начал дотошно исследовать каждую канавку на мешковине. Почти сразу он нашел улику, которую надеялся найти.

– Не могли бы вы открыть пакет? – попросил он.

– Да, сэр. А что вы нашли?

Детектив крепко зажал улику пинцетом и показал старшине.

– Это что, кончик ногтя? – спросила она.

– Похоже на то. Я почти уверен, что женского.

– Получается, она пыталась вскрыть тюк?

– Нет. – Ролвааг уронил кусочек ногтя в пакет. – Она цеплялась за жизнь.

Старшина Янси поглядела на рытвины, и Ролваагу показалось, что она содрогнулась.

– Сэр, может, это женщина… могла это сделать женщина, которую мы искали? Та, что пропала с круизного лайнера?

Детектив подтвердил, что могла.

– Дико, – тихо произнесла Янси. – Ужас как дико.

– Да, дико. – Ролвааг вернулся к мокрому тюку. – Посмотрим, есть ли тут еще что-нибудь.

Участок застройки назывался «Дюны восточного Бока, ступень II».

– Дюны? – спросил Мик Странахэн. – Мы в пятнадцати милях от пляжа.

– Чаз пытался купить дом в первой ступени, потому что там есть поле для гольфа, – объяснила Джои Перроне, – но все распродали.

– Тут все дома похожие.

– Они одинаковые. Все триста семь элементов нашего современного филиала во Флориде, – произнесла Джои голосом рекламного зазывалы, – не считая того, что в одних хозяйская спальня выходит окнами на восток, а в других – на запад. Кроме того, вы можете приобрести бассейн.

Странахэн опустил бинокль.

– Но вы не приобрели.

– Чаз ненавидит плавать, – объяснила Джои.

– А ты нет. Ты же в колледже плаванием занималась, верно?

– Древняя история, – отозвалась она.

– Все равно, тебе было бы приятно. Бассейн.

– Ну-у, да.

– Хочешь еще инжиру? – спросил Странахэн.

Они заехали на открытый рынок в Помпано-Бич и загрузились свежими продуктами. Теперь машина пахла как пара тонн средиземноморского фруктового салата.

– Тебе повезло, Мик, – сказала Джои Перроне, – что у тебя есть остров. Потому что, – она погладила приборную панель, – эта штуковина – вовсе не ловушка для кисок.

– Что-что?

– Это чазизм. Крутая тачка.

– «Кордоба» – автомобильная классика, – оскорбился Странахэн. – Могу тебя осчастливить: твоя задница покоится на роскошной коринфской коже.

– Может, когда-то она таковой и была.

Много лет Странахэн держал ржавую машину на Диннер-Ки под тенистым фиговым деревом у пристани, где оставлял ялик, когда приезжал на материк. Ничто в «крайслере» не работало как надо, за исключением мощного мотора, который пахал как ненормальный.

– Если мы отсюда не уедем, – сказала Джои, – кто-нибудь наверняка вызовет полицию.

Мик Странахэн признал, что «кордоба» не гармонирует с новейшими внедорожниками, блистающими на подъездных дорожках «Дюн восточного Бока, ступень II». Джои велела ему заняться делом, пока она ищет, где спрятать машину.

– Может, придется разбить окно, – предупредил он.

– В птичьей кормушке на заднем дворе лежит запасной ключ.

– А сигнализация?

– Сломана. Увидимся через десять минут.

Странахэн надел рубашку «Флорида Пауэр энд Лайт» и белую каску. Он подошел к парадному входу и позвонил. Через минуту обогнул дом и сделал вид, будто изучает электросчетчик на задах, пока не решил, что даже самые любопытные соседи уже потеряли к нему интерес.

Кормушка висела на единственном дереве во дворе четы Перроне – сухой черной оливе. Ключ заляпало пометом майны, и Странахэн вытер его о траву. Войдя в дом, он почистил руки и натянул резиновые кухонные перчатки. Когда Джои постучалась, он уже ждал ее у парадного входа.

– Как тебе мой новый вид?

– Я потрясен, – сказал Странахэн.

На ней был короткий черный парик и серое домашнее платье до колен, в руках – потертая Библия. Все это было родом из магазина для бережливых, который обнаружился по соседству от продуктового рынка.

Странахэн поманил Джои внутрь и закрыл за ней дверь. Ее плечи застыли, несколько секунд она безмолвно стояла в прихожей.

Он взял ее за локоть:

– Все в порядке.

– Есть что-нибудь, чего мне лучше не видеть?

– Я тут особо не рыскал, но вот это лежало на кухонной стойке.

«Этим» оказалась секция «Сан-Сентинел», раскрытая на внутренней странице.

Джои вслух прочитала заголовок:

– «Береговая охрана прекращает поиски пропавшей пассажирки круизного лайнера». О боже, это про меня! «Опасаются, что местная жительница утонула». Ты только посмотри. – Она уронила Библию и обеими руками схватила газету. – Я так и знала, Мик. Он говорит, что я напилась и упала за борт!

– Тут этого не написано.

– Не написано, но явно подразумевается. «Перроне рассказал полиции, что накануне вечером они с женой выпили несколько бутылок вина. Супруги отмечали двухлетнюю годовщину свадьбы». Придурок!

Джои скомкала газету и забросила ее в корзину для мусора.

– Я звоню Розе, – сказала она.

– Это кто?

– Моя лучшая подруга. Из книжного клуба.

Мик Странахэн ждал в гостиной, гадая, кто ее обставлял. Диван и кресла для чтения удобны и изящны – наверное, к ним приложила руку Джои. Чаз внес свою лепту в виде плазменного телевизора и черного, как ночь, кресла-реклайнера. Происхождение кошмарного аквариума определить не удалось. Странахэна поразило отсутствие книг и изобилие журналов по гольфу. И никаких семейных фотографий, даже свадебных.

Джои вплыла в комнату с бутылками холодного пива в руках. Протянула одну Странахэну.

– Розу чуть кондрашка не хватила. Она подумала, что я ей из могилы звоню… кстати, о могилах: что это за вонь?

– Боюсь, это аквариум.

Джои бросилась к аквариуму и застонала:

– Проклятый идиот забыл покормить рыбок!

Рыбки походили на маленькие праздничные украшения, танцующие в мутной воде. В бешеном отвращении Джои отвернулась. Странахэн последовал за ней через анфиладу комнат. Оба молчали, пока не дошли до ванной.

– О, клево. Мои вещи пропали.

– Все?

– Моя зубная паста, косметика. – Джои порылась в ящиках. – Все мои лосьоны и кремы, даже тампоны. Невероятно.

Она поспешила в спальню, рывком распахнула дверь платяного шкафа и заорала:

– И шмотки тоже!

Странахэн открыл верхний ящик антикварного комода.

– Нижнее белье, – отчитался он – пожалуй, чересчур жизнерадостно. – Оно на месте.

– Вот говнюк. – Джои с такой яростью захлопнула дверцу, что та сошла с рельс.

– Лично я массовому уничтожению предпочитаю коварство и уловки, – сообщил Странахэн.

Он поправил дверь и поставил ее на место. Джои выхватила свой лифчик и трусики из комода и чопорно уселась на край постели.

– Я собираюсь поплакать, ясно? И чтоб я ни слова от тебя слышала. Ни единого слова, блин.

– Поплакать – это можно. Начинай.

– И даже не пытайся меня обнимать и гладить по голове, никакой отцовско-братской фигни. Если я сама не попрошу.

– Справедливо, – согласился Странахэн.

• Предыдущая
• 16/86
• Следующая