Завещание мистера Мизона - Хаггард Генри Райдер - Страница 2

• Предыдущая
• 2/32
• Следующая

Мистер Мизон снова нахмурил свои косматые брови и весьма недружелюбно посмотрел на бедную девушку.

Августа, хотя ощущала величайшее желание убежать, продолжала оставаться на своем месте, потому что сильно нуждалась в деньгах.

— Я не могу поставлять вам книги, получая семь процентов, мистер Мизон! — проговорила она скромно.

— Боги! Семь процентов, когда он получает тридцать пять! — снова пробормотал Юстас, продолжая оставаться на заднем плане.

— Возможно, мисс Смиссерс, очень возможно! — продолжал великий человек. — Вы должны извинить меня, если я не вполне осведомлен в ваших личных делах! Я знаю по опыту, что у большинства пишущей братии денежные дела всегда плохи!

Августа молчала. Мистер Мизон встал, подошел к стоявшему рядом шкафу и извлек оттуда связку документов. Он просматривал их один за другим, пока не нашел того, который был нужен.

— Вот договор! — сказал он. — Посмотрим! Ага! Я так и думал. Литературная собственность — пятьдесят фунтов… вот за право перевода — ваша подпись, которой вы согласились за всю свою будущую работу для нас в эти пять лет получать семь процентов или сумму, не превышающую сотни фунтов, за всякую литературную собственность!..

Ну, что вы скажете, мисс Смиссерс? Вы добровольно подписали бумагу. Случилось так, что книга ваша имела успех… Разве я должен докладывать, что мы вернули уплаченную вам сумму? Разве это достаточное основание для вас, чтобы приходить и требовать еще денег, сверх того, что вам угодно было получить по условиям договора? Я никогда не слыхал ничего подобного за всю мою долголетнюю практику, никогда!

Он замолчал, сурово смотря на посетительницу.

— Во всяком случае, я должна бы что-нибудь получить за право перевода моей книги, я знаю, что она была переведена во Франции и Германии! — возразила Августа неуверенно.

— О, несомненно! Юстас, будь так добр, позвони!

Молодой человек повиновался. Появился высокий, меланхоличного вида клерк.

— Номер восемнадцатый, — проворчал мистер Мизон дружеским тоном, которого старался придерживаться в отношении своих служащих, — напишите счет за перевод книги «Обет Джемимы» и дайте сюда чек для уплаты автору!

Номер восемнадцатый исчез, как привидение.

— Если вам нужны деньги, мисс Смиссерс, — снова заговорил патрон, — вы лучше бы сделали, если бы написали новую книгу! Я не отрицаю, что ваша работа очень хороша, пожалуй, слишком глубока и не совсем в духе господствующей религии, но хороша! Я сам просматривал книгу, что делаю очень редко, заметил ее большие достоинства и знал, что на нее будет спрос. А в этом я никогда не ошибаюсь! Я полагаю, что книга выдержит много изданий… а вот и счет!

Снова появился подобный призраку клерк, положил на конторку перед патроном лист бумаги и неподписанный чек, улыбнулся бледной улыбкой и исчез.

Мистер Мизон взглянул на счет, подписал чек и подал их Августе. Августа, увидев счет, скомкала чек в руке.

— Насколько я понимаю, мистер Мизон, — сказала она, — вы продали права на перевод моей книги, так как убедили меня предоставить их вам… Мне остается получить три фунта с чем-то?

— Да, мисс Смиссерс. Будьте добры подписать свое имя. У меня масса дел сегодня!

— Нет, мистер Мизон, — ответила Августа, вставая с места, раздраженная и удивительно красивая в своем гневе, — нет, я не хочу подписаться, я не возьму чека. Более того, я не буду ничего писать для вас, ни одной книги. Вы поймали меня в ловушку! Вы воспользовались моей наивностью и неопытностью и закабалили меня еще на пять лет. Хотя моя книга очень популярна, хотя меня любят и читают в Англии, я вынуждена получать за свою работу сумму, на которую нельзя существовать. Знаете ли вы, что вчера мне предлагали тысячу фунтов за мою книгу? Это большая сумма, но я могу доказать, что говорю правду… у меня есть письмо! Да, у меня осталась рукопись книги. Если бы я могла напечатать ее, то избавилась бы от нужды вместе со своей сестренкой… — У нее вырвалось рыдание. — Но, — продолжала Августа, — я не могу напечатать ее и не отдам вам, потому что не хочу, чтобы меня так эксплуатировали! Скорее я умру с голоду. Я не буду ничего писать и печатать у вас все эти пять лет, я напишу в газетах почему и скажу, что вы меня обманули, мистер Мизон!

— Обманул! — загремел великий человек. — Осторожнее, мисс, думайте, что говорите! У меня есть свидетель… Юстас, ты слышишь? Обманул! Я ее обманул! Слышишь, Юстас?

— Слышу! — мрачно ответил молодой человек.

— Да, мистер Мизон, я сказала, что обманута вами, и повторю это, когда и где вам угодно. Доброго утра!

Она поклонилась и вдруг неожиданно разразилась целым потоком слез.

В одну секунду молодой человек очутился подле нее.

— Не плачьте, мисс Смиссерс! Ради Неба, не плачьте! Я не могу видеть ваших слез!

Августа благодарно взглянула на него своими прекрасными, полными слез глазами и пыталась улыбнуться.

— Благодарю вас! — произнесла она. — Я смешна, но, право, мне так тяжело! Если бы вы знали… Мне пора идти! Благодарю вас! — Она быстро вышла из комнаты.

— Наконец-то, — выдохнул мистер Мизон, сидевший за своей конторкой с открытым от удивления ртом. — Но какая злая женщина! Она вернется к нам! Я видал таких… там сидят двое таких же!.. — Он ткнул пальцем в том направлении, где сидели, словно кролики в норах, закабаленные авторы и с точностью машин писали книги. — Эти так же бесились… Теперь они успокоились и не показывают свой норов! Я знаю, как поступать с ними, — половинная плата и двойная работа… это отличное средство! Каково! Эта девица обойдется нашей фирме в полторы тысячи фунтов в год! Что ты думаешь об этом, юноша? А?

— Я думаю, — проговорил племянник, на добродушном лице которого ясно читалось раздражение, — я думаю, что вам должно быть стыдно за себя!

Наступила пауза — ужасная пауза. Словно молния сверкнула в грозной туче, хотя грома еще не было слышно. Мистер Мизон тяжело дышал. Схватив чек, брошенный Августой на стол, он гневно комкал его в руке. — Что ты сказал? — произнес он холодным, злым тоном.

— Я сказал, что вы должны стыдиться самого себя, — повторил племянник, смело глядя в лицо патрона, — и продолжаю думать это!

— Ого! Так будь добр, объясни мне, почему ты это сказал и почему так думаешь?

— Я думаю это, — громко и уверенно отвечал племянник, — потому что девушка была права, вы обманули ее и отлично знаете, что это правда! Я просматривал счет за «Обет Джемимы» сегодня утром… Вы нажили на книге более тысячи фунтов барыша. И когда она пришла к вам просить прибавить ей что-нибудь сверх этих жалких пятидесяти фунтов, которые вы ей уплатили, — вы отказываете и предлагаете ей три фунта за право перевода ее книги — три фунта, тогда как вы получили тысячу фунтов.

— Продолжай! — прервал его дядя. — Прошу тебя, продолжай!

— Хорошо! Я продолжаю. Это еще не все: вы сыграли ловкую шутку и поймали несчастную девушку в ловушку, по условию она — ваша раба на целых пять лет! Заметив в ней талант, вы уверили ее, что издержки на распространение и перевод ее книги так велики, что она не в силах взять их на себя… Она соглашается отдавать вам все, что напишет за пять лет, за половину обычного гонорара, который получает всякий имеющий успех автор!

Вы воспользовались ее неопытностью и связали ее условием, отлично зная, что, дав ей вперед денег, вы ее окончательно закабалите, а потом отправите в те норы, где сидят ваши злосчастные авторы, где всякий талант, самобытность, ум подавляются механической работой и где эта девушка обратится в пишущую машину. Фирма «Мизон и К°» — чисто коммерческое предприятие, и вы знаете, что ее продукция далека от гениальности, что она не выносит истинного таланта и гордится своей тупой и нелепой литературой! Это чертовски стыдно, дядя!

Молодой человек, голубые глаза которого горели негодующим огнем, — он хорошо знал все дела фирмы, потому что сам немало поработал для нее, — стукнул кулаком по конторке, как бы подтверждая свои слова.

• Предыдущая
• 2/32
• Следующая