Возвращение Айши - Хаггард Генри Райдер - Страница 35

• Предыдущая
• 35/73
• Следующая

В образовавшийся проход ввели семь человек со связанными за спиной руками. Среди них были старик и высокая, стройная женщина, совсем еще юная. Всех семерых выстроили в ряд; они были в сильном страхе, старик упал на колени, а одна из женщин громко зарыдала. Их не трогали, очевидно, в ожидании, пока разгорится костер, и скоро он запылал яростным пламенем, высвечивая все вокруг до мельчайших подробностей.

Один из дикарей подал большой деревянный поднос рыжебородому жрецу, который сейчас уже сидел на табурете, а кот еще раньше спрыгнул ему на колени. Жрец взял поднос за ручки, и, по его слову, кот перескочил туда. Среди всеобщего молчания рыжебородый исполин поднялся и забормотал заклятия, обращенные к глядящему на него коту. Затем он развернул поднос так, что кот оказался к нему хвостом, и стал ходить взад и вперед, с каждым разом подходя к пленникам все ближе и ближе.

Наконец жрец протянул поднос к лицу крайнего слева пленника, кот поднялся, выгнул спину дугой и замахал передними лапами. Так он переходил от пленника к пленнику, пока не оказался перед той самой молодой женщиной, о которой я уже говорил. Кот вдруг рассвирепел, мы ясно слышали в тишине, как он шипит и фыркает. Затем он поднял передние лапы и царапнул ее по лицу; она в ужасе взвизгнула. И все стали громко выкрикивать одно слово; это слово мы поняли, потому что слышали очень похожее на Равнине. Означало оно: «Ведьма!»

Все это время палачи ждали, какую жертву выберет кот; они накинулись на молодую женщину и потащили ее к костру. Пленник, что стоял рядом с ней, как мы догадались, ее муж, пробовал ее защитить, но что мог поделать этот бедняга со связанными руками? Один из палачей повалил его ударом дубины. На какой-то миг жене удалось вырваться, она упала на него, но эти звери подняли ее и потащили к костру под дикое улюлюканье всей толпы.

– Я не могу допустить это убийство, хладнокровное убийство, – сказал Лео, обнажая свой меч.

– Лучше не вмешивайся в эту историю, – нерешительно возразил я, хотя и в моих жилах кипела вся кровь.

Не знаю, слышал он меня или нет, но в следующий миг он уже вбежал в калитку, размахивая мечом Хана и крича во все горло. Я пришпорил пятками коня и помчался за ним. Через десять секунд мы были уже в самой гуще толпы. При нашем приближении толпа раздалась в обе стороны; все смотрели на нас изумленными глазами, должно быть принимая нас за призраков.

Палачи и их жертва были уже возле костра, сложенного из смолистых сосновых кругляков в яме, которая имела восемь футов в поперечнике. Тут сидел жрец на своем табурете, с жестокой улыбкой наблюдая за происходящим и вознаграждая кота кусочками сырого мяса, которые доставал из кожаной сумки на боку; он был так глубоко поглощен этим занятием, что увидел нас лишь в последнее мгновение, совсем рядом.

Крича: «Отпустите ее, негодяи!» – Лео бросился на палачей и одним ударом отсек руку тому, кто держал женщину за шею.

Взвыв от боли и ярости, палач отпрыгнул и стоял, махая обрубком и глядя на него безумными глазами. В последующей суматохе я увидел, как жертва вырвалась из рук ошарашенных убийц и тотчас же скрылась во мгле. Колдун – он все еще держал поднос с котом – вскочил и обрушил на Лео поток яростной брани; тот помахал мечом и ответил крепкими ругательствами на английском и других языках.

И тут вдруг кот, взбешенный шумом и неожиданной помехой его пиршеству, прыгнул прямо в лицо Лео. Лео поймал его левой рукой и изо всех сил швырнул на землю, где он лежал, беспомощно корчась и визжа. Затем, осененный новой мыслью, он нагнулся, схватил это дьявольское отродье и метнул в самое сердце огня, ибо он был вне себя и уже не сознавал, что делает.

При виде подобного кощунства, а именно таким представлялся поступок Лео этим дикарям, они ахнули от ужаса и разразились громкими проклятиями. Толпа хлынула на нас, словно огромный морской вал. Я успел заметить, что Лео зарубил одного из нападающих, в следующий миг меня стащили с коня и поволокли к костру. Лео был уже около ямы, он отчаянно отбивался, ибо силен он был невероятно, и дикари все еще побаивались его.

– И дернула же тебя нелегкая убить эту тварь! – воскликнул я в идиотской запальчивости, ибо я был в полном смятении и уже ждал неминуемой смерти. Меня подтащили к самому краю ямы, пламя уже опаляло мои волосы, я чувствовал на себе его жгучее дыхание – и вдруг грубые руки, что держали меня, разжались; я упал на землю и лежал вверх лицом.

И вот что я увидел. Подле костра, вся дрожа от сдерживаемой ярости, стояла наша – так похожая на приведение – проводница; она указывала на огромного рыжеволосого колдуна. Она была уже не одна, ее сопровождали свыше двадцати человек в белых одеждах, с копьями в руках: все – черноглазые, аскетического вида, с чисто выбритыми лицами и макушками, озаренными отблесками огня.

Всю толпу охватил невыразимый ужас, недавние разъяренные быки превратились в кротких овечек, которые разбегались во все стороны, как будто завидели волка. Верховный жрец в белых одеждах, человек с милым, симпатичным лицом, постоянно освещенным улыбкой, обратился к колдуну с несколькими словами, которые я понял.

– Пес, – проговорил он ровным, размеренным и в то же время наводящим ужас голосом, – проклятый пес, зверопоклонник, как ты хотел поступить с гостями могущественной Матери Гор? А ведь тебя долго щадили, хотя и знали, что ты вершишь варварские обряды. Что ты можешь сказать в свое оправдание? Отвечай быстро, у тебя мало времени.

С воплем ужаса великан упал на колени, но не перед верховным жрецом, который его допрашивал, а перед нашей все еще дрожащей от ярости проводницей, именно к ней обращал он свои нечленораздельные мольбы о милосердии.

– Молчи! – оборвал его верховный жрец. – Она и Судия, и разящий Меч. А я ее Око и Голос. Отвечай же мне! Ты получил повеление оказать этим людям гостеприимство, а хотел бросить их в огонь, потому что они спасли жертву твоих дьявольских злоумышлений и убили это бесовское отродье, твоего выкормыша. Я все это видел. Знай же, это была нарочно устроенная западня: слишком долго ты творишь свои мерзопакостные дела. – Но злосчастный колдун все еще продолжал пресмыкаться перед нашей проводницей, умоляя ее о сострадании.

– Посланница, – сказал верховный жрец, – здесь повелеваешь ты. Объяви же свою волю!

Наша проводница медленно подняла руку и указала на костер. Колдун смертельно побледнел, застонал и повалился навзничь; он был мертв, убитый собственным страхом.

Многие успели убежать, но кое-кто еще остался; жрец холодным тоном велел им подойти ближе. Они испуганно повиновались.

– Смотрите! – сказал он, показывая на умершего колдуна. – Смотрите – и трепещите перед правосудием Матери, Хес. Знайте, что такая же судьба постигнет любого, кто посмеет нарушить ее волю, заниматься колдовством, убивать ни в чем не повинных людей. Поднимите этого дохлого пса. который был вашим вождем!

Несколько человек вышли вперед и выполнили его повеление.

– А теперь швырните его на ложе, которое он приготовил для своих жертв.

Они, пошатываясь, подошли к краю ямы, раскачали и бросили огромное тело в костер, где оно с треском погрузилось в груду пылающих сучьев.

– Слушайте, люди, – сказал жрец, – этот человек заслужил такую жестокую участь. Знаете ли вы, почему он хотел убить женщину, которую спасли иноземцы? Выдумаете, потому, что она и впрямь ведьма? Говорю вам нет! Эта женщина красива, и колдун хотел отобрать ее у мужа, как он уже сделал со многими другими, но она отвергла его. И все же Око узрело, Голос молвил свое слово, и Посланница вынесла свой приговор. Он попался в ловушку, которую сам и расставил; то же ожидает всякого из вас, кто посмеет умышлять или творить зло.

Таков справедливый суд Хес, который она свершила, восседая на своем троне среди огней.

Один за другим испуганные дикари тихо разошлись.

После ухода последнего верховный жрец подошел к Лео и положил руку на его лоб в знак приветствия.

• Предыдущая
• 35/73
• Следующая