Когда мы встретимся вновь - Александер Виктория - Страница 27

• Предыдущая
• 27/57
• Следующая

Прервав поцелуй, Алексей внезапно почему-то отодвинул ее от себя на расстояние вытянутой руки.

– Где, во имя всего святого, мы встречались?

– Что? – испуганно спросила Памела. – О чем вы говорите?

– Где мы встречались с вами, Памела? – Он повысил голос, словно в отчаянии. – Это достаточно простой вопрос.

– Простой? Возможно... – Она тряхнула головой, словно хотела прийти в себя. – Почему вы об этом спрашиваете? Именно в этот момент? Меня совсем не интересуют... вопросы! Во всяком случае, такие!

Он нахмурил брови, глядя на нее:

– Я спросил, потому что вы по какой-то глупой причине отрицаете, что мы с вами уже встречались.

Она смотрела на него, не веря своим глазам и невольно отстраняясь от него. Еще момент назад, находясь в его руках, она была готова рассказать ему все, что он захочет, а теперь ее пугал его тон, какой-то командный, королевский...

– Почему вы так уверены, что мы с вами уже встречались?

– Я никогда не забываю женщин, которых целовал. А они не забывают меня. – Его тон был высокомерен, словно он не допускал ничего иного.

– Перестаньте, ваше высочество. – Памела презрительно фыркнула. – Я допускаю, что вы целовали множество женщин, но я не поверю, что вы всех их помните. Также я сомневаюсь, что они помнят ваши поцелуи.

– Я помню, и они помнят.

– Глупости! Из всех поцелуев едва упомнишь хотя бы один.

– Вот почему происходят скандалы, позор и бегство из своей страны.

У Памелы перехватило дыхание.

– Памела... я... – Он явно сожалел о сорвавшихся словах, это было видно по его глазам.

– По крайней мере я бежала из своей страны, но она у меня есть, – сказала она не раздумывая, резко повернулась и направилась к выходу.

Как он смел сказать ей такое?! Как она могла сказать ему то, что сказала?! Она горела от стыда.

– Вы так просто не уйдете! – крикнул он ей вслед, а потом схватил ее за руку и заставил повернуться к нему лицом. – Это было подло, гнусно, Памела.

– Знаю. – Она вздохнула. – Сожалею безмерно. Вы не...

– Я заслуживаю этого. Я говорил о вас плохо. Не знаю, что со мной случилось. Я не имею права так думать о вас.

– О! – Она вскинула подбородок. – Как думать?

Он крепко, до боли обнял ее.

– Я думаю о вашей шелковой коже...

– Остановитесь! – Она попыталась оттолкнуть его от себя, но он не отпускал ее.

– Никогда! – прошептал он ей на ухо. – Я жду, когда ваши глаза потемнеют от страсти.

– Прекратите! – повторила она, чувствуя, что слабеет.

Ей очень хотелось рассердиться, но не удалось.

– Я мечтаю о звуках вашего голоса, полного страсти от моих ласк...

– Алексей... – Памела задрожала.

– Я думаю о вашем запахе на моей подушке, когда вы уйдете.

– Господи! – едва слышно вымолвила она. – У вас, видимо, огромная практика.

Крупица рационального в ее голове напомнила ей о респектабельности. Хотя парк в это раннее время был почти пуст, она все же помнила, что это публичное место, и попытка Алексея поцеловать ее в шею была просто недопустима. Она должна как-то собраться с силами и... если, конечно, ноги ее не подкосятся от слабости, обязательно остановить его. И сейчас же!

– Я думаю о вас, дорогая Памела. Думаю ежечасно, ежеминутно. С того момента, как мы встретились. Вы помните? Тот момент, когда мы увидели друг друга, когда поцеловались?

– Да, конечно... – Она пыталась успокоиться, прийти в себя. – Впервые, когда мы... – Однако осознание того, что происходит, подобно холодной воде, плеснувшей ей в лицо, заставило ее вырваться из его объятий. – Вы как животное! При чем здесь это: встречались ли мы когда-то с вами или не встречались? Целовались или нет?

– Да, я никогда не ошибаюсь в таких случаях. К тому же, – он прищурился, – я ненавижу секреты, а вы полны секретов, моя дорогая.

– Мои секреты, есть они у меня или их нет, – это не ваше дело. Вы, если говорить правду, не мой жених.

– Я не переношу нечестность.

– Неужели? – Она повернулась и внимательно посмотрела на него. – Однако вы сейчас намерены ввести всех в заблуждение. Что такое лицемерие, вам, должно быть, знакомо.

– Это все не так. У меня не было выбора.

– В таком случае нечестность, обман могут быть оправданны?

Алексей сжал зубы до скрипа.

– Памела...

– Я никогда не была нечестной с вами, а ваши намеки и предположения меня оскорбляют. Я просто держу свои секреты при себе. – Она погрозила ему пальцем. – Ведь я сказала вам это в первую же нашу встречу. Я понимаю, что вам трудно это понять, ибо вы проводили все время в кутежах и продолжаете хвастаться этим.

– Я не хвастаюсь, я еще никогда...

– А еще... – Она подняла руку, требуя не перебивать ее. – Поскольку вы не терпите нечестность, я скажу вам, что я не терплю... высокомерия!

– Высокомерия? – Он повторил это слово еще раз.

– Да, высокомерия.

– Вы не можете обвинить меня в этом. – Алексей недоуменно смотрел на нее, словно не верил своим ушам. – Зачем мне быть высокомерным? Высокомерие нужно тем, кто пытается показать себя всему миру. Я же всегда знал, что мне не надо этого делать. – Он скрестил руки на груди. – Ведь я принц!

– Вы не считаете себя высокомерным? Ха! – Она вдруг подбоченилась и, передразнивая, повторила его слова: – «Я никогда не забываю женщин, которых целовал, а они не забывают меня тоже». Простите, ваше высочество, ваш поцелуй сейчас не подтверждает этого.

– Я совсем не так говорил. – Он сердито посмотрел на нее.

Она презрительно повела плечами.

– Или еще: «Я говорю на девяти языках без акцента, да еще на одном, похожем на тот, каким говорит плохой актер в плохой пьесе».

– И все же я оскорблен. – В его голосе было настоящее негодование.

– Я этого и хотела, – резко сказала Памела, подходя к лошади. – Не откажите в любезности, помогите мне сесть на лошадь. Я хочу вернуться домой. Одна.

– Как вам угодно.

Он подошел к ее лошади, а затем помог Памеле сесть в седло. Сделал он это не так любезно, как следовало бы, и тут же отошел. Ей уже, очевидно, было все равно.

– Я передаю вас в заботливые руки леди Овертон. Вижу, что она и граф Стефанович совсем недалеко от нас. – Тон его был таким холодным, что Памеле захотелось ударить его, да посильнее, совсем по-детски и с удовольствием.

– Отлично! – Памела повернула лошадь и сразу же пустила ее легким галопом.

Увидев впереди Клариссу и графа, она перешла на тихий шаг. Ей было нужно хотя бы несколько минут, чтобы осознать все, что произошло.

Она никак не ожидала, что он узнает ее по поцелую. Надо ли ей что-либо сказать об этом? Сначала она боялась, что он сам что-то скажет и навредит их респектабельности, но теперь она убедилась, что он не сделает этого. Она верила в его благоразумие и благородство, хотя, конечно, понимала, что нет серьезной причины не признаться ему в том, что она все помнит.

Но, возможно, он и сам не помнит эту ночь. Мужчина, который ведет такой образ жизни, какой вел он, не может помнить какую-то одну особенную ночь. Но ведь для нее эта ночь была самой прекрасной в ее жизни!

– Кларисса! Граф Стефанович! – Памела кивнула им, приветствуя. – Я хочу вернуться домой, Кларисса. Ты составишь мне компанию?

– Конечно, – улыбнулась Кларисса.

– А я должен присоединиться к его высочеству, – сказал граф, глядя на Клариссу. – Это было прекрасное утро, леди Овертон.

– Да, милорд, – ответила Кларисса со своей загадочной полуулыбкой, с которой ее всегда видели в обществе графа.

Тот, прикоснувшись к шляпе, повернул лошадь и уехал.

– Прекрасное утро? – Памела вопросительно вскинула брови. Кларисса продолжала провожать взором фигуру графа, не переставая улыбаться. – Последовавшее за исключительным вечером.

– Что? – Оторвав взгляд от удаляющейся фигуры, Кларисса наконец-то повернулась к Памеле. – Он мне нравится, Памела. И очень. Я никогда не думала, что мне когда-нибудь понравится кто-то так, как он.

• Предыдущая
• 27/57
• Следующая