Копи царя Соломона - Хаггард Генри Райдер - Страница 27

• Предыдущая
• 27/58
• Следующая

Мы невольно вздрогнули от ужаса и отвращения при виде этой страшной старухи. С минуту она стояла неподвижно, потом вдруг вытянула свою костлявую руку, похожую на лапу хищной птицы с когтями длиной почти в дюйм, и, положив ее на плечо Твалы, вдруг заговорила тонким, пронзительным голосом:

– О король, слушай меня! Слушайте меня, о воины!

Слушайте, о горы, равнины и реки, и вся родная Страна Кукуанов! Слушайте, о небеса и солнце, о дождь, и бури, и туманы! Слушайте, о мужчины и женщины, юноши и девушки, и вы, младенцы, лежащие в утробе матерей! Слушай меня все, что живет и должно умереть! Слушай меня все, что умерло и должно снова ожить и снова умереть! Слушайте! Дух жизни находится во мне, и я пророчествую. Я пророчествую! Я пророчествую!

Последние ее слова замерли в слабом вопле, и ужас охватил всех присутствующих, включая и нас. Старуха была поистине страшна.

– Кровь! Кровь! Кровь! Реки крови, кровь всюду! – снова завопила она. – Я вижу ее, слышу ее запах, чувствую ее вкус – она соленая! Она бежит по земле красным потоком и падает с неба дождем.

Шаги! Шаги! Шаги! Это поступь белого человека. Он идет издалека. Земля содрогается от его шагов; она дрожит и трепещет перед своим господином.

Как хороша эта кровь, эта красная, яркая кровь! Нет ничего лучше запаха свежей крови. Львы, рыча, будут жадно лакать ее, хищные птицы будут омывать в ней свои крылья и пронзительно кричать от радости!

Я стара! Стара! Я видела в своей жизни много крови. Ха! Ха! Ха! Но я увижу ее еще больше, прежде чем умру, и душу мою охватит радость и веселье. Сколько мне лет, как вы думаете? Ваши отцы знали меня и их отцы знали меня, и отцы их отцов. Я видела белого человека и знаю его желания. Я стара, но горы старее меня. Скажите мне, кто проложил Великую Дорогу? Кто начертал изображения на скалах? Кто там воздвиг трех Молчаливых, что сидят в горах у колодца и созерцают нашу страну?

– И она указала на три крутые скалистые горы, на которые мы обратили внимание еще накануне, – Вы не знаете, а я знаю. Задолго до вас здесь были белые люди. И они снова придут сюда, и вас не станет, ибо они пожрут и уничтожат вас. Да! Да! Да!

И зачем они приходили сюда, эти Белые, Грозные, Мудрые, Могучие, настойчивые и столь искусные в колдовстве люди?

О король! Откуда у тебя блестящий камень, что украшает твое чело? О король! Чьи руки сделали железное одеяние, которое ты носишь на своей груди? Ты не знаешь, а я знаю. Я – Старая, Мудрая, я – Изанузи, великая колдунья!

Потом она повернула свою лысую голову хищной птицы в нашу сторону и воскликнула:

– Чего вы ищете у нас, белые люди, спустившиеся со звезд… да, да, со звезд! Вы ищете потерявшегося человека? Вы его здесь не найдете. Его нет в нашей стране. Уже давным-давно ни один белый человек не вступал на нашу землю, кроме одного, но и тот покинул ее, чтобы умереть. Вы пришли за блестящими камнями! Я знаю это, знаю. Вы найдете их, когда высохнет кровь. Но вернетесь ли вы туда, откуда пришли, или останетесь со мной? Ха! Ха! Ха!

А ты, ты, с темной кожей и горделивой осанкой, – и она указала своим костлявым пальцем на Амбопу, – кто ты и чего ты ищешь? Конечно, не сверкающих камней, не желтого мерцающего железа – это ты оставляешь для «белых жителей звезд». Мне кажется, я знаю тебя. Мне кажется, я чую запах крови в твоем сердце. Сбрось свою мучу…

Вдруг лицо этого отвратительного существа стало дергаться, изо рта ее выступила пена, и в припадке эпилепсии она забилась на земле. Ее подняли и унесли в хижину.

Король встал, дрожа с головы до ног, взмахнул рукой, и полки в безукоризненном строе направились к выходу.

Через десять минут огромная площадь опустела, и мы остались наедине с королем и его немногочисленными приближенными.

– Белые люди, – сказал он, – я думаю, всех вас надо предать смерти. Гагула произнесла странные слова. Что вы скажете?

Я рассмеялся:

– О король, будь осторожен! Нас не так легко убить. Ты видел, что мы сделали с быком? Неужели ты хочешь, чтобы мы сделали с тобой то же самое?

Твала нахмурился.

– Не подобает угрожать королю, – сказал он угрюмо.

– Мы не угрожаем, а говорим истину. О король!

Попробуй нас убить, и тебе несдобровать. Огромный дикарь приложил руку ко лбу и на минуту задумался.

– Идите с миром, – промолвил он наконец. – Сегодня вечером будет великая пляска. Вы увидите ее. Не бойтесь, я не готовлю вам западню. А завтра я подумаю, что мне с вами делать.

– Хорошо, король, – ответил я равнодушно.

Мы встали и в сопровождении Инфадуса отправились в наш крааль.

Когда мы подошли к своей хижине, я знаком пригласил Инфадуса войти вместе с нами.

– Послушай, Инфадус, – обратился я к нему, – мы желаем говорить с тобой.

– Пусть мои повелители говорят.

– Нам кажется, Инфадус, что король Твала – жестокий человек.

– Это так, мои повелители. Увы! Страна стонет от его жестокости. Сегодня ночью вы многое увидите сами. Ночью будет великая охота на колдунов. Многих выследят и убьют. Никто не может быть спокоен за свою жизнь. Если король пожелает отнять у человека его скот, или его жизнь, или же если он подозревает, что человек может поднять против него мятеж, тогда Гагула, которую вы видели, или другая женщина из охотниц за колдунами, обученных ею, почуют, будто этот человек – колдун, и его убьют. Многие умрут этой ночью, прежде чем побледнеет луна. Так бывает всегда. Может быть, и мне угрожает смерть. До сих пор меня щадили, потому что я опытен в военном деле и меня любят мои воины, но я не знаю, долго ли еще мне удастся сохранить жизнь. Страна стонет от жестокости короля Твала. Она изнемогает под его кровавым гнетом.

– Так почему же, Инфадус, народ не свергнет его?

– О нет, повелитель, все же он король, да и если бы его убили, Скрагга стал бы править вместо него, а сердце Скрагги еще чернее, чем сердце его отца, Твалы. Если бы Скрагга стал королем, то ярмо, которое он надел бы на наши шеи, было бы тяжелее ярма Твалы. Если бы Имоту был жив или если бы не погиб его сын Игнози, все было бы иначе. Но их нет уже среди живых.

– Почему ты знаешь, что Игнози умер? – спросил чей-то голос позади нас.

Мы оглянулись в изумлении, чтобы посмотреть, кто это говорит. Это был Амбопа.

– Что хочешь ты сказать, юноша? – спросил Инфадус. – И почему ты осмеливаешься говорить?

– Послушай, Инфадус, – сказал Амбопа. – Выслушай мой рассказ. Много лет назад в этой стране был убит король Имоту, а его жена вместе с сыном, которого звали Игнози, спаслась бегством. Не так ли?

– Это так.

– Говорили, что женщина и мальчик умерли в горах. Правда ли это?

– И это так.

– Хорошо. Но случилось иначе – и мать и сын, Игнози, не умерли. Они перебрались через горы и вместе с каким-то кочевым племенем прошли через пески, лежащие за горами, и добрались наконец до земли, где тоже есть вода и растут трава и деревья.

– Как ты узнал это?

– Слушай. Они шли все дальше и дальше в течение многих месяцев, пока не достигли наконец земли, где живет воинственный народ амазулу, родственный кукуанам. Среди этого народа они и влачили существование в течение многих лет, пока наконец мать не умерла. Тогда сын ее, Игнози, вновь стал скитальцем и ушел в страну чудес, где живут белые люди, и там он еще много лет учился мудрости белых.

– Странную историю ты рассказываешь, – недоверчиво сказал Инфадус.

– Долгие годы он провел там – был и слугой и воином, но в сердце своем хранил все, что его мать рассказывала ему о его родине. Он измышлял способы вернуться, чтобы увидеть свой народ и дом своего отца прежде, чем ему самому суждено будет умереть. Много лет он ждал, и вот пришло время, когда судьба свела его с белыми людьми, которые хотели разыскать эту неизвестную страну, и он присоединился к ним. Белые люди отправились в путь и шли все вперед и вперед в поисках того, кто исчез. Они прошли через пылающую пустыню, они переправились через горы, увенчанные снегом, и достигли Страны Кукуанов и встретились с тобой, о Инфадус!

• Предыдущая
• 27/58
• Следующая