Как достичь познания высших миров? - Штайнер Рудольф - Страница 15

И в этом отношении обычная жизнь является для многих людей не меньшей, чем в других случаях, оккультной школой. Подобной школой является жизнь для тех, кто уже достиг способности, не впадая в замешательство или продолжительные раздумья, быстро принимать решение, когда жизнь внезапно ставит перед ним какую-нибудь задачу. Наиболее подходящими являются те ситуации, в которых успешное выполнение какого-либо действия тотчас же сделается невозможным, если человек не решится на него без промедлений. Кто готов к незамедлительному вмешательству при виде грозящего несчастья, между тем как несколько мгновений промедления уже дали бы разразиться беде, и кто превратил эту способность к быстрому принятию решений в свое постоянное качество, тот бессознательно созрел для третьего «испытания». Ибо здесь на передний план выступает необходимость в присутствии духа. В оккультных школах это испытание носит название «испытание воздухом», ибо, проходя его, испытуемый не может опереться ни на твердую почву внешних побуждений, ни на приобретенное им во время подготовления и просветления знакомство с тем, что открывается в цветах, формах и т. д.; здесь он может положиться исключительно на самого себя.

Только выдержав это испытание, духовный ученик может вступить в «храм высших познаний». Все, что может быть сказано об этом далее, ограничивается лишь самыми скудными намеками. То, что теперь надлежит совершить, выражают нередко таким образом: духовный ученик должен принести «клятву» ничего не «выдавать» из сокровенных учений. Но выражения «клятва» и «выдавать» совершенно не отвечают сути дела и сначала даже могут ввести в заблуждение. Речь идет вовсе не о «клятве» в обычном смысле слова. Скорее, на этой ступени развития ученик приобретает некоторый опыт. Он узнает, как применять сокровенное знание, как поставить его на служение человечеству. Он впервые начинает по-настоящему понимать мир. Здесь важно не умолчание «о высших истинах», а, напротив, нахождение верного способа преподнесения, представления их с надлежащим тактом. То, о чем учатся хранить «молчание», – есть нечто совсем иное. Ученик должен усвоить это прекрасное качество, применяя его ко многому из того, о чем он говорил прежде и, особенно, к тому, как он говорил. Плох был бы тот посвященный, который не поставил бы на служение миру познанных им тайн в той форме и мере, в какой это возможно. В этой области не существует иных препятствий для передачи познаний, кроме непонимания со стороны воспринимающих. Высшие тайны, конечно, не должны делаться предметом праздных разговоров. Но никому из тех, кто достиг описанной ступени развития, не «запрещается» сообщать о них что-либо. Ни один человек и никакое другое существо не налагает на ученика подобной «клятвы». Все предоставлено его собственному чувству ответственности. Он научается в каждом конкретном случае совершенно самостоятельно находить, как ему поступать. И «клятва» означает здесь не что иное, как то, что человек созрел для несения этой ответственности.

Если испытуемый созрел для описанной ступени развития, тогда он получает то, что символически называют «напитком забвения». А именно, он посвящается в тайну того, как можно действовать, не позволяя низшей памяти быть постоянной помехой. Это необходимо посвященному. Ибо он должен всегда иметь полное доверие к непосредственно настоящему. Он должен уметь разрушать покровы воспоминаний, расстилающихся вокруг человека в каждое мгновение жизни. Если о чем-нибудь, встреченном сегодня, я сужу на основании того, что мною было испытано вчера, то я впадаю во всевозможные ошибки. Конечно, это вовсе не означает, что надо отречься от своего добытого в жизни опыта. Нужно всегда, насколько это возможно, держать его перед собой. Но, будучи посвященным, человек должен обладать способностью оценивать каждое новое переживание, полагаясь всецело на самого себя, дать ему воздействовать на себя, не замутняя его прошлым. В каждое мгновение я должен быть готов к тому, что любая вещь или любое существо может принести мне совершенно новое откровение. И если я сужу о новом на основании старого, то я впадаю в заблуждение. Память о старом опыте наиболее полезна для меня именно тем, что она наделяет меня способностью видеть новое. Не имея определенного опыта, я, возможно, вовсе не увидел бы того или иного качества встречающейся мне вещи или существа. Но именно видению нового, а не суждению о новом на основании старого должен служить опыт. В этом отношении посвященный достигает совершенно определенных способностей. Благодаря этому ему открывается многое из того, что остается сокрытым от непосвященного.

Второй «напиток», предлагаемый посвященному, это «напиток памяти». Благодаря ему он достигает способности всегда иметь перед собой в духе высшие тайны. Обычной памяти для этого было бы недостаточно. Нужно слиться воедино с высшими истинами. Нужно не только знать их, но столь же просто и естественно обращаться с ними в своей живой деятельности, как обыкновенный человек ест и пьет. Они должны сделаться практикой, привычкой, склонностью. Не должно быть нужды в размышлении о них в обычном смысле слова; они должны проявляться в самом человеке, протекать в нем, как жизненные функции его организма. Таким образом, он все более приводит себя в духовном отношении к тому, к чему в физическом привела его природа.

Проходя подготовку в отношении чувств, мыслей и настроений таким образом, как это было описано в главах о подготовлении, просветлении и посвящении, человек вызывает тем самым в своей душе и в своем духе такое же расчленение на органы, какое природа произвела в его физическом теле. До этой подготовки душа и дух представляли собой нерасчлененные массы. Ясновидящий воспринимает их в виде взаимопроникающих, спиральных, вихреобразных туманностей, которые преимущественно ощущаются окрашенными в тускло мерцающие красноватые и красновато-коричневые или красновато-желтые цвета; расчленившись на органы, они начинают духовно сиять желтовато-зелеными, зеленовато-синими тонами и обнаруживают закономерное строение. Этой закономерности – и тем самым высших познаний – человек достигает в том случае, если наводит в своих чувствах, мыслях и настроениях такой же порядок, какой природа навела в его телесных функциях, так что он может видеть, слышать, дышать, переваривать пищу, говорить и т. д. Постепенно духовный ученик научается дышать, видеть и т. д. душою; слышать, говорить и т. д. – духом.

Здесь надо привести несколько более подробных практических указаний, относящихся к высшему воспитанию души и духа. Им, в сущности, независимо от других правил может следовать каждый, и благодаря этому он сумеет несколько продвинуться в области тайноведения.

Особенно необходимо выработать в себе терпение. Проявление нетерпения всякий раз действует парализующим и даже умерщвляющим образом на дремлющие в человеке высшие способности. Нельзя требовать того, чтобы безграничные прозрения в высшие миры открылись сию же минуту. Ибо тогда этого скорее всего и не произойдет. Удовлетворенность даже самым незначительным достигнутым успехом, спокойствие и невозмутимость все более должны овладевать душой. Вполне понятно, что ученик нетерпеливо ожидает результатов. Но, тем не менее, он ничего не достигнет до тех пор, пока не преодолеет свое нетерпение. И совершенно бесполезно подавлять нетерпение в обычном понимании этого слова. От этого оно только усилится. Ученик будет лишь обольщаться относительно него, и оно тем прочнее заляжет в глубинах души. Можно достичь чего-либо только в том случае, если постоянно все снова и снова отдаваться вполне определенной мысли, если окончательно сделать ее своей. Мысль эта такова: «Я должен сделать все для развития моей души и моего духа; но я, буду спокойно ждать, пока высшие силы найдут меня достойным известного просветления». Если эта мысль станет в человеке столь могущественной, что она сделается чертой его характера, – то он на правильном пути. Тогда эта черта характера отразится и на его внешних проявлениях. Выражение глаз станет спокойным, движения – уверенными, решения – точными, и все, что называют нервностью, постепенно отойдет от него. Маленькие, несущественные на первый взгляд правила должны при этом приниматься во внимание. К примеру, кто-нибудь наносит нам оскорбление. Прежде, до нашего оккультного воспитания, мы обращали наше чувство против оскорбителя. В нас поднималось раздражение. Но у духовного ученика в подобной ситуации тотчас же возникнет мысль: «Это оскорбление нисколько не умаляет моего достоинства»; и тогда он спокойно и невозмутимо, ничуть не гневаясь, совершает то, что надлежит предпринять против оскорбления. Конечно, дело вовсе не в том, чтобы просто сносить любое нанесенное тебе оскорбление, а в том, чтобы ответить на него столь же спокойно и уверенно, как если бы оно было нанесено другому, постоять за кого мы имеем право. Всегда нужно помнить, что духовное ученичество протекает не в грубых внешних процессах, но в тонких и тихих превращениях жизни чувств и мыслей.