Бенита - Хаггард Генри Райдер - Страница 26
- Предыдущая
- 26/29
- Следующая
– Я не могу, любовь моя, подняться на ноги; значит, об этом нечего и говорить. Но ты можешь идти – и уйди.
– Как? Оставить тебя? Никогда!
– Разве ты не видишь, – прибавил старик, – что в этом заключается единственная надежда на спасение? Может быть, ты принесешь мне помощь раньше, чем наступит конец. Очень может быть, что этот проход заканчивается подле стены первой части крепости, там, где стоят лагерем макаланги. В таком случае, ты там отыщешь Молимо, либо, если он умер, Тамаса или кого-нибудь еще, и они придут к нам на помощь. Иди, Бенита, иди тотчас же!
– Я об этом не подумала, – ответила она изменившимся голосом. – Конечно, может быть, ты прав. Во всяком случае, я могу посмотреть, вернуться и сказать тебе.
Бенита поставила подле отца остатки керосина, чтобы он мог долить в лампу, потому что старик еще вполне владел руками. Кроме того, она положила подле больного оставшиеся крошки сухарей, немного сушеного мяса и придвинула к нему ведро с водой. Потом, надев плащ, положила в один из его карманов сушеного мяса, в другой спички и три из четырех оставшихся свечей, четвертую отдала отцу. Когда все было готово, молодая девушка опустилась подле на колени; горячо поцеловала Клиффорда и помолилась, прося Небо сохранить их обоих и дать им возможность свидеться.
Они снова обнялись и поцеловались. Не решаясь говорить, Бенита молча вырвалась из его объятий, прошла через дверь, устроенную в нижней части креста, и на мгновение остановилась. Потом она положила обломок камня так, чтобы дверь эта не могла сама собой закрыться за нею. Сначала девушке показалось, что часть креста двигалась при помощи какой-то пружины; но теперь увидела другое; каменная глыба опиралась на три каменные же петли. Пыль и окиси, которые заполнили крошечные пространства между дверью и тем, что ее окружало, затрудняли ее движение и в то же время совершенно скрывали от глаз тонкие щели. Дверь была до такой степени хорошо пригнана, что человек, не знавший тайны ее существования, не мог открыть ее, если бы даже искал второго выхода из пещеры в течение многих месяцев или даже многих лет.
В ту минуту Бенита обратила мало внимания на все эти подробности, но позже она увидела, что узкий проход за дверью и ступени, спускавшиеся от него, были сделаны с таким же тщанием и совершенством, как и сама дверь. Очевидно, тайный ход не относился к португальскому периоду.
Держа фонарь в руке, Бенита шла по ступеням, считая их. После тринадцатой оказалась площадка. Здесь она увидела первые следы того клада, который причинил им столько страданий. Что-то заблестело возле ног молодой девушки. Она подняла – это был золотой брусок, весивший две-три унции. Бросив золото, Бенита посмотрела вперед, и к своему отчаянию, увидела железную дверь с деревянными болтами. Однако, они не были задвинуты и, когда девушка надавила на дверь, она заскрипела на заржавленных петлях и открылась. Бенита стояла на пороге сокровищницы.
Это было квадратное помещение, величиной с маленькую комнату, загроможденное почти до самого сводчатого потолка маленькими мешками из неотделанной кожи. Как раз подле двери лежал один из этих мешков. Он, очевидно, свалился сверху и лопнул. В нем было золото, частью в слитках, частью в самородках; все они, рассыпанные блестящей грудой, валялись на полу перед Бенитой.
Бросив еще один взгляд на все это бесценное, принесшее несчастье сокровище, Бенита ушла; ведь ей хотелось найти золото жизни и свободы для себя и того, кто лежал больной, там, наверху. Что, если лестница здесь и закончилась? Бенита остановилась, огляделась и не различила другой двери. Желая видеть лучше, она остановилась и открыла стекло фонаря. Выхода, казалось, не было, и сердце девушки замерло. Только почему пламя свечи сильно колебалось? И почему так глубоко под землей был свежий воздух? Бенита сделала шага два вперед и вдруг заметила, что отпечатки ног, по которым она шла, исчезли. Она остановилась.
И вовремя. Сделай Бенита еще один шаг, она упала бы в глубокое отверстие в полу. Когда-то его закрывал камень, но его отодвинули в сторону. Он стоял прислоненный к стене. Бенита обрадовалась: ее слабые руки не отодвинули бы массивной глыбы, даже если бы она разглядела ее под слоем пыли.
Теперь она увидела, что вдоль уходившей вниз стенки бежала другая лестница, тоже из камня, но очень узкая и очень крутая. Бенита без колебаний начала спускаться вниз; сто ступеней, двести, двести семьдесят пять…
Лестница окончилась; молодая девушка очутилась в естественной пещере; ее стены и потолок были составлены из неотесанных камней, и вода сочилась по ним, капала на пол. Пещера была не очень велика, и в ней стоял ужасный запах ила и еще какое-то зловоние. Бенита опять начала осматриваться при слабом свете свечи, но выхода не заметила. Зато тут было нечто другое; молодая девушка наступила на предмет, который приняла за камень, и, к ее ужасу, этот камень двинулся под ней. Она услышала страшный лязг челюстей; резкий удар по ноге чуть не свалил ее, и когда Бенита отскочила, то увидела какое-то громадное безобразное существо, которое бросилось в темноту. Она наступила не на камень, а на крокодила, который жил здесь. С криком ужаса Бенита вернулась на лестницу. Смерти она ждала, но погибнуть в зубах крокодила…
А между тем, стоя и задыхаясь, она вдруг почувствовала благодатную надежду. Если крокодил мог пробраться в этот грот, он мог и выбежать из него, а там, где проходило такое большое животное, могла проскользнуть и женщина; в противном случае крокодил не выбрал бы этого места своим жилищем. Она собралась с духом, захлопала в ладоши, покачала во все стороны фонарем, чтобы отогнать крокодила, который мог скрываться в пещере; однако, не увидев и не услыхав ничего больше, Бенита опять подошла к тому месту, где она наступила на страшное пресмыкающееся. Очевидно, тут было его ложе, длинное тело животного отпечаталось в иле, а кругом лежали остатки тварей, которых он поедал здесь. Кроме того, маленькая тропинка бежала к отдаленной стенке, – тропинка, по которой заползал сюда крокодил.
Бенита пошла по этому пути; он, по-видимому, вел к сплошной стене.
Заря еще не зажглась, но заходящая луна и звезды светили достаточно. Девушка остановилась и осмотрелась. Над нею громоздилась последняя, внешняя стена Бомбатце, которую всегда омывала река, за исключением периода мелководья.
Бенита осмотрелась кругом, чтобы запомнить местность на тот случай, если ей придется вернуться ко входу в пещеру. Это было нетрудно: там, где отвесная стена утеса немного выдавалась вперед, как раз на том самом месте, куда, по преданиям, упало тело сеньориты Ферейра – из расщелины росла пестрая мимоза. Чтобы видеть след крокодиловой дорожки, молодая девушка пригнула к земле пук тростников; она зажгла несколько фосфорных спичек и бросила их перед собой, чтобы их запах испугал крокодила, если ему вздумается вернуться. Потом она поставила свой фонарь на камень подле отверстия пещеры.
Наконец Бенита двинулась вперед; если бы река была полна воды, это было бы невозможно или пришлось бы плыть. Теперь же между Замбези и отвесным каменистым краем горы, на которой поднималась большая стена, оставалась узенькая полоска болотной почвы: по ней-то и шла Бенита.
Бенита обогнула угол стены и, наконец, ступила на сухую почву. Невдалеке, как она знала, раскинулся матабельский лагерь. Но в тумане девушка не увидела ни одного дикаря. Вероятно, их костры потухли, и ей удалось случайно проскользнуть между двумя далеко расставленными часовыми… Скорее инстинктивно, чем руководствуясь разумом, мисс Клиффорд направилась к тому бугорку, на котором она видела фигуру белого; в ней шевелилась смутная надежда скова отыскать его там. Она продолжала идти вперед, все вперед – и вдруг натолкнулась на что-то мягкое и теплое; это был вол, привязанный к ярму, за ним виднелись другие, дальше белела крыша фуры.
Значит, они все еще здесь. Но где белый человек? В густом тумане Бенита подползла к белой телеге. Потом, не видя и не слыша ничего, она поднялась на козлы и, раздвинув полы, закрывавшие внутренности фуры, заглянула в нее. Хотя из-за тумана она все еще ничего не видала, но до нее донесся звук дыхания спящего человека. Она тотчас же подумала, что в фуре спит белый; кафры так не дышат. Не зная, что делать, Бенита продолжала стоять на коленях, и белый человек, вероятно, сквозь сон, почувствовал ее присутствие; он прошептал несколько слов. Боже!.. Это были английские слова! Он вдруг зажег спичку и засветил свечу, которая была вставлена в пивную бутылку. Бенита не могла рассмотреть его лица, потому что он закрывал его рукой. К тому же свеча разгоралась очень медленно. Прежде всего, девушка разглядела дуло револьвера, направленное прямо на нее.
- Предыдущая
- 26/29
- Следующая
