Договор крови - Хафф Таня - Страница 32
- Предыдущая
- 32/81
- Следующая
— Хорошо. Мы знаем, что тело все еще находится в городе, и представляем, где нужно разыскивать этих подонков, этих мерзавцев, которые сотворили с ней такое. — Грифель карандаша обломился, воткнувшись в бумагу, и женщина с трудом преодолела желание писать прямо на столе. — Она в городе. И они в городе.
— Вики. — Фицрой пересек комнату, чтобы встать на колени возле нее. — Ты уверена, что должна заняться этим прямо сейчас? — Когда она подняла голову, чтобы взглянуть на него, волоски на руках вампира встали дыбом.
— А что ты предлагаешь мне делать? Отправиться спать?
Он слышал, как отчаянно колотится сердце подруги, ощущал воздействие адреналина, непрерывно поступающего в ее кровеносную систему.
— Но...
— Мне необходимо сделать это, Генри. Необходимо привести все в порядок. Мне необходимо сделать это сейчас. — В ее голосе почти прямым текстом звучало: «или это будет грызть меня до тех пор, пока от меня ничего не останется».
Ладонь, лишь на миг коснувшаяся его руки, была настолько горячей, что почти обжигала. Так как ему не оставалось ничего другого, вампир кивнул и переместился к креслу-качалке у двери, откуда мог следить за выражением лица Вики. В настоящее время он должен был позволить ей справляться с ужасом и яростью по-своему.
Фицрою показался интересным тот факт, что при таком развитии событий Селуччи выглядел отнюдь не счастливее его самого. "Мы примчались сюда, чтобы спасти ее от опасности, и вместо этого обнаружили, что нам всего-навсего позволяют помочь. Не слишком завидное положение для благородного рыцаря". Но ведь и Вики нимало не соответствовала представлениям о женщине, которую удобно любить.
— Хорошо, перейдем от темы розыска тела моей матери к розыску людей, сотворивших это надругательство: кого мы ищем? — «Кто?» — так она озаглавила, схватив новый карандаш, новый лист бумаги. — Кого-то, кто может поднимать мертвых. Если не принимать в расчет второе пришествие, сомневаюсь, что это так же просто, как сказать: встань и иди, и потому нам следует обратиться к науке. — Она сделала под заголовком пометку «Ученый» и, схватив еще один лист бумаги, написала на нем: «Где?».
Майк наклонился вперед: привычная работа взяла верх над тревогой.
— Все приметы указывают на университет. Во-первых, именно там можно найти ученых. Во-вторых, кто имеет возможность в наши дни устроить частную лабораторию, да еще столь экзотической тематики; кроме того, они, несомненно, нуждаются в...
— В-третьих, — прервала его Вики; меньше всего ей хотелось сейчас вникать в подробности того, что в действительности было сделано.
«Но не в последних», — предупредил тихий внутренний голос.
— В-третьих, — снова повторила женщина, — мы уже определили, что это должен быть кто-то из знавших что она серьезно больна. Моя мать работала в университете, здесь у нее были друзья и все анализы ей делали тоже в университете. В-четвертых, студенческий городок находится менее в чем в десятке кварталов от Дивижн-стрит. Мы находимся еще ближе. — Смех, сорвавшийся с ее губ, определялся скорее истерическим состоянием, нежели чувством юмора. — Даже мертвая женщина смогла преодолеть это расстояние.
— И в-пятых, — мягко добавил Генри, пока Вики старалась снова взять себя в руки; ладонь Селуччи успокаивающим жестом прикоснулась к ее плечу, — в наличии имеется еще одно подобное существо, и оно было сегодня ночью в студенческом городке.
Подбородок Вики дернулся, напомнив вампиру, что отнюдь не только его личная помощь помогает ей соблюдать хотя бы малую дистанцию от них обоих. Она дословно записала слова Фицроя, взяла еще один лист бумаги и озаглавила его вопросом «Почему?».
— Как минимум, мы знаем, для чего они хотели овладеть телом. Но почему именно телом моей матери? Что было в ней такого особенного?
— У них была информация, что она смертельно больна. — Майк не знал, как закончить свою мысль таким образом, чтобы не посыпать солью свежую и еще кровоточащую рану, а потому вдохнул поглубже и вместо того сказал: — Вики, почему ты не хочешь позволить мне самому разобраться со всем этим?
— А я в это время буду посыпать пеплом голову? Не пошел бы ты подальше, а, Селуччи? Они знали, что моя мать умирает, и им нужно было тело только что скончавшегося человека. И не будем больше возвращаться к этому. А теперь, если не возражаете, я все-таки продолжу.
Ее нервы были обнажены до предела Майк метнул взгляд через комнату на человека... какого черта на человека, на существо, которое могло его понять. «Я не хотел причинить ей боль!»
«Я понимаю». Взгляд вампира дал Селуччи понять это столь же ясно, как если бы Фицрой произнес эти слова вслух. «И она тоже понимает».
— Не проводилось никакого вскрытия. — Карандаш Вики снова пришел в движение. — Предполагаю, что для тех, кому было нужно ее тело, являлось важным выяснить все заранее. Так как болезнь, ставшая причиной смерти, была определена шестью месяцами ранее как сердечная недостаточность, не было необходимости во вскрытии. — Она подняла голову и нахмурилась. — Поджидали ли они таким же образом, пока умрет тот, другой парень? Мы можем проверить у персонала и выяснить, кто недавно скончался, чтобы определить, имеет ли он отношение к моей матери, и проследить все события в обратном хронологическом порядке.
В одной руке женщина держала сложенные веером три листа исписанной бумаги. Другой постукивала по столу ластиком на конце карандаша.
— Хорошо. Итак, кто, где, почему... — Карандаш замер в воздухе. — Не думаю, что мы должны беспокоиться о том, как.
Какое-то тело вытянулось вдоль плиты, его изломанная тень отброшена на стену из грубо отесанных каменных плит. В глубине — какое-то странное оборудование. По углам угадываются еле заметные серые пятна паутины. Венчает здание острый готический шпиль, упирающийся в ночное небо. Громовые удары и дуговые разряды молний грохочут с небес. И Смерть медленно отступает.
— Вики?
— Что? — Она резко повернулась к Селуччи: глаза женщины были широко раскрыты.
— Ничего. — Теперь, когда ему удалось привлечь внимание подруги, он не был вполне уверен, что сумеет им воспользоваться. — Просто я хотел сказать, что ты выглядишь, словно тебя... видения преследуют, что ли.
Повисла тяжелая пауза.
— Он хотел сказать, крайне утомленной, — вставил Генри. — Не считаешь ли, что тебе следует немного поспать?
— Нет. Мы еще не закончили. Не имею ни малейшего намерения спать, пока все не будет закончено. — Вики понимала, что говорит как в лихорадке, но она уже перешла границу, когда ее заботило, что о ней думают другие. — Итак, что мы можем предложить в качестве ответа на вопрос: кто? Некий ученый (или группа ученых) в университете, который знал, что моя мать умирает, который умеет оживлять мертвых и столь самонадеян, что осмеливается применять свои знания на практике.
— Большинство преступников как раз и отличает излишняя самонадеянность. — Селуччи откинулся на диванные подушки. — Что и превращает их, собственно говоря, в преступников. Они считают, что законы общества для них не писаны.
Вики поправила очки.
— Весьма глубокомысленно, детектив, но зачастую взлом ближайшей лавчонки пытаются объяснить желанием раздобыть деньги на пиво. Так что нам необходим мотив.
— Если вы знаете, что способны оживить мертвого, разве этой мотивации недостаточно? — осведомился вампир, и глаза его внезапно потемнели. — Они делают это, потому что могут сделать. Быть может, им даже в голову не приходит, что они совершают преступление, это богоподобное могущество возвышает наших просвещенных приятелей над столь мелочными заботами.
— Ну, — фыркнул Майк, — уж вы-то знаете, о чем говорите.
— Знаю.
Короткий ответ поднял дыбом волоски на затылке Селуччи, и он, хотя и с некоторым запозданием, пришел к выводу, что никто не сознает привлекательность злоупотребления властью лучше, чем тот, кто такой властью обладает.
- Предыдущая
- 32/81
- Следующая
