Память сердца - Хадсон Дженис - Страница 40
- Предыдущая
- 40/60
- Следующая
Только Дженни, наверное, не захочет туда ехать. Бретт уже не раз предлагал ей выбраться вдвоем куда-нибудь за город, но Дженни неизменно отвечала, что невозможно бросить клиентов с их чертовыми компьютерами, что это, несомненно, повлечет за собой финансовые потери и прочее, и прочее. Даже предложение навестить ее родителей не вызвало у нее никакого энтузиазма. Но дневник Моди… Это для нее достаточно сильный аргумент. Он услышал, как Дженни прощается с клиентом, быстро засунул письмо назад в конверт и решил отложить разговор до приезда домой.
– Что это? – поинтересовалась Дженни, снимая туфли и глядя на Бретта, который демонстративно крутил перед ее носом какую-то бумажку.
– А ты прочти.
– Что-то у тебя в глазах блеск нехороший. Как у лисы перед прыжком на кролика.
Бретт улыбнулся в ответ:
– Это ты, как лиса. Просто прочти письмо, а потом скажи, не хочешь ли ты съездить за город на несколько дней.
– Опять делаешь попытки распугать всю мою клиентуру?
– Сначала прочитай!
Дженни взяла листок.
– Еще раз повторяю, что никуда не поеду. У меня работа, – говорила она, тем временем пробегая письмо глазами. – В этом есть свой резон… Ой! Бретт! Ты это читал?!
Они выехали в «Дупло дуба» двумя днями позже после полудня. С клиентами удалось кое-как договориться, возвратив им заранее уплаченные деньги.
День выдался солнечный, без единого облачка. Дувший с утра ветер неожиданно прекратился, и заметно потеплело. «Корвет» вырулил на трассу, забитую дешевыми маломощными автомобильчиками, мешающими Бретту в полной мере продемонстрировать все преимущества своей машины. Магнитола мягко нашептывала что-то под нежные переливы джаза, и через незаметно промелькнувшие полтора часа они добрались до Батон-Ружа.
Когда город остался позади, Бретт свернул на шоссе номер шестьдесят один, к небольшому городку Сант-Франсинвиль, расположенному в двадцати пяти милях северо-западнее Батон-Ружа.
Они миновали два перекрестка, и по обеим сторонам шоссе показались хлопковые плантации. Дженни почувствовала необъяснимое волнение. Вопрос, правильно ли она сделала, согласившись на поездку в «Дупло дуба», начал волновать ее, хотя раньше она об этом не задумывалась. Вдруг найденный дневник поможет ответить на те вопросы, которые так мучили ее в последнее время, и, может быть, Бретт наконец-то поверит в ее фантастическую теорию? Дневник должен был восстановить истинную реальность стотридцатилетней давности. Кроме того, неизвестный маньяк-охотник потеряет их след, так что она и Бретт могут считать себя в безопасности. Но вскоре энтузиазм Дженни, охвативший ее при виде старых плантаций, непонятным образом испарился, и мысль о предстоящем им визите начала приводить ее в трепет. Дженни немного поразмышляла на эту тему и решила, что это следствие ее ночного кошмара. Возможно, это связано с тем, что в прошлой жизни она была убита на плантации? Что ж! В этом тоже не было ничего иррационального и сверхъестественного.
Если они заблудятся и не найдут в ближайшее время дом Темплтонов, придется подумать о ночлеге. Искать «Дупло» в вечерние часы было бессмысленно: поиски могли затянуться до ночи. В конце концов, должен же быть хотя бы один мотель в городишке с населением в две тысячи человек! Дженни повела носом и скривилась: где-то неподалеку коптил какой-то химический заводик.
– Что-то ты притихла, – прокомментировал ситуацию Бретт.
Задумавшаяся Дженни вздрогнула и повернулась к нему:
– Что ты сказал?
Бретт протянул руку и коснулся ее пальцев.
– Что-то случилось? Ты так подпрыгнула сейчас, и руки у тебя как ледышки.
– Извини, задумалась.
– Какая-то ты нервная. Такое впечатление, что ты боишься заглянуть в этот дневник и сказать: «Я так и думала».
Дженни прекрасно понимала, что Бретт просто провоцирует ее, сам ни минуты не сомневаясь в том, что найдет в старых записях. Да, если дневниковые записи будут соответствовать сюжетным поворотам романа, это уже не объяснишь простым совпадением.
– А что, если дневник… – Она выдержала паузу. – Нет, не то! Ведь это единственная вещь, которая сможет доказать тебе мою правоту, заставить поверить. Ты согласен?
– Тебе известно, что я думаю на этот счет. Мы найдем или что-то отдаленно напоминающее книгу, или… Или у Темплтонов просто не окажется ничего. – Он подумал и добавил: – Повторяю, что-то отдаленное, не больше.
Дженни, отвернувшись, разглядывала пейзаж, медленно проплывающий мимо. Бретт взглянул на карту и убедился, что они не сбились с пути. Он вывернул руль в сторону, и «корвет» покатился по дороге из красного кирпича.
Волнение Дженни усилилось, казалось, мир закружился вокруг нее разноцветным вихрем, с каждым мгновением все быстрее и быстрее. Дорогу обрамляли многолетние дубы, образуя своими кронами плотный, почти не пропускающий света живой тоннель. Взгляд Дженни сосредоточился в одной точке, она не сводила с нее расширившихся глаз.
Дом.
Он вырос в конце красной нити дороги, белый и величественный, построенный в античном стиле, весьма популярном в свое время среди плантаторов. Вдоль каждого из двух этажей тянулись просторные галереи, фронтон поддерживался восемью колоннами. Изящно обрамленные окна, не прикрытые ставнями, казались золотистыми в лучах заходящего солнца. Прямо перед домом росли нежно-зеленые папоротники, а между ними проглядывали рубиновые гроздья гераней, белые, розовые и пурпурные полевые барвинки, создавая неповторимый и неповторяющийся узор.
Дженни казалось, что дом манит к себе, протягивая ей теплые дружеские руки. Странное чувство заполнило ее, перехватывая дыхание и заставляя сердце биться чаще. Наконец мир перестал кружиться вокруг Дженни бешеным хороводом, и она вновь обрела способность связно говорить и думать.
Ничего не заметивший Бретт медленно проехал еще около четверти мили по красному кирпичу. Быстрая езда по дороге такого типа вызывала ощутимую тряску, а Бретт предпочитал комфорт.
Итак, дом был стар, при этом элегантен, и от него веяло историей. Бретт обратил внимание, что лужайка, на которую вывела дорога, сильно напоминала ему то самое место, где когда-то, сто тридцать лет назад, проходил пикник. Только вот шуршание шин по кирпичной дороге не вписывалось в эту картину.
«Корвет» затормозил недалеко от входа, и Бретт заглушил двигатель, не желая нарушать загородной тишины. Они не сразу вышли из машины, не решаясь окунуться в эту тишину, стать частью этой картины и прислушиваясь к собственным мыслям.
Одна половинка двери открылась, и из нее вышел среднего роста, уже начинающий лысеть человек. Он остановился и вопросительно взглянул на гостей. Но замешательство его длилось недолго. На Джоне Темплтоне были мятые слаксы, нуждающиеся как минимум в хорошей стирке, но зато – накрахмаленная белая рубашка. Этот причудливый наряд был дополнен засаленными желтыми подтяжками. Из-за спины хозяина с любопытством выглядывал небольшой мальчик. Дженни догадалась, что это, очевидно, Джефф. Папа Темплтон выглядел старше Бретта лет на пятнадцать – двадцать.
– Добро пожаловать в «Дупло дуба», – голос Джона звучал гостеприимно и тепло. – Пока мы не открыты официально, но будем считать, что вы – наши первые гости. Прошу вас, заходите, заходите.
Он сразу узнал Бретта и после небольшой церемонии представления Дженни широким жестом распахнул вторую створку и ввел их в просторный холл, освещенный огромной стеклянной люстрой в виде кристалла. В доме пахло мятой и чуть-чуть лимонным маслом, натертый паркет блестел как зеркало и сиял отраженным светом. С правой стороны располагались двухстворчатые дубовые двери, ведущие, очевидно, в гостиную, по левую руку виднелась большая, но уютная столовая, а у задней стены, обшитой панелями из красного дерева, стояла мягкая кожаная мебель.
– Как здесь прекрасно! – только и смогла вымолвить Дженни.
– Спасибо, – улыбнулся Темплтон и кивнул на столовую, – а здесь будет небольшой ресторан.
- Предыдущая
- 40/60
- Следующая