Память сердца - Хадсон Дженис - Страница 13
- Предыдущая
- 13/60
- Следующая
Будто яркая шаровая молния пронеслась в голове Бретта, Когда он вошел в нее и почувствовал то единение, к которому так стремились они оба. Дженни улыбалась Бретту, и слезы долгожданного счастья жемчужными капельками стекали по ее щекам. Он целовал ее в горячие губы, и его твердая плоть ласково и одновременно страстно все дальше и дальше проникала в тело Дженни, и все это сводило Бретта с ума.
Они были вместе навечно. Или им так казалось. А потом Земля сошла со своей орбиты, и горячий взрыв внезапного блаженства ожег изнутри их обоих.
– Хочешь верь, хочешь нет, – сказала Дженни несколькими минутами позже, – но, наверное, я все-таки сумасшедшая. Обычно я не занимаюсь такими вещами.
– Да? – Бретт погладил ее ногу. – И как часто развратные мужчины залезают к тебе через балкон в спальню по ночам?
– Я счастлива, Мак-Кормик, действительно счастлива.
– Я тоже.
– В таком случае я сейчас отдохну немного, а затем начнем снова.
Не открывая глаз, Бретт улыбнулся:
– Я уже напуган до смерти, мисс Франклин.
– Ха! Ты еще не представляешь, как я тебя напугаю. – Дженни притворно вздохнула.
– Догадываюсь. Я же совершенно беспомощен против комариных укусов мстительной женщины.
– Ах, мстительной? – Кажется, Дженни уже отдохнула. – Я тебе покажу, мстительной!
Она приподнялась и принялась щекотать его за левым ухом. Бретт, вскрикнув от неожиданности, пере, хватил ее руку и, изловчившись, куснул за шею до того, как она успела увернуться.
– Я, пожалуй, смогу уделить тебе еще немного своего драгоценного внимания, – продолжала она, все еще улыбаясь, и неожиданно осеклась.
Казалось, ее попытка пощекотать Бретта рывком выдернула его из состояния умиротворенной усталости. Он уже не улыбался, а совершенно серьезно смотрел на Дженни внимательным, изучающим взглядом. Откуда она знала о самом чувствительном месте на его теле?
– Кто ты, Дженни?
Такая резкая перемена в Бретте, только что безмятежно улыбающемся и вдруг заговорившем если не холодным, то деловым тоном, смутила и обидела ее. Стараясь не показывать этого, Дженни спросила:
– Слушай, принимая во внимание обстоятельства, в которых мы находимся, тебе не кажется, что об этом можно поговорить и после? – Она присела на краю кровати, немного отодвинувшись от Бретта.
– Нет, серьезно, кто ты? – В его голосе послышались требовательные нотки. – И откуда ты знаешь то, о чем не можешь знать? – Последнюю фразу Бретт произнес опять улыбаясь, но уже через силу.
– О чем ты, Бретт?
– О том самом месте, до которого ты дотронулась.
– Что с тобой, я не понимаю? – Изумленная Дженни привстала с кровати. – Про какое такое место ты говоришь? Ну хорошо, считай, что я просто догадалась.
– А моя книга?
– Что твоя книга?
– Про то, что должно происходить в конце, ты тоже догадалась?
Ей показалось, что температура в комнате упала градусов на двадцать.
– Что ты сказал?
– Я сказал: хватит со мной играть! – зло выкрикнул Бретт. Его рука больно сжала запястье Дженни. – Тебе придется сказать мне правду! Ты знаешь Кэй?
– Знаю! Ее фамилия Кэнфилд, живет в Чандлере, штат Оклахома, и я проглочу свои колготки, если вдруг окажется, что она нанялась к тебе секретаршей! Ты доволен? – Дженни не на шутку разозлилась.
Несколько мгновений назад она все еще надеялась, что Бретт ее просто поддразнивает, оставаясь все таким же мягким и любящим. Теперь будто пелена спала с глаз Дженни. «Боже праведный, и я занималась любовью с этим незнакомцем!» Одна эта нехитрая мысль, сознание того, что она так безрассудно отдалась человеку с чужими глазами, который сейчас так сурово допрашивал ее, показались ей безмерно унизительными.
Черт побери, она просто трахнулась с мужчиной, ненароком забравшимся к ней в постель! Как продажная шлюха! Как последняя тварь! Без лишних вопросов отдала свое тело соседу, даже не поинтересовавшись, не врежет ли он после этого ей по голове топором!
– Сейчас же отпусти мою руку! Слышишь, ты!
Бретт продолжал внимательно смотреть на нее, хотя теперь в его взгляде мелькнуло неподдельное удивление. Он несколько ослабил хватку, но руки ее не выпустил.
– Ответь мне. Откуда ты узнала про книгу?
Тогда, воскресным вечером в кафе «Дю Монд», Дженни бросила фразу: «На самом деле было именно так». Честно говоря, она и не думала, что все расскажет ему вот так сразу. А сейчас она была уверена, что не расскажет ему этого уже никогда.
Дженни высвободила руку и натянула на себя футболку.
– Хорошо, я тебе сейчас объясню. Я посчитала, что такая концовка книги более интересна. Естественно, я не знала и не хочу знать, что там у тебя было в первом варианте. Мне просто показалось, что пустой револьвер в руках Моди и затем появляющийся у нее острый нож придадут твоему роману больше остроты. Прости за каламбур.
– Продолжай.
– Продолжаю. Ты, конечно, очень подробно описал в романе, как эта чертова Моди стащила револьвер у своего дядюшки и как применила его той ночью. Оба раза появление на сцене оружия просто изобиловало нужными и ненужными деталями. Но ты хоть бы раз упомянул, где она достала патроны! Ну что? У тебя еще есть ко мне вопросы?
Дженни не могла себя заставить взглянуть на Бретта после всего случившегося, чувство унижения просто раздавило ее. Господи, угораздило же ее! Проститутки с Бурбон-стрит ведут себя более осмотрительно! Разум Дженни, избавившись от любовного угара, уже хладнокровно просчитывал последствия, и Дженни с удовлетворением отметила, что в эти дни презерватив ей был не нужен.
Она поднялась с кровати:
– Если вопросов нет, то будь добр, сделай так, чтобы, вернувшись из ванной, я оказалась в полном одиночестве. Выйти можешь по своему усмотрению либо через дверь, либо через балкон – этот путь тебе более знаком.
– Послушай, Дженни, какого черта…
– Всегда предполагала, что писатели хорошо понимают родной язык. Ты что, исключение? – И она оглушительно захлопнула дверь ванной перед его носом.
Дженни злилась прежде всего на самое себя, а не на Бретта. Никогда в жизни она не вела себя столь безответственно и теперь испытывала к себе тошнотворное отвращение. Дженни впустила Бретта в свой сон, в свое подсознание и никогда снова не повторит этой ошибки.
А в том, что произошедшее ночью было ошибкой, она не сомневалась. Может быть, самой большой ошибкой в ее жизни. Она стояла посреди ванной комнаты, рассматривая свое отражение в зеркале. Дженни до сих пор не могла поверить, что занималась любовью с абсолютно чужим для нее человеком. С чужим!
– Спускайся вниз через сорок пять минут, – раздался голос Бретта из-за двери. – Я накормлю тебя завтраком.
Дженни не могла сейчас даже слышать его голос, не говоря уж о том, чтобы видеть его лицо. Так получилось, что Дженни не имела близких отношений с мужчинами больше двух лет, и теперь ей казалось, что она вообще не сможет больше общаться с ними, за исключением, может быть, Роба. Интересно, что думает сейчас Бретт? «Господи, за кого же он меня принимает!»
– Нет, спасибо за предложение.
– Я сказал, что накормлю тебя завтраком!
– А я сказала: «Нет, спасибо»!
– Сорок пять минут, Дженни, или я снова залезу к тебе через балкон.
Бретт сам не знал, почему проявляет такую настойчивость. Может быть, потому, что в Дженни, даже после всего произошедшего между ними, ему по-прежнему чудилась какая-то манящая загадка. Бретт стоял. тупо уставясь на разделяющую их дверь ванной. Кто она для него? Почему всю неделю он не мог выбросить ее из головы? Зачем проснулся в ее постели сегодня утром? И почему их близость показалась ему абсолютно закономерной? Ведь секс, особенно такой – безрассудный случайный, никогда не был для него самоцелью, более того, напрочь выпадал из его жизненного стиля. Так почему же, проснувшись утром вместе с Дженни, он не почувствовал досады, наоборот, Бретту показалось, что он действовал совершенно правильно, зная, что именно так и должно быть? Правда, любое действие преследует какую-то цель, а Бретт вовсе не представлял, какова она в данном случае.
- Предыдущая
- 13/60
- Следующая