Психиатрические эскизы из истории. Том 1 - Ковалевский Павел Иванович - Страница 66

Таково было детство будущего заместителя великих монархов и будущего великого монарха. Это был человек по природе оскуделый, а по воспитанию заброшенный.

Тем не менее, когда Петру было 10–11 лет, стало известным, что он предназначается заместителем и наследником шведского престола на место бездетной Ульрики Элеоноры. И вот Петра начинают кое-как учить грамоте и настойчиво просвещают в символах протестантской религии. Несомненно, маленький Петр предпочел бы отказаться и от престола, лишь бы его оставили в покое по отношению к учению.

Единственным его утешением остались оловянные солдатики, игрою с которыми заполнялось значительное время его досугов. Петр был замкнут, необщителен, капризен, вспыльчив, груб, жесток и предпочитал общество низшего умственного и нравственного разряда. С 10 лет Петр обнаружил склонность к пьянству.

Образовательные истязания Петра этим не кончились. Когда шведский сенат решил уже пригласить Петра наследником шведского престола, оказалось, что русская императрица Елизавета Петровна также осталась бездетной, и вот Петра влекут наследником всероссийского престола. Начались новые мытарства. Вместо шведской речи начали обучать его русской речи. Вместо шведской истории начали начинять Петра русской историей и вместо протестантства начали внедрять в него начала символа православной церкви. Все это так тягостно повлияло на захудалого голштинца, что он пожизненно сохранил отвращение к русской истории, презрение к православной религии и ненависть к русскому народу, главою и правителем которого он помазывался Богом…

Государственные соображения и политика тогда не только заставляли выходить замуж за нелюбимых мужей, но и становиться помазанником Божиим над народом ненавистным и презираемым. Tempera mutantur et nos mutamur in illis.

14-летний Петр объявлен был наследником всероссийского престола и переселился в Россию. Скоро умная и деловитая Елизавета Петровна разгадала умственный и нравственный облик будущего российского императора, но было уже поздно.

Двор императрицы и двор наследника резко обособились. Около императрицы были русские сановитые люди и знатные иностранцы, все люди умные, образованные и дипломаты. Петр поселился в Гатчине и окружил себя лакеями и людьми сомнительного нравственного порядка. Во внутренних своих покоях Петр занимался военною выправкою этих лакеев. Он возводил их в чины и степени и потом разжаловал, как ему вздумается. К этому присоединилась страсть к спиртным напиткам, которую он и удовлетворял в кружке своих приближенных.

Желая, однако, закрепить в России престолонаследие, Елизавета Петровна поспешила женить Петра. Для этого она избрала ему в жены Софью Августу, принцессу Ангальт-Цербтскую. Этому браку сильно способствовал прусский король Фридрих II, рассчитывая в будущем на содействие протежируемой им будущей императрицы. Брак этот состоялся в 1745 г.

Муж и жена – это были совершенно два различных человека: земля и небо, тьма и свет, бессмыслие и ум. Природа захотела вознаградить Россию за потерю в лице ее избранника.

Принцесса София, по крещении Екатерина, была женщина выдающегося ума и прекрасного образования. Она была жива, весела, общительна, тактична, остроумна и обаятельна. При ее уме, симпатичности и красоте она легко могла побеждать всех окружающих, кроме своего мужа, который ее не любил и презирал. Екатерина легко разгадала личность своего супруга и поняла всю тяжесть своей будущей жизни. Будучи личностью великого ума, она поняла, что избрание ее императрицей великой русской монархии, ее – принцессы маленького герцогства, великая для нее честь. Она сознавала это, оценила и отплатила беспредельною любовью и безграничной преданностью своей новой родине. Так всегда поступают великие натуры.

Немало беспокоила и тяготила ее и та мысль, что ее супруг, будущий русский император, ненавидит свой народ и презирает свое царство. И вот она поставила задачею своей жизни – смягчать и парализовать все те аномальные выходки, которые будет проявлять будущий повелитель по отношению к своим подданным.

Еще хуже было то, что уже с первых дней семейная жизнь Петра и Екатерины пошла очень неладно. Петр не любил Екатерины, был с нею невежлив, груб и невыносим.

Вся его жизнь проходила в том, что он муштровал своих придворных лакеев в военных упражнениях, занимался своими оловянными солдатиками, дрессировал собак и злоупотреблял алкогольными напитками в кругу своих лакеев. Если прибавить к тому, что обучение лакеев-солдат происходило на глазах Екатерины, а дрессировка собак, с подобающими взысканиями, производилась рядом с ее комнатою за перегородкою, то легко можно себе представить весь ад жизни Екатерины.

Когда надоедало ему мучить собак, он принимался за скрипку. Он не знал ни одной ноты, но имел крепкое ухо и полагал главное достоинство игры в том, чтобы сильнее водить смычком и чтобы звуки были возможно громче.

Напрасно она жаловалась императрице, напрасно грозилась покинуть Россию и уехать в Германию – исправить прирожденного тупоумного было невозможно. Каждый новый день приносил ей со стороны князя-супруга новые оскорбления, новые обиды, новые огорчения. Попытки привлечь его к занятиям государственными делами оказались совершенно неудачными. Не менее бесплодно было поручать ему и военные занятия.

К несчастью, Петр был невоздержан на язык. Он не думал о том, что он говорит, с кем говорит и при ком говорит. Нередко он позволял себе резко критиковать императрицу и осуждать ее образ правления. Много доставалось государственным деятелям, духовенству и народу. Не стоит говорить о том, что доставалось несчастной великой княгине, его супруге.

Желая хоть чем-нибудь занять Петра, ему выписали полк голштинских солдат. Петр был великим поклонником прусского короля Фридриха II. Как человек крайне ограниченного ума и совершенно неспособный проникнуть в сущность явлений, Петр, однако, и в Фридрихе усмотрел и позаимствовал внешность, не понимая и не будучи способен оценить его систему по существу. Выпискою голштинцев Петру угодили вполне. Он с головою отдался военным упражнениям с своими голштинцами. Разумеется, при этом все внимание было обращено на форму.

Форма была целиком взята из прусской армии и посажена на нашу почву. Вскоре к голштинцам Петр начал набирать и русских, но такими новобранцами были люди более низшего разряда. И вот Петр всецело погрузился в солдатчину, культивируя все дурные качества этой корпорации с попойками, побоями и проч. и игнорируя все добрые ее черты.

В отношениях своих к людям он не сообразовал своих поступков ни со своим настоящим положением, ни со своим будущим. Так, например, в церкви он нередко диакону и священнику показывал язык. По отношению к гвардии и армии он открыто высказывал угрозы, что он, по восшествии на престол, покажет им себя. В его действиях бывали странности, стоящие ниже детского уровня. Так, однажды крыса напроказила на том столе, где стояли солдатики, и недостаточно корректно отнеслась к часовому; тогда Петр торжественно повесил ее тут же, перед неодушевленною армией.

Имея прекрасную во всех отношениях жену, он открыто жил с Елизаветою Воронцовою, нередко предаваясь кутежам и оргиям в сообществе, стоящим далеко ниже.

Насколько слепо и бессмысленно Петр был предан Фридриху II, желал ему успеха во время семилетней войны и поражения русских, видно из того, что он не брезгал состоять в тайных сношениях с врагом империи и даже доносить ему о тайных секретных распоряжениях по армии. Воронцова-Дашкова передает о следующем разговоре Петра III по поводу подобных деяний наследника русского престола, цесаревича и великого князя Петра Федоровича.

Однажды за ужином Петр пришел в свою необычную веселость и откровенность и при этом, обращаясь к Волкову, бросил следующую фразу в порыве воспоминаний о своих геройских подвигах: «Не правда ли, сколько раз мы с тобой смеялись над секретными приказаниями, которые императрица Елизавета посылала своему войску в Пруссию?»