Дерзкое обольщение - Гэмильтон Миллисент - Страница 20

• Предыдущая
• 20/26
• Следующая

Непереносимое наслаждение захлестнуло ее, блаженные конвульсии пробежали по разгоряченным телам обоих, и Дорис вдруг показалось, что она парит в воздухе.

После пережитого потрясения Дорис мучительно долго возвращалась к реальности. Ощущения, испытанные ею, были так не похожи на то, что было у нее с Беном! Ее переполняло ощущение счастья от пробуждения собственной чувственности, от осознания того, что она, Дорис Адамсон, способна и дарить и получать наслаждение. Именно он, Рикардо Феррери, разбудил в ней эту волшебную чувственность!

А потом Рикардо отнес Дорис в ванную комнату, и они долго стояли под душем, лаская и изучая друг друга. Эти ласки кончились тем, что они снова очутились в постели и еще не раз познали радость взаимного обладания. Это были упоительные часы…

Дорис забылась сном, лишь когда за окном стало совсем светло.

Сквозь сон она почувствовала, как кто-то щекочет ее в кончик носа, а затем обводит перышком губы. Она перевернулась на другой бок, решительно не желая просыпаться: а вдруг все пережитое ею ночью было всего лишь сном или игрой воображения.

– Вставай, соня!

Этот бархатный голос – чуть насмешливый, с еле уловимым акцентом мог принадлежать лишь одному человеку во всем свете – Рикардо Феррери – мужчине, который подарил ей любовь.

Дорис осторожно приподняла веки: на нее с нежностью и любовью смотрели опушенные длинными ресницами черные глаза Рикардо.

– Доброе утро! – склоняясь к самому ее уху, прошептал он.

Дорис лишь кивнула в ответ, не зная, что сказать. Больше всего ей хотелось сказать ему слова благодарности за подаренную ночь – самую восхитительную ночь в ее жизни, но она боялась показаться смешной и наивной.

– Апельсиновый сок? Кофе? – спросил он, подперев подбородок локтем.

– Да, – сказала она, и оба засмеялись.

– Так что все-таки, я так и не понял? – переспросил Рикардо.

– Все, что угодно, лишь бы не вставать.

– О нет, встать придется обязательно.

– Нет, ни за что!

– «О солнце, ясное! Взойди и воссияй!» – продекламировал он. – У меня в двенадцать ноль ноль деловая встреча, а ты наверняка хочешь позвонить в больницу.

Теодор! Отец! Боже, как она могла забыть о нем! Лицо Дорис исказилось от стыда и боли, и Рикардо торопливо поймал ее руку.

– Если Фред не звонил, с Теодором, стало быть, все в порядке, – быстро сказал он. – А сейчас – в душ, а потом позавтракаем.

При мысли о совместном душе сейчас, днем, щеки Дорис залились краской, а когда она увидела, как Рикардо совершенно обнаженный, легко и непринужденно поднимается с кровати, нисколько не смущаясь ее присутствием, она и вовсе стала пунцовой. Он улыбнулся и вдруг подхватил ее на руки.

– Отпусти меня! – забарабанила она по его загорелой спине кулачками, но протестам ее явно не хватало убедительности.

Опустив ее в ванну, Рикардо включил душ.

– Ты все еще боишься меня? – удивленно спросил он, увидев, как она потупила взор, случайно взглянув на признаки его мужского достоинства. Дорис смутилась еще больше. – Ради всего святого, Дорис, не надо! К чему возводить заново уже сломанные барьеры? – проворчал он, не поняв причины ее смущения.

Дорис беспомощно заморгала, подняла взгляд и срывающимся голосом призналась:

– Я… я просто еще не привыкла к тебе, Рик…

За полчаса они успели одеться и позавтракать, и Дорис позвонила в больницу. По словам дежурной, состояние Теодора стабилизировалось, ночь он провел спокойно, и врачи разрешили пятиминутное свидание с ним.

Едва Дорис опустила трубку, позвонил Фред и повторил ту же информацию. Еще он договорился с ней о совместном ленче.

– До вечера. Увидимся в семь часов, – сказал Рикардо, допивая кофе.

– Но где? – спросила она, провожая его до двери.

– У меня… У тебя… Какая разница – главное, дома.

Все еще пребывая в ощущении, будто она видит волшебный сон, Дорис позвонила Жискару и после этого поехала в больницу.

Теодор еще не совсем пришел в себя после операции, и хотя он раза два открывал глаза, Дорис так и не поняла, узнал он ее или нет… И все же она вышла из больницы немного успокоенной.

Когда она вошла в зал ресторанчика, где они с Фредом договорились встретиться, брат уже ждал ее за столиком.

– Стоянка переполнена, – объяснила Дорис причину опоздания, подставляя щеку для поцелуя. – Пришлось ждать. Ты заказал что– нибудь?

– Только минеральную воду. Что будешь есть?

– Салат с креветками и фрукты.

– Хорошо.

Фред сделал заказ, откинулся в кресле и внимательно посмотрел на нее.

– Как у тебя дела с Рикардо?

– Все нормально, – уклончиво ответила Дорис, хотя сердце ее радостно екнуло.

– Теодор был просто счастлив, когда узнал о ваших планах, – осторожно произнес Фред и поглядел в сторону. – Кстати, если бы вы и в самом деле собрались пожениться, я тоже был бы очень рад.

Дорис отпила минеральной воды и небрежно поставила бокал на столик.

– Вы всегда дуете с отцом в одну дуду!

– Мы, – сказал Фред, тщательно выговаривая каждое слово, – знаем братьев Феррери как самих себя.

– А как продвигаются ваши переговоры с японцами?

– Как нельзя лучше. Между прочим, Рикардо и Габриэлю удалось выбить из них протокол о намерениях. Я его уже заверил. Как только отцу станет немного легче, он поставит свою подпись, и дело будет в кармане. Останется решить лишь технические вопросы.

Дорис ковырнула салат, затем отложила вилку.

– А как Бен? С ним вы договорились?

– Он еще пытается ломаться, но я надеюсь, мы сможем договориться.

– В чем суть переговоров? Он просит как можно больше денег, а вы тянете резину?

– Да, играем в кошки-мышки и ждем появления официального пресс-релиза о консорциуме. После чего этот негодяй остается без козырей и поневоле станет сговорчивым, – ответил Фред.

– Послезавтра Рождество, – пробормотала Дорис, и на глаза у нее навернулись слезы. Она вспомнила прошлые рождественские вечера, когда в родительском доме под искусственной елкой их с Фредди ждали подарки от отца, а стол ломился от всяческих яств, приготовленных Марти, бессменной домоправительницей семьи Адамсонов. – А отец в больнице.

– Я договорился с Марти. Мы встретимся на ленче в доме отца, а затем все вместе поедем к нему в больницу. Насколько я понимаю, праздничный вечер ты проведешь с Рикардо, – как бы между прочим уточнил он.

– Фредди! – в приливе откровенности воскликнула Дорис. – Мне не нравится, что Рикардо так торопит со свадьбой.

Брат вежливо приподнял брови, но лицо его оставалось непроницаемым.

– Я понимаю твои сомнения, но почему ты не хочешь обсудить все это с самим Рикардо?

– Потому что его так же трудно переубедить, как и тебя, а может быть, еще сложнее.

– Не заказать ли нам кофе? В два мне нужно быть в суде.

– Фред!

– Выходи за него замуж, сестренка! – наконец произнес Фред. – Я уверен на сто процентов, что ты будешь с ним счастлива.

Боже, почему для всех окружающих ее замужество кажется делом решенным, и только она еще сопротивляется и придумывает всяческие отговорки, подумала Дорис, снова подъезжая к больнице. На этот раз отец уже совсем пришел в себя после наркоза и под шепот лечащего врача о том, что состояние мистера Адамсона заметно улучшилось, даже улыбнулся ей.

Остаток дня Дорис потратила на беготню по магазинам и вернулась домой, обвешанная разноцветными целлофановыми пакетами.

Жара стояла невероятная. Бросив покупки на диван, Дорис разделась и побежала под душ.

Интересно, подумала она, приедет Рикардо на обед или нет? До вечера ей хотелось побыть одной и хорошенько обдумать то, что произошло прошлой ночью, вжиться в это новое для нее состояние.

Рикардо позвонил, что приедет к семи, и без пяти семь она уже была в элегантном кремовом платье с воротником стоечкой. На плечи она накинула шелковый платок, а из украшений выбрала браслет и клипсы.

Она ждала его звонка, но когда он все же раздался, сердце ее бешено забилось и от зеркала она стремглав понеслась к двери. Как всегда элегантно одетый, Рикардо смотрел на нее сияющими от счастья глазами и широко улыбался. Дорис покраснела, сразу же вспомнив о страстях и безумствах минувшей ночи.

• Предыдущая
• 20/26
• Следующая