Загадка почтового голубя - Иванов Антон Давидович - Страница 8

• Предыдущая
• 8/36
• Следующая

— Ну, мне казалось, можно и по частям, — пролепетал собеседник. — Вот и…

— Молчать! — шикнул старший.

Женька увидел, как лицо у парня побледнело.

— Вот что я тебе скажу, — продолжал мужчина. — Хочешь…

Женьку снова толкнули.

— Подождать не можете? — с досадою обернулся он.

— Что-о? — грозно переспросили его два мужика восточного вида.

Женька испуганно попятился. Силы были неравными. Мужики скрылись за дверью зала автоматов.

— Приспичило вам именно сейчас играть, — недовольно пробормотал мальчик.

Правда, любитель голубей и парень стояли на прежнем месте.

— … пеняй на себя, — донесся до Женьки голос мужчины из Уланского переулка.

— Что уж теперь поделаешь, — отозвался парень.

— Срок три дня, — сухо проговорил мужчина. — А не справишься…

И он кинул такой взгляд на парня в черной куртке, что Женька невольно поежился.

— Справлюсь, — заверил парень.

— Пора научиться работать с клиентом, — скривил губы в недоброй усмешке мужчина.

С этими словами он быстрым шагом достиг подземного перехода и исчез из виду.

Прибежав домой, Женька кинулся к телефону. Надо было срочно обзвонить друзей и поделиться сногсшибательной новостью о хозяине голубятни. Мальчик уже набрал первые цифры номера Олега, когда в коридоре возникла мать.

— Ну-ка, положи трубку, — произнесла она не допускающим возражений тоном.

— Мама, мне нужно, — заупрямился Женька. Однако обычно покладистая родительница

решительно вырвала у него из рук телефон.

:— Сперва справься с этим паршивцем, — заявила она. — Если Зевс проживет у нас еще несколько дней, я сойду с ума.

— Не сойдешь, — отмахнулся Женька. — Говори, чего там у вас случилось?

— Можешь сам посмотреть, — направилась

мама в комнату, которая принадлежала им с мужем.

Зевс лежал поперек двуспальной кровати Васильевых-старших и лениво покусывал огромную кость, зажатую между передними лапами.

— Лег и не слезает, — жалобно проговорила Женькина мама. — А когда я попыталась его спихнуть, он на меня начал скалиться.

— А зачем ты ему кость дала? — смерил мать укоряющим взглядом Женька. — Хозяева ведь предупреждали: в нем от костей пробуждается первобытный инстинкт. Теперь, пока не слопает, ничего не поделаешь.

— Так он еще два дня ее может есть, — заволновалась мама. — Где же мы с папой спать-то будем?

— Можете на кухне, — никогда не брал в голову подобных мелочей Женька. — Поставьте раскладушку, и все дела.

— Мы не хотим на кухне, — расстроилась мама.

— Да ему еще на ночь явно погулять захочется, — уверенно произнес Женька.

При слове «гулять» баранообразное существо отрешилось от кости и, навострив уши, внимательно поглядело на Женьку.

— Слушай, сынок, — вкрадчиво проговорила мама. — Может, вы с ним сейчас немного пройдетесь?

— Ну уж нет! — возопил черствый сын. — Я, между прочим, уже полдня с ним провел на улице. Имею я, в конце концов, право на отдых? И уроки мне нужно на завтра сделать.

— Вот тут ты совершенно прав, — согласилась мать.

«Хоть один раз какая-то польза от этих чертовых домашних заданий», — отметил про себя Женька,

Однако он поторопился.

— Ты погуляй с ним совсем чуть-чуть, — продолжала мама. — Главное, его из квартиры вывести. Хотя бы на пять минут. Мне этого времени вполне хватит, чтобы выкинуть кость и закрыть дверь в спальню.

Женька вздохнул. Похоже, разговор с друзьями откладывался.

— Раз надо, значит, надо, — с жертвенным видом произнес он. «В конце концов, — сообразил Женька, — можем сейчас вместе с Зевсом забежать к Олегу. Так даже лучше».

Достав из оттопыренного кармана куртки новый поводок, мальчик кликнул пса. Тот охотно покинул супружеское ложе Васильевых-старших, однако с костью так и не расстался. Теперь он держал ее в зубах.

— А ну брось! — скомандовал Женька. Пес в ответ угрюмо зарычал.

— Сволочь какая-то, а не собака, — в сердцах изрек Женька.

— Ты его, главное, выведи, — гнула свою линию мать. — На улице он наверняка на что-нибудь отвлечется. Вот и забудет про кость.

— Скорей он про нас забудет, — выталкивая Зевса на лестничную площадку, проворчал мальчик.

На улице Женька убедился в собственной правоте.

Пес совершенно не собирался жертвовать костью ради какой-то прогулки. Всем своим видом он словно показывал: прогулки кратковременны, а кость будет служить долго.

Поэтому Зевс, с гордостью поглядывая на встречных собак, продолжал шествовать, держа заветную кость в зубах. Так они с Женькой и достигли дома, где жил Олег. Металлическая дверь подъезда, обычно запертая на домофон, сейчас была настежь распахнута. Видимо, кто-то из жильцов переезжал. Поэтому Женька и Зевс беспрепятственно достигли квартиры Олега.

Перед тем как позвонить, Женька предусмотрительно взглянул на часы. Половина седьмого. Значит, предки Олега еще не вернулись. Дело в том, что Беляев-старший настоятельно требовал от сына: всякие сборища к их с матерью возвращению домой должны прекращаться. Мол, он, Беляев-старший, и так устает, поднимая на ноги собственную фирму. А потому вечером имеет право спокойно посидеть дома.

Компания с Большой Спасской старалась без крайней нужды этого требования не нарушать. Тем более что папа Олега, Борис Олегович, был человеком хотя и добрым, но крайне вспыльчивым и заводился с полуоборота. Женька ошибся только в одном. Родители Олега уже были дома. Сегодня у них чрезвычайно удачно прошли какие-то важные переговоры с вице-президентом одной американской фирмы. Беляев-старший решил по этому поводу покинуть контору раньше обычного, чтобы провести побольше времени в кругу семьи.

В тот момент, когда Женька и Зевс приблизились к дверям их квартиры, семейство Беляевых ужинало. Борис Олегович, расправляясь с котлетой по-киевски, строил планы на ближайший отпуск. Он давно уже мечтал отправиться всей семьей в кругосветное путешествие по высшему классу. Теперь мечта становилась реальностью. И еще Беляев-старший объявил, что купит себе «нормальную машину» вместо «той дряни», которую приобрел весной.

— Потому что она все время портится и вытягивает из меня последние нервы, — объяснял Борис Олегович жене и сыну.

— Боренька, но… — хотела что-то ему возразить жена, Нина Ивановна, но в это время Женька нажал на кнопку звонка.

— Кого еще к нам принесло? — поморщился Борис Олегович.

Положив недоеденную котлету по-киевски на тарелку, он отправился в переднюю. Глава семейства Беляевых ужасно не любил, когда его отрывали от ужина. Но сейчас даже внезапный посетитель не испортил ему настроения. «Кто бы ни оказался, приглашу с нами поужинать», — решил он.

Хорошее настроение улетучилось сразу же после того, как он открыл дверь. Нечто большое и лохматое с ходу атаковало Беляева-старшего, Оттеснив Бориса Олеговича в сторону, оно стремительно пронеслось на кухню. За ним с не меньшей стремительностью пронесся Женька. Не выпуская поводка из рук, он на ходу бодро прокричал:

— Здравствуйте, Борис Олегович! Я не знал, что вы уже дома! Я к Олегу! По очень важному Делу!

Последние слова уже донеслись из кухни.

— Однако, — пробормотал Борис Олегович и Двинулся следом за нежданными гостями.

Как раз. когда он переступил порог родной кухни, Зевс, выплюнув наконец огромную кость, одним махом смел языком с тарелки Бориса Олеговича полторы киевские котлетки вместе с гарниром.

— Не смей! — воскликнули хором Борис Олегович и Женька.

У каждого были свои соображения. Женька вспомнил, что Зевсу противопоказаны куриные кости. А Борису Олеговичу стало искренне жаль киевских котлет, которые он еще даже не успел толком распробовать.

Однако пес не обратил на их вопли никакого внимания. Проглотив ужин Беляева-старшего, он снова занялся костью. Тут из комнаты Олега подоспел Вульф. Увидав наглого проходимца, который распоряжается в его владениях, смелый Вульф сходу предпринял атаку.

• Предыдущая
• 8/36
• Следующая