Загадка бронзового льва - Иванов Антон Давидович - Страница 25

• Предыдущая
• 25/34
• Следующая

— А чего, такое случается, — сказала Филипповна. — У меня вот племянник тоже в школе был ниже всех. Мы уж его и в деревне каждое лето козьим молоком отпаивали. Так хоть бы хны. А потом как в семнадцать лет р-раз — и сразу до метра девяносто.

— Неужели? — засомневалась женщина-врач.

— Вот те крест, Лариса Михайловна, — заверила медсестра.

Лариса Михайловна в это время полезла в историю болезни Темыча.

— И впрямь, — с удивлением изрекла она. — Год рождения, как у всех его одноклассников. Чем болел в детстве? — обратилась она к Темычу.

— Чем надо. Там все написано, — указал на собственную историю болезни тот. Лариса Михайловна у него доверия не вызывала.

— Прекрати, Темыч, — шепнул ему на Ухо Олег.

Тот вздохнул и покорился своей участи. Вскоре пятерку выпроводили на анализы, После которых им предстояло посетить кабинет отоларинголога. К лаборатории обычно подвижный Женька продвигался крайне медленно.

— Ты что, спишь на ходу? — подталкивал его в спину Олег.

— Нет, — отвечал ему Женька. — Просто надоело быстро ходить.

Остальные хмыкнули.

— Да не бойся ты, — хлопнул его по плечу Пашков.

— Я и не боюсь. Просто не люблю, — хриплым голосом отозвался Женька.

— Давайте его первым запустим, — предложил Боря Савушкин.

— Точно, — согласился Темыч. — Иначе он нас всех изведет.

— Я не пойду первым, — словно окаменел возле входа в лабораторию долговязый мальчик. — Мне нужно морально подготовиться.

— Можно подумать, ты только сегодня узнал об анализе крови, — усмехнулся Олег.

— А если бы ты вчера узнал, что тебе завтра отрубят голову, тебе бы сегодня легче было? — на полном серьезе откликнулся Женька.

Остальные захохотали.

— Вы чего там расшумелись? — послышался строгий голос из лаборатории. — А ну, заходите быстро. А то я скоро закроюсь.

Ребята втолкнули в дверь Женьку.

— Садись! — властно потребовала амбулаторная сестра.

— Я… не… — старался не глядеть мальчик на женщину и ее столик, где он уже заметил эти ужасные штуки, которыми прокалывают пальцы.

— Садись! — повторила медсестра.

— Да сейчас не моя очередь, — сопротивлялся Женька.

— Раз зашел, значит, твоя, — отрезала женщина за столиком. — Тут у нас все по-простому.

Женька двинулся на негнущихся ногах к столу, который стоял возле столика.

— Ну что за мужики пошли, — поглядела на него медсестра. — Девчонки идут совершенно спокойно. А вы через одного…

— Что через одного? — краем глаза следил Женька, как злая женщина берет с никелированного подносика «орудие пытки».

— На себя бы в зеркало посмотрел, понял бы что, — усмехнулась она. — Вон лицо у тебя какое зеленое. Того гляди в обморок брякнешься. Давай сюда руку!

— Вообще-то мне уже недавно этот анализ делали, — не торопился класть руку на стол Женька.

— Это чем чаще делаешь, тем лучше, — совершенно, по мнению Женьки, неправильно отреагировала медсестра. — И вообще, долго ты меня будешь задерживать?

— Я не задерживаю, — обреченно положил руку на столик Женька.

В амбулатории тут же запахло спиртом. Сестра смочила им ватку и принялась тщательно протирать Женькин палец. У Женьки перехватило дыхание. Мальчик с детства знал: протирание ваткой со спиртом — это как бы отвлекающий маневр палача. Теперь в любое мгновение может последовать самое страшное.

— Если ты будешь так трястись, я тебе сейчас неизвестно что проколю! — прикрикнула на мальчика медсестра.

— Не надо неизвестно что! — вытаращился на нее Женька.

Тут он увидел, как медсестра поднесла к его пальцу остро заточенное перышко. Женька, отдернув руку, вскочил на ноги. Одновременно второю рукой он смел со столика стоячок с пробирками. Пробирки грохнулись на пол и со звоном разбились.

— Я не хотел, — испуганно шепнул Женька.

— Хулиган! — яростно крикнула амбулаторная сестра.

— Он случайно! — прибежали из коридора на помощь Женьке друзья.

— А ну, вон отсюда! — заверещала сестра.

— Делов-то, — поглядел Борька Савушкин на пол. — Совсем немного разбилось.

— Ах, немного! — с возмущением воззрилась на него медсестра. — А мне теперь все анализы переделывать.

— Я больше не буду, — растерянно бормотал Женька.

— Что случилось? — прибежал на крики из дальнего конца коридора Андрей Станиславович.

— А ну уйдите отсюда, гражданин! — на пустилась на него медсестра. — Тут посторонним вход воспрещен.

— Я не посторонний, — тихо сказал Андрей Станиславович. — Это мои дети!

— Тогда нужно лучше, папаша, следить за своими детьми, — с укором произнесла медсестра.

— Он не папаша! — уже начал несколько приходить в себя Женька. — Он у нас этот… классный руководитель.

— Плохой, значит, руководитель, — немедленно заявила амбулаторная сестра, — если у вас такие хулиганы.

— Нет, он хороший, — немедленно вступились за любимого учителя ребята.

— Ну вот что, плохой-хороший, — приняла решение медсестра. — Вертай всех предыдущих назад. Сейчас снова будем у них кровь брать. Все пробирки с анализами мне разбил, — посмотрела медсестра на Женьку взглядом, который ничего хорошего тому не сулил. — А этого уколем первым.

— Может, я лучше к вам завтра приду, так сказать, в индивидуальном порядке? — попробовал отбояриться он.

— Не волнуйся. Я тебя и сейчас… в индивидуальном, — грозно отозвалась медсестра.

— Сядь, Женька, — отдал приказ Андрей Станиславович. — У нас с тобой еще разговор впереди.

— Сейчас мы тебя уколем! — многообещающе проговорила медсестра.

Женька с ужасом поглядел на столик. Ему показалось, что мстительная женщина достала для него лично какое-то особо крупное перышко.

— Андрей Станиславович! — вскрикнул он.

— Молчать! — не сжалился любимый учитель.

Тут медсестра наконец добралась до Женькиного пальца. Самое страшное осталось позади.

Когда долговязый мальчик покинул с измученным видом амбулаторию, Андрей Станиславович привел для повторного анализа пятерку Ахметова.

— Сейчас я, по-моему, с кем-то поговорю, — двинулся Марат к Женьке.

— А ну, стой! — немедленно встал между ними Андрей Станиславович.

— Нет, — пытался Марат достать кулаком до Женьки. — Неужели не понимаете? — поглядел он на классного руководителя. — Я ему просто должен хоть разок врезать.

— Отойди, а то я сам тебе сейчас врежу, — пообещал Андрей Станиславович. «Кажется, началось», — с тоскою подумал он. Богатый опыт ему подсказывал: если уж какое-то мероприятие в его классе не задается, то одним происшествием дело не ограничится.

Тут как раз из соседней двери с криками вылетела Школьникова. Она была не одна. За собою девочка тащила какого-то низкорослого мужчину в белом халате.

— Маньяк! — вопила она на весь коридор. — Вот я тебе сейчас покажу. Садист!

— Я не маньяк, — в панике лепетал низкорослый мужчина. — Я — Орел.

— Слушай ты, Беркут, — немедленно оставил Женьку в покое Марат Ахметов. — Зачем к нашим девчонкам клеишься?

— Я не клеюсь, — уже не знал, от кого спасаться, низкорослый мужчина.

— Отстань, Маратик. Я ему сейчас сама врежу, — замахнулась Школьникова.

— Прекрати! — мигом подскочил к ней классный руководитель. — В чем дело? — строго уставился он на мужчину.

— Ах, Андрей Станиславович, — мигом повисла у него на шее Моя Длина. — Он… он… в кабинете…

— Школьникова! — пытался высвободиться из ее объятий Андрей Станиславович.

Мужчина хотел улизнуть в кабинет, но Марат Ахметов ухватил его за шиворот.

— Сначала поговорить надо, — сурово произнес признанный силач класса.

— Перестань, Ахметов, — вовремя пресек было наметившийся «разговор по душам» Андрей Станиславович. — А вы мне, пожалуйста, объясните, в чем дело.

— Я доктор, Александр Иванович Орел, повторил тот. — Кандидат медицинских наук.

— А чего тогда деретесь? — тут же вы крикнула Моя Длина.

— Знаем мы таких «кандидатов», — вторил ей Марат Ахметов. — Давайте-ка, Андрей Станиславович, я с ним сам разберусь.

• Предыдущая
• 25/34
• Следующая