Купидон со сбитым прицелом - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 13

– Какой ты умный. Даже противно! – поморщилась Яна. – Я просто не привыкла быть одна. И, знаешь, честно признаться, не хочу привыкать. Всегда кто-то со мной рядом был… Вова, вечно недовольная Агриппина Павловна или вечно жалующийся на свои болячки Борис Ефимович. А сейчас вдруг – пустота… Только телевизором и спасаюсь. Хотя поражаюсь: кто вкладывает деньги, чтобы снимали такую муть с непонятно кем в главных ролях? Я, конечно, понимаю, что этим людям, актерами их назвать не могу, боюсь, язык сведет судорога, тоже надо кушать и зарабатывать деньги, но хоть чуть-чуть совести-то надо иметь! А эти извечные менты, кочующие из сериала в сериал, с канала на канал, но только в роли милиционеров. А по-другому их и не воспримут уже. А вот самих актеров в старости точно придется лечить от раздвоения личности. Все же они учились в театральном учебном заведении, а не в высшей школе милиции. Ой, что это я завелась?! Сижу здесь, как бабка старая, кости другим перемываю, а сама все в жизни потеряла… Дура дурой! Вот, смотри! Опять прогноз погоды! Смотри, как она себя держит. Такая бы штучка, если бы ухватила чешского князя, точно бы не выпустила его из рук! Не то что я… прошлепала свое счастье.

– Опять ты о грустном… то есть о своем, что одно и то же, – прервал ее разглагольствования Евгений.

– Да, действительно! Человек в гости пришел… идем на кухню, я кофе сварю, – пригласила его Яна. – Чего зашел?

– Да как же я мог не зайти?! – удивился Женя. – Мы же теперь, как это говорится, связаны одной веревкой! Как это? Скованы одной цепью… или наручниками?

– Точно! Про цепь – это про нас. Хорошо хоть в тюрьму не попали, – согласилась Яна. Она кинулась сварить для гостя настоящий кофе в турке.

– Я хотел тебе сказать «большое спасибо», – преданно глянул на нее Евгений.

– За что? – удивилась Яна.

– Глеб Наумович бился со мной, что-то объяснял… ну, про это… как забыть любовь свою. А ты ворвалась ко мне как торнадо, перевернула все с ног на голову, и знаешь… это оказалось действенным.

– Ты что, любовь свою забыл? – Яна оторопела.

– Нет, конечно, не так быстро… Но, ты знаешь, как-то легче стало… Реально легче… Как-то я уже могу подумать о Гале с юмором или с сожалением. И вот где-то здесь… – Женя показал на область сердца, то есть на олимпийского мишку, – отпустило!.

– Рада за тебя, – покосилась на него Яна. – Вот бы теперь и меня отпустило бы…

– Может, рванем в Чехию на «говновозе»? – засмеялся Евгений.

– Не поможет… Я его в любом виде любить буду, – мечтательно проговорила Яна. – У нас с тобой разные ситуации. У тебя Галя виновата, что из-за такой глупости ушла от тебя. А в нашей разлуке целиком и полностью виновна я.

Яна налила ароматно пахнущий кофе в две симпатичные фарфоровые чашечки.

– Сахар на столе, а больше нет ничего, – беззаботно сообщила Яна.

– Ты голодаешь? – испуганно спросил Евгений.

– Что смотришь на меня с таким ужасом? Плохо выгляжу?

– Ну, все не так запущено, поверь мне, – ответил он.

Яна отметила про себя, что Женя нелепо выглядит со своей комплекцией и небольшой чашечкой в руках.

– Я могу дать денег. Не хочешь так брать, возьми взаймы, – тут же вызвался Евгений.

– Нет, спасибо. Если бы мне нужны были деньги, поверь, я нашла бы, где их взять. И это не только мой бывший муж-бизнесмен. У меня много друзей, все хотят помочь. Мне надо найти себя…

– Работу? – спросил Евгений.

– И ее тоже. Она дает и деньги, и ощущение, что ты не выпадаешь из улья, то есть ты тоже трудишься, как сотни пчелок в этом мире. Тоже что-то делаешь, а значит, не выпадаешь из общемировой цепочки: «заработал – получи – потрать».

– Интересная цепочка.

– Сама додумалась!

– Вкусный кофе. Видно, ты пьешь только его, а для мозгов надо что-то еще и есть!

– Сама сварила, – ответила Яна и прыснула. – Глеб Наумович отругал меня за то, что я все время о себе… А что в этом плохого?

– Если это – правда!

– Вот именно! Надо любить себя хорошую, ценить за все, что делаешь. Даже за этот сваренный кофе. И окружающие подумают, что этот кофе – лучший в мире.

– Ты – молодец, Яна. Вот это я и хотел тебе сказать. Только надо беречь себя.

– Я тронута. – Яна села напротив него.

Одетая в короткий домашний халатик с поясом и капюшоном и огромные, пушистые тапки цвета сахарной ваты, она выглядела уютной и безобидной.

– Я ведь тоже теперь безработный, – весело сказал Евгений и залпом выпил кофе, отметив, что напиток действительно очень вкусный, Яна варит его мастерски.

– Как безработный?!

– Вот так! Коллектив моего предприятия был в шоке, узнав об этой истории, и принял решение, что я позорю его и, значит, не могу быть руководителем.

– Тебя выкинули из директоров?! – воскликнула Яна.

– Точно так!

– Прямо вот так вот?! На улицу?!

– Не совсем. Предложили должность рядового сотрудника, следящего за температурными изменениями и способами быстро и ненавязчиво доложить о них начальству.

– И?

– А представляешь, каково мне? Работать в фирме на обычной должности, где раньше был директором? Такое унижение! Лучше бы сразу уволили. Конечно, я отказался! Так что теперь я тоже безработный с небольшим счетом в банке и пустым домом. К вашим услугам, – продолжал улыбаться Евгений.

Яне даже нехорошо стало. Он напомнил ей улыбчивых женщин, сообщающих о скором наводнении или засухе, способных даже унести человеческие жизни, с неизменной улыбкой на лице.

– Так что сейчас мы вместе поедем к Пуле устраиваться на работу! – радостно закончил Евгений. – В принципе, я для этого и заехал за тобой.

– Не думаю, что она будет очень счастлива, если ей на голову свалятся два идиота, к тому же безработных и занимающихся вместе с ней у психотерапевта… – Яна нахмурилась, представляя, что она-то точно не была бы рада, хотя ее всегда тянуло помогать людям.

– Пуля очень хорошая. Я один раз имел честь с ней пообщаться, и она показалась мне замечательной. Думаю, она примет нас очень хорошо, – заверил Евгений.

– Ладно, это мы сможем проверить, только приехав к ней, – пробормотала Яна.

– Мой БМВ ждет.

– Поедем на нем… Знаешь, я много лет ездила на красном «пежо» – это была моя первая машина, которую я облюбовала и которая сразу же залегла мне в душу. Потом, ты знаешь, у меня были и деньги, и Ричард, и Карл, которые могли купить мне самый дорогой автомобиль, стоило мне показать пальцем, но я ни за что не хотела изменять своему «пежо». – Яна вдруг замерла. – Только сейчас до меня дошло…

– Что? – не понял Женя.

– Что машине я смогла хранить верность, а любимому мужчине нет… Разве это нормально? Ну да ладно! Какие бы дорогие красавцы ни ехали мимо, я всегда любила только свою красненькую красивую машинку. Она была словно моим отражением, моим талисманом.

– Цветом? – спросил Женя.

– Всем… И вот один раз я не уследила… Так получилось, что я оказалась в подземном паркинге вместе с одним бизнесменом. Не смотри на меня так, у нас с ним ничего не было, я вообще видела его в первый раз и оказалась там случайно. Не веришь? Да мы там не одни были…

– Успокойся, Яна. Верю я тебе, что ты оправдываешься?

– А мне в последнее время кажется, что меня все желают уличить в неверности, блуде и измене Карлу, – грустно потупилась Яна.

– Это тебе к Глебу Наумовичу на консультацию надо… Я лично так не считаю. Тогда ночью у меня в доме мы тоже были вдвоем. И что? Нас тоже надо было подозревать во всех смертных грехах?

– Но наша-то ночка тоже приговором суда закончилась, – возразила Яна. – Еще не известно, что лучше… Эх, Женя, лучше бы мы свой пыл на сексуальном поприще выкинули, авось бы все целы остались, – пошутила Яна. – Дело не в этом. Я опять отвлеклась. Это к слову о рассеянности. Короче говоря, если бы я знала, что на этого горе-бизнесмена готовится покушение, я бы, конечно, ни за что с ним рядом стоять не стала. Но я не знала, и это служит слабым утешением моей совести. Выезд из подземного гаража перекрыла цистерна с горючим, вылила на нас все это дело и подожгла.