Змеиный зуб - Келлерман Фэй - Страница 5

• Предыдущая
• 5/114
• Следующая

Несмотря на тугую повязку, рука Кэрол продолжала кровоточить. Однако официантка отказывалась трогаться с места и не сводила озабоченного взгляда с компании из восьми молоденьких девушек, которых она обслуживала незадолго до трагедии. Лицо ее, испачканное кровью и мокрое от слез и пота, было искажено гневом.

— Я никуда не пойду, пока девочек не заберут отсюда родители.

— Скорее всего, это будет еще не скоро, мисс Ангер, а вашей рукой должны заняться врачи, — сказала Мардж.

Сидящий рядом с ними мужчина по имени Олаф Андерсон, помощник шеф-повара ресторанной кухни, выглядел бледнее обычного, но держался мужественно. Взгляд его был твердым и осмысленным.

— Кэрол, следует подумать о себе, — уговаривал он официантку. — От того, что тебе станет хуже, никому не будет никакой пользы.

— Я прекрасно себя чувствую, Олаф!

— С нами все будет хорошо, мэм, — сказала одна из девушек, чей розовый костюм представлял собой некую довольно остроумную и весьма дорогую пародию на изделия Дома моды Шанель. У девушки были длинные волосы с искусственной завивкой и голубые глаза с покрасневшими белками. Краска на ресницах размокла от слез и черными дорожками стекала по щекам. — Надо, чтобы вам оказали помощь.

И девушка снова разрыдалась. Кэрол обняла ее здоровой рукой и посмотрела на Мардж.

— Когда им можно будет уйти отсюда? Держать их здесь просто бесчеловечно. И потом, они так потрясены, что вряд ли сумеют вам чем-нибудь помочь.

— Это правда, — всхлипывая, поддержала ее девушка в розовом костюме. — И вообще, никто из нас ничего не видел, мы просто... сидели под столом, и все. И кричали. Все кричали.

— И молились, — добавила одна из ее подружек.

— Вас зовут... — Мардж посмотрела на девушку в розовом, затем заглянула в список. — Эми Сильвер, верно?

Девушка кивнула.

— Значит, когда началась стрельба, вы нырнули под стол.

Снова кивок.

— И еще я кричала. Должно быть, я очень громко кричала. У меня даже горло болит.

— У меня все болит, — сказала другая девушка, в костюме темно-синего цвета.

Мардж еще раз сверилась со списком, — если верить ему, девушку в темно-синем костюме звали Кортни.

— Тебе нужна медицинская помощь, милая?

Кортни отрицательно покачала головой, и глаза ее наполнились слезами.

— Мы просто услышали какие-то хлопки, а потом все начали кричать. Тогда мы забрались под стол и вроде как обнялись. И заплакали... но так, знаете, тихонько. Мы очень испугались.

— В таком состоянии трудно было что-нибудь заметить, — сказала Эми. — Если не считать того ужасного зеленого пиджака... он метался кругом, словно луч на экране радара.

— Я вообще ничего не видела, — призналась Кортни. — Я зажмурилась крепко-крепко и все время молилась: пожалуйста, пожалуйста, пусть все это поскорее кончится. — Глаза ее снова были на мокром месте. — Мне бы хотелось позвонить маме, если это возможно.

— Когда мы сможем увидеться с родителями? — спросила Эми.

— Скоро.

— Как скоро? — уточнила Кэрол и с настойчивостью в голосе потребовала: — По крайней мере разрешите ей позвонить матери.

— Я уверена, что ее мать сейчас находится на улице, неподалеку от ресторана.

— Тогда, ради всего святого, скажите этой женщине, что с ее дочерью все в порядке! И кстати, когда я получу возможность позвонить своей матери? Она, должно быть, страшно за меня беспокоится, а со здоровьем у нее неважно.

— Пожалуйста, Кэрол, — вмешался в разговор Олаф. — Эта женщина всего лишь пытается выполнять свою работу...

— Я это знаю, Олаф. Мы все пытаемся выполнять свою работу!

— Надо проявить терпение...

— Я и так давно уже проявляю терпение, — парировала Кэрол. — А теперь, мне кажется, пора наконец начать действовать!

— Позвольте мне проконсультироваться с моим начальником, — сказала Мардж. — Вы все оставайтесь...

— Да мы и так никуда не можем деться, пока эти нацисты блокируют двери.

— Мне очень, очень жаль. — Мардж старалась, чтобы ее голос звучал спокойно. — Поверьте, мне меньше всего хочется причинять вам какие-либо дополнительные страдания или неудобства. Я сейчас вернусь.

Кэрол, чье лицо все еще выражало гнев, молча кивнула. Мардж попыталась улыбнуться ей, но официантка лишь раздраженно закатила глаза.

Мардж направилась к двери, но по дороге ее перехватил Оливер.

— Ты идешь поговорить с Декером?

— Да. Нам пора начать понемногу выпускать отсюда людей. Это несправедливо...

— Я пойду с тобой, — сказал Оливер.

Они вышли на улицу и, вдохнув прохладного вечернего воздуха, ладонями прикрыли глаза от яркого света фар стоящих у ресторана машин, которых, по беглому подсчету Мардж, было не меньше пятнадцати — полицейские автомобили, машины прессы, кареты «скорой помощи» и несколько фургонов для перевозки мяса. Глаза Мардж быстро привыкли к темноте: в огороженном лентой загоне, с левой стороны от входа, толпилась группа людей. По пронзающим вечерние сумерки гневным выкрикам Мардж поняла, что это родственники тех, кто находился в ресторане в момент трагедии.

Уличные зеваки вместе с репортерами плотной группой стояли за обозначенной желтой лентой границей места происшествия, ярдах в пятидесяти.

Мардж увидела Декера. Лейтенант был бледен и с такой силой сжимал кулаки, что костяшки пальцев побелели от напряжения. Мардж громко окликнула его. Он обернулся и подошел к ней и Оливеру.

— Вы закончили составлять список погибших? — спросил Декер.

Оливер показал ему листок бумаги.

— Отдать капитану? — осведомился он.

— Да, пожалуйста. Я уже и так доложил ему слишком много плохих новостей.

— Там внутри находится группа девушек-подростков... — начала было Мардж.

— Сообщите их родителям, что девочки не пострадали. По крайней мере увидите слезы радости, а не отчаяния.

Мардж почувствовала, как к горлу подступает комок.

— Вы-то сами в порядке? Хотя, наверное, глупо об этом спрашивать.

— Чувствую я себя отвратительно, — сказал Декер. — Но по сравнению с теми, с кем мне только что пришлось иметь дело, я просто живчик.

Сделав глубокий вдох, он медленно выдохнул и посмотрел вверх. Ночь выдалась туманная и беззвездная. Серп луны одиноко плыл в бесконечном сером море.

— Мне надо дать информацию журналистам. — Декер повернулся к работавшим под его началом детективам. — Кто-нибудь сообщил вам хоть что-то полезное?

— Как только началась пальба, все нырнули под столы и стали кричать, — сказал Оливер.

— Люди кричали и молились, — добавила Мардж.

— Пули летели отовсюду, — уточнил Оливер.

— Отовсюду? — переспросил лейтенант.

— Думаю, свидетели несколько преувеличивают, — заметила Мардж.

— Я же говорю, они все попрятались под столами, — пояснил Оливер.

— А тот, кто стрелял, ничего не сказал, прежде чем открыть огонь?

Мардж отрицательно покачала головой.

— Люди, которых я опрашивала, говорили, что кто-то начал стрелять — без всякого предупреждения, без какой-либо причины.

— Те, с кем беседовал я, показали то же самое, — поддержал напарницу Оливер.

— Если это так, то ограбление в качестве мотива можно исключить. — Декер потер глаза и попросил детективов пойти подбодрить родственников уцелевших.

Глядя, как они зашагали к взволнованным людям, толпящимся слева от входа в ресторан, лейтенант попытался привести свои мысли в порядок и стряхнуть с себя воспоминания о криках и плаче близких тех, кто погиб во время побоища. Его сжатые в кулаки пальцы медленно разжались, и он заметил, что руки у него дрожат. Вытерев о брюки вспотевшие ладони, Декер сунул руки в карманы, чувствуя сильное желание закурить.

Подойдя к собравшимся за линией ограждения репортерам, он взял у кого-то из полицейских в форме пачку сигарет и спички и, старясь унять дрожь в руках, прикурил, вдохнув в легкие горячий, сухой дым. Сигареты были горькие на вкус, но облегчение принесли. Под действием никотина пальцы Декера перестали дрожать, и в голове немного прояснилось.

• Предыдущая
• 5/114
• Следующая