Змеиный зуб - Келлерман Фэй - Страница 31

• Предыдущая
• 31/114
• Следующая

Детектив сразу же заметил, что глаза у Дэвида Гаррисона красные и ввалившиеся, что он бледен, тщедушен и не брился по меньшей мере сутки. Густые всклокоченные пряди сальных волос и темные тени под глазами достаточно недвусмысленно говорили о том, что вечером Дэвид, скорее всего, изрядно погулял на какой-то вечеринке.

— Разрешите войти?— спросил Уэбстер. — Хотя, конечно, мы можем поговорить и здесь, если хотите.

Дверь распахнулась во всю ширь, и Уэбстер шагнул через порог. Гаррисон продолжал молчать, детектив же принялся удивленно оглядываться вокруг.

То, что он увидел, было и в самом деле необычно. Сквозь две абсолютно прозрачные стены, скорее напоминавшие окна, открывался вид на каньоны и линию горизонта вдали. Интерьер был выдержан в холодном, жестком стиле и в ахроматических тонах — серых, белых и черных. Все остальные цвета словно отсекались стенами дома. Мраморные полы, ярко-белые стены с развешанными на них абстрактными картинами, строгие черные кожаные диваны без всяких украшений, стеклянные столики, музыкальная стереосистема на полках из черного дерева, на окнах не деревянные ставни и не матерчатые занавески, а металлические жалюзи.

— Я вас разбудил, сэр? — вежливо осведомился Уэбстер.

Гаррисон отрицательно покачал головой.

— Если бы. Кстати, зовите меня Дэйвом. Обращение «сэр» является... вернее, являлось... привилегией моего отца.

— Хорошо. — Уэбстер подошел к музыкальному центру и взглянул на стоящие на полках компакт-диски — это была в основном классическая музыка, в хорошем исполнении и на качественных носителях. Взгляд детектива пробежал по названиям.

— Интересно, — обронил он.

— Музыка — мое хобби, — равнодушно сказал Гаррисон, как человек, которому все на свете надоело.

— Я прежде всего имел в виду вот это — «Океаниды» Сибелиуса в исполнении Бернстайна, воспроизведение записи тысяча девятьсот шестьдесят второго года. У меня тоже есть эта вещь — на виниловой пластинке. И когда они умудрились сделать компакт-диск?

— Это новое издание, — ответил Гаррисон после некоторой паузы.

— Очевидно. — Уэбстер улыбнулся. — Мне стоит немалых трудов раздобывать хорошие записи. Как только заканчивается мое рабочее время, я отправляюсь на поиски. Разумеется, я знаю, куда идти и где искать. Вы не против, если мы сядем?

Гаррисон жестом указал на диван.

— Хотите выпить?

— Нет, благодарю вас.

— Надеюсь, вы не будете возражать, если я налью чего-нибудь себе?

—Это ваш дом, мистер Гаррисон, — заметил Уэбстер. — Вы делаете мне одолжение, принимая меня здесь.

— Хорошо сказано.

Гаррисон подошел к бару с зеркальными дверцами и достал оттуда высокий хрустальный стакан.

— Хотите, я поставлю компакт-диск, который вас заинтересовал?

— Буду признателен.

— Значит, решено. — Дэвид Гаррисон плеснул в стакан двойную порцию неразбавленного виски «Джонни Уокер» из бутылки с синей этикеткой. — Вы очень неплохо работаете под южанина, — заметил он. — Должно быть, это помогает вам добиваться успеха у девушек.

—Так оно и было, пока я не женился, — широко улыбнулся Уэбстер.

Дэвид Гаррисон отхлебнул из стакана изрядный глоток и поставил обещанный компакт-диск с музыкой Сибелиуса.

— А теперь вы добропорядочный семьянин и трудолюбивый, добросовестный полицейский.

— Верно.

Гаррисон нажал на кнопку «пуск», и комнату заполнили чудесные звуки. Уэбстеру захотелось прикрыть глаза и забыть обо всем, полностью погрузившись в чарующий мир, созданный великим финским композитором. Однако вместо этого он вынул свой блокнот и стал ждать, пока Гаррисон прикончит виски и сядет. Допив скотч, молодой человек снова наполнил стакан и опустился на обитый кожей, довольно неуклюжей формы стул. Халат его распахнулся, открывая глазу тощий торс с поросшей редкими волосками цыплячьей грудкой. Сев, Дэвид Гаррисон широко раздвинул ноги. Поскольку ширинка его пижамных брюк была застегнута лишь частично, Уэбстер получил возможность убедиться, что трусов на хозяине дома не было.

— Я от души сочувствую вашему горю, мистер Гаррисон, — сказал детектив.

— Можете за меня не переживать, — откликнулся Дэвид и посмотрел Уэбстеру прямо в глаза.

— Надеюсь, вы позволите мне задать вам несколько вопросов? — спросил Уэбстер.

— Можно подумать, что у меня есть какой-то выбор, — улыбнулся молодой человек. — У меня ведь его нет, не так ли?

— Всего пара вопросов, сэр.

— Все что хотите, cap. [6]

— А вам пальца в рот не клади, — улыбнулся Уэбстер.

— Если меня подпоить, я становлюсь очень уступчивым. — Гаррисон подмигнул детективу и рассмеялся. — Что, немножко запаниковали, cap? Ладно, не волнуйтесь. Вы не в моем вкусе. — Он слегка наклонился вперед. — Я в своей жизни очень много экспериментировал, но, увы, — оказалось, что в смысле секса я весьма скучен и примитивен. Как ни странно, при всем моем богемном характере и образе жизни, я предпочитаю женщин. Очень жаль, но это факт. А в остальном я вполне достойный образчик эксцентричного чудака.

Допив вторую порцию виски, Гаррисон встал и налил себе еще.

— Вообще говоря, — добавил он немного погодя, — я всего-навсего занудный бисексуальный пьяница.

— Вы где-нибудь работаете? — спросил Уэбстер.

Гаррисон снова поднес к губам стакан.

— Я дизайнер театральных декораций. Только что закончил оформление оперы «Тоска» у Дороти Чейндлер. Дирижирует Бертичелли, если вам интересно.

— Мне это ни о чем не говорит.

— Он... ограниченный тип с весьма узким видением. Я сделал нечто необыкновенное — пышное, изобилующее спецэффектами, удивительно яркое и очень напоминающее стиль Диснея. Именно то, что нужно безвкусной и пресыщенной лос-анджелесской публике. — Гаррисон глотнул еще виски. — Я и на киношников работаю, но с каждым годом все меньше и меньше, потому что там декорации теперь в основном создаются с помощью компьютерной графики. Но я не особенно переживаю по этому поводу. Между прочим, недавно я заключил весьма выгодный контракт с одной компьютерной компанией, обслуживающей потребности Голливуда. — Молодой человек самодовольно улыбнулся. — Моя фамилия Гаррисон, моя компьютерная специализация — графика.

— У вас хорошо идут дела, сэр?

— С момента смерти моих родителей дела у меня идут исключительно хорошо.

— Сколько вы сейчас стоите? — спросил Уэбстер после некоторого колебания.

— А вы любопытный человек, не так ли? — Гаррисон налил себе еще на палец виски. — Я стою несравнимо меньше, чем моя сестра. Но по крайней мере я рад, что меня вообще не лишили наследства. Для меня это был приятный сюрприз. Я, честно говоря, думал, что папаша поставил на мне жирный крест. Должно быть, мать сумела уговорить его изменить свое решение как раз незадолго до того, как их... — Дэйв посмотрел на стакан. — Я не могу назвать вам точную цифру. Думаю, что она должна быть семизначной, но где-то у нижней, так сказать, границы. Жанин в курсе всех этих деталей. По завещанию она обязана выдавать мне мои деньги долями через определенные промежутки времени. Она мой... опекун. А я, соответственно, как бы ее воспитанник — так получается. Ситуация довольно забавная.

— Вы что же, не доверяете своей сестре?

— В известном смысле да, не доверяю. — Гаррисон поднял вверх указательный палец. — Но даже если Жанин присвоит себе все, думаю, мое положение будет лучше, чем два года назад, когда я сидел в тюрьме без каких-либо надежд на наследство. А! Вот оно, мое любимое место в этом произведении! Какая гармония!

Уэбстер на секунду переключил свое внимание на музыку, изо всех сил стараясь не уподобляться неосторожному путнику, поддавшемуся чарам сладкоголосых сирен, — нельзя дать отвлечь себя от того дела, ради которого он пришел.

— Чудесно, — поддакнул детектив.

— Это неземная музыка!

— Согласен с вами.

— И тем не менее вы должны делать свою работу.

— Да, это так. — Уэбстер не без сожаления снова уставился в блокнот. — А за что отец лишил вас наследства?

• Предыдущая
• 31/114
• Следующая