Загадка Безумного Шляпника - Карр Джон Диксон - Страница 2

– Вы подаете «Поцелуй ангела», «Восторг любви» и, если глаза меня не обманывают, «Счастливую девственницу»?!! Молодой человек, вы никогда не задумывались над тем, какое влияние оказывает Америка на старую добрую Англию? Куда подевались ваши здоровые, природные инстинкты? Одних этих названий достаточно, чтобы порядочный человек, зашедший к вам выпить, пришел в священный ужас. Вместо того чтобы коротко сказать бармену: «Мне чистого» или «Скотч и немного воды, пожалуйста», как положено истинному джентльмену, теперь от нас ждут, чтобы, заказывая выпивку, мы ворковали и сюсюкали, как институтская барышня! Возмутительно, да! – Он оборвал себя и яростно нахмурил кустистые брови. – Вы можете представить ковбоя Билла по прозвищу Бык, который входит в какой-нибудь салун в западных штагах и требует подать ему коктейль «Поцелуй ангела»? А что завопит Тони Уэллер, когда закажет глоток горячего рома, а получит ваш дурацкий «Восторг любви»?

– Нет, сэр, – промямлил официант.

– Не пора ли вам что-нибудь заказать? – дипломатично предложил Хэдли.

– Большой стакан пива, – проворчал доктор. – И чем больше, тем лучше.

Негодующе фыркнув, он достал портсигар и предложил компаньонам угоститься, пока официант забирал грязные стаканы. Но после первой же затяжки доктор благодушно откинулся на спинку кресла.

– Я и не думал собирать здесь толпу зрителей, джентльмены, – пророкотал он, широко взмахнув сигарой.

Головы людей, которые появились в дверном проеме из соседнего ресторана, благоразумно исчезли. Один из приличных джентльменов в углу, в испуге едва не проглотивший шпажку с нанизанными черешнями в напитке, возобновил разговор, время от времени нервно оглядываясь через плечо.

– Но мой юный друг подтвердит, Хэдли, что я целых семь лет отдал работе над книгой «Питейные традиции Англии с древнейших времен». И вот что я вам скажу: список этих коктейлей я постыдился бы включить в нее даже в качестве приложения. По дурацким названиям даже не подумаешь, что под ними подразумеваются слабые алкогольные напитки. Я…

Доктор Фелл даже задохнулся от возмущения… его маленькие глазки яростно сверкали за стеклами очков. Неподалеку от их столика нерешительно мялся скромный, безупречно одетый человек, похожий на управляющего. По всей видимости, ему было очень не по себе, и он в замешательстве поглядывал на живописную шляпу доктора Фелла, лежащую поверх пальто, брошенного на стул. Как только официант принес пиво, мужчина решился приблизиться.

– Прошу прощения, сэр, – сказал он, – но разрешите дать вам один совет. На вашем месте я бы бережнее следил за такой прекрасной шляпой.

Доктор так и замер, поднеся стакан к губам и вперившись изумленным взглядом в управляющего. Затем его красное лицо осветила довольная улыбка.

– Позвольте, сэр, пожать вам руку, – серьезно заявил он. – Я вижу, вы человек отменного вкуса и здравого смысла. Хотелось, чтобы вы побеседовали на эту тему с моей женой. Я согласен, шляпа превосходная. Но почему я должен проявлять к ней такую чрезвычайную заботу?

Незнакомец покраснел и смущенно произнес:

– Я не хотел мешать вашей беседе, сэр. Я думал, вы знаете… Дело в том, сэр, что в этом районе города произошло несколько подобных возмутительных случаев, и мне бы не хотелось, чтобы наши уважаемые клиенты попали в неприятное положение. Ваша шляпа, сэр… А, черт! – вскричал вдруг управляющий, видимо решив говорить прямо, без деликатных намеков. – Ваша шляпа наверняка введет его в искушение! Он не сможет пройти мимо. Этот шляпник обязательно ее стащит.

– Кто?

– Шляпник, сэр, этот сумасшедший шляпник.

Губы Хэдли скривились, словно он с трудом удерживался от смеха. Но доктор Фелл не заметил этого. Он достал огромный носовой платок и вытер лоб.

– Мой дорогой сэр, – серьезно сказал он, – это самое неожиданное заявление. Посмотрим, правильно ли я вас понял. Должен ли я понимать, что в вашем районе проживает неким настолько взбалмошный шляпник, что достаточно мне просто пройти мимо его ателье, как он выскочит на улицу и сорвет с меня эту замечательную шляпу? Если так, то должен сказать, что его чувство прекрасного переходит все границы! Как бы там ни было, но я решительно отказываюсь, – доктор Фелл все повышал свой и без того могучий голос, – решительно не желаю мчаться по Пикадилли-стрит, преследуемый по пятам этим неуравновешенным шляпником, охваченным страстью к чужим шляпам. Для этого я слишком стар, мой дорогой сэр, и слишком тучен, как видите. И если вам нужна третья причина, я убежден, что среди ваших друзей вы известны под шутливым прозвищем Мартовский Заяц.

В противовес тихому взволнованному голосу управляющего трубный глас доктора Фелла взбудоражил всех находящихся в баре. Один из бизнесменов, простонав, поставил свой бокал с коктейлем, торопливо напялил пальто и поспешил к выходу. Второй продолжал сидеть за столиком, угрюмо насупившись.

Даже невозмутимый старший инспектор по-своему взволновался и поспешно заговорил:

– Очень вам благодарны, сэр. Этот джентльмен только что приехал в Лондон и еще не в курсе… Я объясню ему, в чем дело.

Сконфуженный управляющий поклонился и засеменил в ресторан, а доктор Фелл сокрушенно вздохнул:

– Ну вот, вы вынудили его уйти. А я только-только настроился повеселиться. Похоже, за время моего отсутствия все племя лондонских шляпников поразила какая-то загадочная болезнь. Нечто вроде нервной горячки! Надеюсь, она не затронула портных, заставляя их выскакивать из своих мастерских и стаскивать брюки со случайного прохожего. Это было бы просто ужасно! – Он отхлебнул изрядный глоток пива и тряхнул гривой волос, после чего с улыбкой воззрился на собеседников.

– Черт вас побери… – Старший инспектор тщетно пытался сохранить достоинство. – Пропади все пропадом! Терпеть не могу сцен. А вот вы, кажется, просто наслаждаетесь ими. И все-таки он говорил верно.

– Вот как?

– Да, совершенно верно! – с некоторым раздражением повторил инспектор, теребя свои густые седые усы. – Конечно, это просто детские шалости. Но они не прекращаются, вот в чем дело! Если бы этот шутник остановился, украв одну или две шляпы, а проклятые газетчики не подняли такую шумиху, никакого вреда они бы не принесли. Но эта история ставит нас в глупое положение, и ей нужно положить конец.

Доктор приладил очки на мясистый нос.

– Вы хотите сказать, – удивленно вопросил он, – что по Лондону разгуливает настоящий вор и крадет…

– Безумный Шляпник – так называют его в газетах, будь они неладны! Заваруха началась с этого свободного журналиста по имени Дрисколл, с этого сопливого молокососа. Дрисколл приходится племянником Биттону. На него не наденешь намордник. Даже если бы мы попытались это сделать, мы выглядели бы полными дураками. Все зло исходит именно от него… Я вижу, вам смешно… Что ж, пожалуйста, веселитесь!

Доктор Фелл набычился, пытаясь совладать с приступом смеха, а в его глазках так и прыгали насмешливые огоньки.

– И уважаемый Скотленд-Ярд, – с нарочитой учтивостью протянул он, – видимо, никак не может поймать этого негодяя…

С усилием обретя самообладание, Хэдли холодно выдавил:

– Лично мне все равно, укради он хоть митру архиепископа Кентерберийского. Но когда смеются над полицией, я не могу оставаться безразличным. Ну, допустим, мы его поймали. Для газет суд над ним будет гораздо смешнее, чем само его преступление. Можете себе представить, как два важных адвоката в париках будут спорить о том, сдернул или нет обвиняемый вечером 5 марта 1932 года неподалеку от Джастон-роуд шлем с головы полицейского констебля Томаса Спаркла, после чего водрузил упомянутый шлем на самый верх фонарного столба перед зданием Нового Скотленд-Ярда и так далее?

– А он действительно это сделал? – поинтересовался заинтригованный доктор Фелл.

– Вот, прочтите сами. – Хэдли вытащил из кармана газету. – Это заметка молодого Дрисколла, написанная самым возмутительным, издевательским стилем. Но и в остальных публикациях такой же оскорбительный и насмешливый тон.