Выбери любимый жанр

Пасть дьявола - Голубев Глеб Николаевич - Страница 3


Изменить размер шрифта:

3

— Полный штиль. Яхта новенькая, только в прошлом году построена. Капитан и команда — опытные моряки. Навигационное оборудование самое совершенное: система «Дакка», локаторы, радиопеленгаторы. Кроме судовой рации, работавшей во всех диапазонах, имела и аварийную. Был на ней установлен даже автомат, подающий сигнал бедствия. Бывают такие случаи, что радист не может добраться до своей рубки: ну пожар там сильный, взрыв. Тогда автомат сам подает сигнал, сообщает позывные судна и координаты.

— И несмотря на все это, яхта молчит?

— Молчит.

— Надо зайти в радиорубку, — сказал Волошин.

Мы вышли на палубу. Волнующее ощущение полета над ночным океаном на сей раз меня не захватило. Что-то неуловимо изменилось. Ночная тьма вдруг стала иной, тревожной, враждебной.

Радиостанция на «Богатыре» размещалась в трубе, установленной лишь по традиции, для красоты. Рядом с вахтенным радистом сидел начальник радиостанции Вася Дюжиков. Они даже не заметили нас. Оба не отрывали глаз от мерцающих огоньками приборов.

Дюжиков снял наушники. Из них слышались неразборчивые озабоченные голоса.

— Ну как? — спросил Володя.

— Пока ничего.

Пасть дьявола - image002.jpg

Дюжиков посмотрел на часы, висевшие над столом. Два сектора на циферблате выделены красным цветом — по три минуты, от пятнадцатой до восемнадцатой и от сорок пятой до сорок восьмой. Международные периоды молчания, как принято называть это время. В эти шесть минут каждого часа радиостанции на всех судах и береговые, поддерживающие с ними связь, обязаны только слушать, не раздастся ли откуда зов о помощи.

Сейчас было сорок четыре минуты первого. Стрелка приближалась к сектору бедствия.

Вахтенный радист менял настройку, и в рубку врывались тревожные голоса.

— «Галатея», «Галатея»! — взывал женский голос и что-то сказал по-немецки.

Я вопрошающе посмотрел на Володю.

— «Галатея», где ты, отвечай. Твое положение! — перевел он.

— Проклятая «Пасть дьявола», — мрачно пробасил по-английски бесконечно усталый голос.

И тотчас же в эфире воцарилось молчание. Я взглянул да часы: стрелка вступила на красное поле.

Она двигалась страшно медленно, еле ползла. И все это время, вдруг словно ставшее бесконечным, из динамика доносились только шорохи и треск атмосферных разрядов.

И это гробовое молчание показалось мне тревожней самых громких призывов о помощи…

Стрелка с явным облегчением соскочила с красного сектора.

В динамике снова начали перекликаться голоса на разных языках.

Мы вышли на палубу и остановились у поручней. Некоторые иллюминаторы еще светились, бросая на мчавшуюся внизу за бортом черную воду теплые золотистые блики.

— Техника совершенствуется, а плавать все так же нелегко, — сказал Володя. — По статистике Ллойда, число кораблекрушений не уменьшается.

Мы помолчали. Потом Сергей Сергеевич сказал:

— Гостеприимно встречает нас «Пасть дьявола», ничего не скажешь. Ладно, я отправляюсь спать. Завтра надо закончить подготовку техники. Возможно, и нам придется принять участие в поисках пропавшей красотки.

Ночью волнения на море не было, но все равно она прошла беспокойно. Было душно, и я дважды вставал, проверял кондиционер. Он работал нормально. Ощущение духоты не проходило. Почему-то слегка поташнивало и было противное чувство непонятного страха.

Утром выяснилось, что плохо спал не я один. Многих донимало подавленное настроение. И качка уже началась — правда, легкая, чуть заметная. С юго-запада неторопливо и размеренно набегали волны зыби — посланцы бушующей где-то далеко Луизы.

Встал я рано, но, когда поднялся на шлюпочную палубу, увидел, что работа уже идет вовсю. На специальной площадке шустрые техники из лаборатории Волошина, которых Сергей Сергеевич иронически называл «Эдисонами», собирали дирижабль.

Сергей Сергеевич тоже был тут, веселый, бодрый, безукоризненно выбритый, в какой-то новой щегольской курточке с бесчисленными карманами на «молниях». Он стоял в сторонке и ни во что не вмешивался, но насмешливые, прищуренные глаза его не упускали ни одной мелочи.

Дирижабль был его любимым детищем. Сергей Сергеевич не только разработал его конструкцию, но и сам руководил постройкой. И гордился им вполне заслуженно. Это была настоящая летающая лаборатория. Притом разборная, не загромождавшая палубу. Мягкая оболочка извлекалась из трюма, быстро укреплялась на жестком прочном каркасе и наполнялась газом за полчаса.

В передней части гондолы располагался командный пункт, все остальное место занимала лаборатория. Здесь можно было сделать необходимые анализы воды или воздуха, исследовать всякую живность, выхваченную из океана буквально на лету. Ученые могли не только наблюдать за состоянием моря и атмосферы, но и опускать приборы в глубины океана. Остроумное автоматическое устройство, которым Волошин любил похвастать, позволяло воздушному кораблю швартоваться где угодно без помощи наземной стартовой команды. И управлял дирижаблем один пилот.

Жесткий каркас придавал дирижаблю такую форму, что издали он очень походил на «летающее блюдце». У дирижабля были своего рода крылья, придававшие ему некоторые полезные качества самолета. Четыре реактивных двигателя позволяли при желании развивать скорость до трехсот километров в час, давая возможность за короткое время облететь значительный район.

Над волнами кружились за кормой две небольшие птички. Они отличались от чаек острыми серповидными крыльями, как у ласточек, и кричали по-иному, как-то особенно жалобно.

— Качурки, — сказал подошедший и остановившийся рядом со мной Андриян Петрович. — Куда более верные предвестницы шторма, чем «золотой петушок» Сергея Сергеевича.

— Значит, будет шторм, Андриян Петрович? — спросил я.

— Нет, стороной пройдет. Зыбь разве немного качнет. Вот магнитологи нынче именинники. Магнитная буря разыгралась вовсю. А Луиза уже ушла в Мексиканский залив, задела только самую западную оконечность Кубы. Там места болотистые, пустынные, обошлось, к счастью, без жертв. А на острове Доминика около сотни погибших. Нас от Луизы теперь заслонит Флоридский полуостров, так что большой волны не будет. Вот в Новом Орлеане готовятся к ее визиту… Но мы все же полетим в ту сторону, где прошел ураган. Хоть полюбуемся, что он там натворил.

— А разве «Галатею» мы искать не полетим?

— Заглянем и туда, где она предположительно пропала.

На «Богатыре» между тем шла подготовка к исследованиям. Из открытой двери радиорубки доносился разноголосый шум. Это перекликались многочисленные суда нашей международной экспедиции, сверяя приборы перед началом работ. И дирижабль обретал уже форму и рвался в небо.

Однако новое неожиданное происшествие нарушило мирную работу…

Наблюдая за океанографами, готовившими приборы, я увидел, как в ходовую рубку прошел капитан. Одно это уже было не совсем обычным. Капитан вахты не стоит и без особой нужды в рубке не появляется, тем более в открытом море, вдали от рифов и мелей. К тому же Аркадий Платонович был явно чем-то озабочен.

Еще больше я насторожился, когда через некоторое время он с таким же озабоченным видом прошел из ходовой в радиорубку. Затем туда же поспешно поднялся по трапу начальник экспедиции. А когда в радиорубку вызвали Сергея Сергеевича и профессора Лунина, я понял: происходят какие-то весьма важные события.

Узнал я о них, только когда Волошин наконец вышел из радиорубки.

— Что случилось, Сергей Сергеевич?

— Пропал самолет. Английский, легкий, марки «Остер». Какой-то делец Ленард Гроу, отдыхавший у своего приятеля на острове Андрос, решил полюбоваться с высоты бушующим океаном. Летел нормально, потом вдруг связь стала прерываться, и он понес какую-то околесицу.

Волошин замолчал, глядя куда-то в небо. Я тоже посмотрел в том направлении, но небо было пустынным. Только с печальным криком носились над волнами качурки.

3
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело