Ясновидящая, или Эта ужасная «улица» - Сотник Юрий Вячеславович - Страница 42

• Предыдущая
• 42/44
• Следующая

И Матильда сказала тихо:

— Я рискую жизнью, конечно, но я могу взять у мамы ключ от домоуправления. Моя мама — управдом.

— А она до утра туда не зайдет?

— Раньше девяти не придет. Только я вас там запру, а ключ унесу. А то мама может его хватиться.

— А утром как я выйду?

— Я встану пораньше и выпущу. Только вы свет не зажигайте.

— Хорошо. Не буду.

— Тогда пойдемте! Только вы лучше в подъезде меня подождите. А то они скоро все поужинают и снова выйдут.

— Есть! Идем!

Матильда несколько раз оглянулась, убедилась, что ребят во дворе нет, и увела Валю в свой подъезд, не заметив, что из лоджии противоположного корпуса за ними, разинув рот, наблюдает Демьян.

В тот вечер в семействах Закатовых, Огурцовых, Красилиных и Григошвили дети ужинали торопливо, глотая почти не прожеванные куски. У всех было тревожно на душе, всех мучило какое-то болезненное любопытство: чем кончится встреча между Тараскиным и Валентином? Подобно Демьяну, то один, то другой выходил в лоджию или выглядывал в окно. Они видели Валю, сидящего на скамейке, потом обнаружили, что его нет во дворе, но все, кроме Демьяна, упустили тот момент, когда Матильда увела его в подъезд.

— Похоже, он сообразил, что у нас тут неладно, — заметила Нюра, выйдя после ужина с братом во двор.

— И смотал удочки, — согласился Федя.

И тут к ним подскочил Демьян.

— Э! Вы знаете что? Матильда… это… ну, как ее? Ну, как это называется? Ну, которых расстреливали!

— За что расстреливали? — спросил Федя.

— Ну, которых во время войны… это… вешали.

— Предательница, что ли? — догадалась Нюра.

— Во! Ага! Она его к себе… Они стояли тут, шептались, а потом она его к себе увела. Чтобы, это… чтобы от Тараскина спрятать.

— Кого спрятать? — подходя, спросила Оля.

— Вальку, — ответил Демьян и повторил рассказ о своих наблюдениях.

Тут подошел Миша и тоже спросил, в чем дело. Разговаривая, все машинально поглядывали на подъезд Матильды, и вдруг Оля воскликнула чуть ли не на весь двор:

— Ой! Смотрите!

В незашторенном окне домоуправления рядом с подъездом вдруг вспыхнул яркий свет и тут же погас.

— Э!.. Что там такое? Это кто там туда? Кто там туда… — приглушенно зачастил Демьян.

— Может, Мария Даниловна зашла? — предположил Федя.

— Зачем? — спросил Миша.

— Документы какие взять…

— Ты думай наперед, что говорить! — набросилась на брата Нюра. — Свет одну секунду горел! Что, она там теперь в потемках шарит?

Вдруг Огурцов проговорил властно и энергично:

— Пошли! Пошли за мной!

Он, не оглядываясь, пробежал по бульварчику и остановился напротив подъезда Матильды. Все молча протопали за ним.

Здесь, под деревьями и за кустами, было довольно темно. Фонари горели только над асфальтированным проездом вдоль корпуса. Но застекленная дверь подъезда позволяла увидеть освещенную площадку первого этажа и часть двери на левой боковой стене, двери, ведущей в домоуправление. Площадка была не на одном уровне с землей, к ней вели несколько ступенек, и поэтому верхнюю половину двери наблюдатели видеть не могли.

— Постоим и подождем, — сказал Миша. — Посмотрим, кто оттуда выйдет.

В это время появились Русико и Зураб. Они увидели, что на малышовой площадке никого нет, услышали приглушенные голоса в стороне и присоединились к наблюдавшим.

Снова стали гадать, кто там — Матильда или управдом, почему свет так быстро погас… И вдруг все разом то ли тихо охнули, то ли громко вздохнули. Дверь домоуправления открылась, и из нее вышла Матильда. Она кивнула кому-то, закрыла створку двери, повернула ключ в замке и удалилась. Теперь сомнений не было: Матильда заперла Валю в конторе.

Все довольно долго молчали. У Красилиных и у Оли с Мишей было тошно на душе. Выходит, Лешка теперь будет знать, где находится Валя, и последнему встречи с Тараскиным не избежать.

Никто не обратил внимания, что Григошвили куда-то изчезли. Демьян вышел на асфальт и стал прыгать перед окном, стараясь заглянуть в него. Но оно находилось слишком высоко от земли. Оля тихонько отвела Мишу в сторону.

— Миш… Как ты думаешь, что будет?

— Матильда скажет матери, почему она спрятала Вальку, и та примет какие-нибудь меры.

— Какие меры? Какие? Пригрозит Тараскину? А он соврет, что не собирался никого бить, а потом примется за свое. Да еще с Матильдой счеты сведет. Только он при взрослых этого не будет делать.

— А может, наоборот, она его туда нарочно заманила, чтобы он от Тараскина не ушел.

Взволнованная Не Такая Как Все стояла перед ним вытянувшись в струнку, глаза ее блестели в полумраке, и это делало ее особенно красивой.

— Мишка, а ведь правда! Значит, мы должны как-нибудь сами?

Миша молчал.

— Мишка, неужели мы все время будем под дудку Тараскина плясать и с Красилиными вермут пить?

Миша опять ничего не ответил.

Не Такая Как Все приблизила к его лицу свое.

— Мишка, ты ведь вчера хвастался, что Тараскину морду набьешь… А теперь — в кусты?

— Не в кусты, а… Тут надо подумать.

— Ну, думай! А я, например, наши силы подсчитала. Нюрку я беру на себя. Я ей так руку выверну, что ее в больницу отправят. И мне за это ничего не будет, потому что я человека от хулиганов спасала. Потом я берусь за Демьяна. Валька нам тоже поможет, он, надеюсь, не трус… Вот как бы с Красилиным и Тараскиным управиться? У Тараскина ведь нож…

Не Такая Как Все так деловито, так хладнокровно обсуждала подробности предстоящей потасовки, что Огурцов почувствовал: он не может с ней спорить, он не в состоянии оказаться трусом в ее глазах. И он пробормотал:

— Конечно… если использовать фактор внезапности…

— Правильно, Мишка! Фактор внезапности! — горячо подхватила Не Такая Как Все.

— А насчет ножа… — задумчиво продолжал Миша. — У нас при переезде две ножки у стула отвалились. Довольно увесистые.

— Правильно, Мишка! Неси! Обе неси!

Миша ушел, а Оля вернулась к Красилиным. Брат и сестра не разговаривали между собой. Решив, что пора перестать модничать, они обо всем договорились еще до того, как вышли во двор. Если Тараскин и остальные набросятся на Валю, Федя даст по зубам сначала Лешке, потом Огурцову, а Нюра ухватит за косу «психованную» и так ее отвалтузит, что навсегда отобьет охоту кидаться на людей. Младших они не принимали в расчет.

— Эй! Сюда! — закричал вдруг Демьян, прыгавший перед окном, и все трое перебежали на асфальт. — Там он, там! — продолжал кричать во весь голос Демьян. — Я гляжу, а он вдруг это… к самому окошку сунулся и чего-то дергает… А потом увидел меня — да как отскочит! Там он, значит! Там!

В это время подошел Миша с двумя ножками от стула, и Демьян рассказал ему, кого он увидел в окне. Выслушав его, Миша молча передал одну из ножек Оле. Нюра покосилась на него.

— Для чо ты их принес?

— Пригодятся, — сквозь зубы ответил Миша.

Нюра подумала, что такой палкой человека запросто можно убить. Демьян продолжал кричать о том, как он увидел Валю, и под этот крик Нюра шепнула брату:

— Ты бы тоже какую палку взял.

— Не. Я так, — ответил Федя.

Войдя с Валей в контору домоуправления, Матильда машинально включила свет и тут же выключила его, вскрикнув тихонько:

— Ой, какая я дура!

Яркая лампа на несколько секунд ослепила ребят, но скоро их глаза привыкли, и они убедились, что в помещении не так уж темно. Свет от дворового фонаря падал в окно, и отчетливо можно было разглядеть обстановку конторы.

— Ой, какая я дура, включила свет! — повторила Матильда.

Валя подошел к окну.

— Во дворе, похоже, никого нет. Может быть, не заметили.

Оба помолчали.

— Вот здесь, значит, стулья, — сказала Матильда. — Видите? Можно поставить в ряд и спать…

— Спасибо! Я так и сделаю.

— Вы, может быть, голодный… Может, вам принести чего-нибудь?

— Не надо, спасибо! У меня бутерброд в кармане плаща.

• Предыдущая
• 42/44
• Следующая