100 великих разведчиков - Дамаскин Игорь Анатольевич - Страница 84

• Предыдущая
• 84/181
• Следующая

Эта дезинформация сыграла свою роль: мощь Красной армии была преувеличена, поэтому западные державы отказались от новых планов интервенции, а затем решили установить мирные отношения с Советской Россией.

«Трест» выполнил и ещё одну задачу. Он рассорил ВМС и РОВС. Да и в самом РОВСе он добился смены власти. Вместо генерала Врангеля РОВС возглавил генерал Кутепов. Врангель, который до этого был знаменем белого движения, утратил свой авторитет. Это было важно, так как Врангель, можно сказать, был вождём всех белых, а Кутепов — только монархически настроенной эмиграции, прежде всего из офицерской среды. Правда, оказалось, что он ещё «круче» Врангеля.

Чтобы проверить работу МОЦР, Кутепов направил в Москву своих представителей — племянницу Марию Захарченко-Шульц (см. очерк о ней) и её мужа Радковича. Это осложнило работу чекистов, так как «Племянники», а особенно Мария, оказались дотошными контролёрами. Однако чекистам удалось взять под контроль деятельность этой пары.

Все задачи, поставленные перед МОЦР, успешно выполнялись. Теперь Артузов знал обо всей засылаемой из-за рубежа агентуре. На советско-финской границе было открыто «окно», через которое перебрасывали агентуру и почту. Хозяином «окна» был начальник заставы Тойво Вяхя, якобы «завербованный» МОЦР.

Из разных источников поступили сообщения о том, что находящийся в США английский разведчик Сидней Рейли проявляет интерес к положению в России. Собранные о нём сведения подтверждали, что Рейли принимает меры для свержения советской власти как из собственных побуждений, так и по заданию английской разведки. В конце 1921 года Рейли организовал встречу Савинкова с Черчиллем. Савинков так радужно обрисовал перспективы борьбы своего «Народного союза защиты родины и свободы», что Черчилль пригласил его на встречу с премьер-министром Англии Ллойд-Джорджем. Но тот разочаровал Савинкова, говоря больше о торговле, нежели о терроре.

Однако Рейли по-прежнему возлагал надежды на Савинкова и подробно инструктировал его перед поездкой последнего в СССР в 1924 году. Однако инструктаж не помог: Савинков был захвачен и осуждён.

ОГПУ располагало информацией о том, что и сам Рейли намеревался приехать в СССР.

Собственно говоря, Рейли не казался особенно опасным противником, хотя ещё в 1922 году он участвовал в подготовке покушения на наркома иностранных дел Чичерина. Но после провала Савинкова стало известно, что Рейли совместно с белогвардейцами замыслил совершение террористических актов в СССР. Он связался с деятелями легендированной организации МОЦР и предложил совместно провести ряд терактов. Дзержинский и Артузов приняли решение вывести Рейли на территорию СССР и арестовать его.

Для того чтобы побудить Рейли приехать в СССР, решили «втёмную» использовать Марию Захарченко-Шульц, представительницу генерала Кутепова в МОЦР. Эту идею, сам того не ведая, поддержал и резидент английской разведки в прибалтийских странах Бойс. Он послал Рейли в США зашифрованное письмо, в котором информировал его о том, что МОЦР — это мощная монархическая организация, в работе которой заинтересованы английская и французская разведки.

Рейли согласился и отправился в Финляндию. По пути, в Париже, встретился с генералом Кутеповым, который поддержал идею поездки Рейли в СССР.

В двадцатых числах сентября Рейли прибыл в Хельсинки. 24 сентября с ним встретился один из «руководителей» МОЦР Якушев (агент ОГПУ). Рейли изложил свои взгляды на политическое положение в Европе, Америке и России. Он предложил два пути финансирования МОЦР: покупка и кража художественных произведений и сотрудничество с английской разведкой — снабжения её информацией о деятельности и планах Коминтерна. Якушев, объяснив, что он не может единолично принимать решение, пригласил Рейли в Москву на заседание «политического совета» МОЦР.

Рейли колебался. Но тут, как говорится, подсуетилась Захарченко-Шульц. Она стала стыдить Рейли: «Я, слабая маленькая женщина, не боюсь переходить границу, а вы, джентльмен, боитесь!» Рейли решился. 25 сентября 1925 года Рейли перешёл финскую границу через «окно» Сестрорецка. Его встретил «хозяин окна» Тойво Вяхя, начальник заставы, который, как полагали, является агентом МОЦР. Вяхя на двуколке доставил его на станцию Парголово. Там Рейли сел в поезд, шедший в Ленинград. В вагоне его ожидали Якушев и чекист, выступавший под фамилией Щукин.

День 26 сентября Рейли провёл в Ленинграде, на квартире Щукина, а вечером в международном вагоне с паспортом на имя Штейнберга в сопровождении Якушева выехал в Москву.

27 сентября на даче в Малаховке на заседании «политического совета» МОЦР (все члены были чекистами) Рейли изложил свои предложения, о которых говорил Якушеву в Ленинграде.

С заседания «совета» его повезли на «конспиративную квартиру» в Москве. По дороге он бросил в почтовый ящик две открытки: одну в США, другую в город Бланкенбург в Германии.

После этого Рейли прямиком доставили в здание ОГПУ на Лубянке. Там ему объявили, что согласно приговору, вынесенному ему в 1918 году, он подлежит расстрелу. Но расстреливать не спешили. Его допрашивали, и он выложил всё, что знал о деятельности английской разведки. Условия его содержания были привилегированными: его возили на прогулки в Сокольники, в сопровождении чекиста-разведчика Сыроежкина он даже посещал ресторан.

Рейли вёл дневник, из которого видно, что он не отнёсся серьёзно к заявлению чекистов о приведении приговора в исполнение. Он рассчитывал, что его обменяют. Однако этого не произошло. 5 ноября 1925 года Рейли был расстрелян. Его убили во время прогулки в парке Сокольники выстрелом в затылок. Тело зарыли во дворе здания ОГПУ.

Ночью 29 сентября на границе были инсценированы перестрелка, крики, шум, «убийство» трёх человек и арест Тойво Вяхя. Всё это было сделано для того, чтобы финская разведка посчитала, что Рейли и сопровождавшие его люди случайно наткнулись на пограничников и в завязавшейся перестрелке убиты. Об этом сообщила ленинградская «Красная газета».

Был распространён слух, что Тойво Вяхя как предатель и изменник расстрелян. В действительности же он был награждён орденом Красного Знамени и под чужим именем переведён в другой пограничный округ на должность начальника заставы. В почёте и уважении он прожил долгую жизнь.

Ненависть этой женщины к советской власти можно сопоставить лишь с той пользой, которую она своими действиями объективно принесла карающему органу этой власти — ВЧК. Недаром говорят, что «ненависть застит глаза». В своём ожесточении она не увидела того, что мог бы разглядеть более хладнокровный и рассудительный человек.

Однако всё по порядку…

Мария Владиславовна Лысова родилась в дворянской семье, в Пензенской губернии, 3 декабря 1893 года. Мать умерла сразу после родов, а отец, занятый службой, отдал её в руки гувернанток. Своенравная воспитанница не очень-то жаловала их, училась, правда, хорошо, но едва кончались занятия, вырывалась из-под их опеки и бросалась в конюшню. Лошади были её страстью, недаром она стала впоследствии гусаром.

Смольный институт Мария окончила с золотой медалью в 1911 году. Пробыв год в Лозанне, вернулась в деревню, где привела в порядок хозяйство и создала при имении небольшой, но образцово-показательный конный завод.

В 1913 году Мария вышла замуж за участника японской войны капитана Михно.

Начавшаяся мировая война перевернула её жизнь. Муж, тяжело контуженный, умер на руках Марии, а через три дня у неё родилась дочь. Оставив её на попечение кормилицы и гувернантки, она направилась в Петроград, где всеми правдами и неправдами, решив заменить мужа, добилась направления на фронт. В среде солдат, унтеров и младших офицеров, в которой она теперь находилась, Мария быстро нашла свою нишу. Ледяной, иногда наглый взгляд, неприступный вид, крепкое словцо, которое она могла отпустить, никому не давали повода попытаться завязать с ней близкие отношения. К тому же её отчаянная храбрость и удивительная выносливость вызывали уважение, а безжалостное отношение к противнику и излишняя жестокость удивляли даже видавших виды солдат.

• Предыдущая
• 84/181
• Следующая