100 великих разведчиков - Дамаскин Игорь Анатольевич - Страница 65
- Предыдущая
- 65/181
- Следующая
Вот с этим-то человеком Луиза и должна была переходить границу. Он, словно тень, бесшумно подошёл к ней, прошептал пароль, она ответила отзывом, чуть не задохнувшись от запаха табака и перегара. Некоторое время он вглядывался в неё, затем взял за руку. Без единого слова повёл по узкой лесной тропе.
Перед высоким забором, увитым колючей проволокой, они остановились, и Альфонс опустился на колени. Руками начал раскапывать песок. Хотя, казалось, действовал не спеша, он удивительно быстро добился результата, полез в дыру и потащил за собой Луизу. Так они очутились на бельгийской стороне.
Альфонс знал каждый дюйм земли, по которой шёл, обходя ловушки, проволоку и мины. Луиза следовала за ним шаг в шаг.
Внезапно ночную темноту прорезал яркий луч прожектора. Альфонс бросился на землю, рывком потянув за собой Луизу. Они лежали, уткнувшись лицами в траву, зная, что за каждым прожектором стоит готовый к стрельбе снайпер. Пулемётная очередь пронеслась над головами, но стреляли не в них, просто немцы запугивали тех, кто рискнёт перейти границу. Выждав, когда погасли прожектора, двинулись дальше.
Настало утро. Забор, мины и прожектора оказались уже далеко позади. Но почти каждый перекрёсток дороги охранялся германскими патрулями. Они проверяли паспорта, «разрешение на передвижение» у всех прохожих, опрашивали о целях передвижения. Луиза и Альфонс были снабжены надёжными документами.
К ночи они добрались до дома Луизы. Альфонс с удовольствием отведал горячей пищи и вина, но отдохнуть отказался.
На следующее утро Луиза оделась в строгий тёмный костюм — свой обычный рабочий наряд. В сумке среди прочих необходимых вещей находились документы на имя кружевницы и продавщицы кружев Алисы Дюбуа.
Позавтракав, Алиса вышла на прогулку. На улицах всюду виднелись следы прошедших боёв: повреждённые дома, выбитые окна, кое-где воронки от артиллерийских снарядов. Признаки железного порядка, установленного оккупантами: посты и патрули, патрули и посты — были повсюду. И особенно опасной, потому что она была невидимой, являлась контрразведывательная сеть, которую, как она знала, немцы набросили на всю оккупированную зону. Следовало остерегаться не только профессиональных немецких контрразведчиков и тех, кто служил им, но даже соседей, слабых духом, подавленных мощью оккупантов. Но ощущение опасности заставляло только сильнее биться сердце Алисы.
Алиса стала бродить по городу и его окрестностям, торгуя кружевами, а в действительности знакомясь с обстановкой и подыскивая себе помощников. В маленькой лавочке встретила молодую энергичную продавщицу Марию Леонию Ванхут. Они сразу понравились друг другу. Алиса попросила Марию Леонию стать её помощницей, и та охотно согласилась, взяв себе псевдоним «Шарлотта», странствующая торговка сыром.
Алиса привлекла к работе живших в городе Мускроне химика де Гейтерса с женой, и их дом стал одной из конспиративных квартир. В лаборатории де Гейтерса появились новые странные предметы: фотокамеры разных видов, увеличительные стёкла, химикалии для приготовления невидимых чернил, стальные гравировальные доски, ручной пресс, который можно было в одну минуту собрать или разобрать на части, материалы для ремонта радиоаппаратуры. Владение даже одним из этих предметов, будь оно раскрыто немцами, навлекло бы на голову хозяина немалые неприятности.
В городе Сантес картограф Поль Бернар служил ей своим каллиграфическим почерком и пером. Со временем, с помощью лупы и системы стенографии, Бернар стал записывать бесцветными чернилами донесения Алисы, состоявшие из трёх тысяч слов, на крошечном листочке прозрачной бумаги, умещавшемся на линзе очков.
Во многих городах и местечках люди разных профессий и различного общественного положения вступили в организацию Алисы Дюбуа. Она создала резидентуру из тридцати восьми человек, которой руководила одна, без посредников, заменяя собою целый аппарат сотрудников. Более того, в большинстве случаев сама же исполняла обязанности связной.
Алиса была озабочена не только сбором информации, но и обеспечением безопасности этих людей, тем, чтобы в случае провала одного из них другие не пострадали и могли продолжать работу. Она постоянно повторяла:
— Если завтра я или кто-нибудь из вас будет схвачен немцами и доставлен на очную ставку с другим нашим человеком, ваша память должна прекратить свою работу. Неудачник — неважно, кто им окажется — вам незнаком и должен быть предоставлен своей судьбе. Жалость, дружба в такое время будут означать только смертный приговор для вас и для тех, чья жизнь зависит от вас. Запомните это.
Они-то запомнили, и только сама Алиса в страшный момент своей жизни забыла об этом.
Организация начала действовать. Первое задание было несложным. После серьёзных боёв союзникам важно было узнать о немецких потерях. Поезда с ранеными проходили через Лилль. Окна домов, выходящих на железную дорогу, полагалось держать закрытыми плотными шторами днём и ночью. Приходилось подчиняться, ибо в любую минуту, заметив открытое окно или свет, мог явиться немецкий патруль или влететь немецкая пуля. Но в шторах проделали маленькие дырочки, через которые были видны железнодорожные пути. Когда проходил длинный поезд с ранеными, человек за таким окошком делал карандашом одному ему понятные заметки. Затем число раненых, размещавшихся в одном вагоне, умножалось на количество вагонов, и точная цифра становилась известной Алисе, а от неё Бернару. Он каллиграфическим почерком вписывал цифру в очередной рапорт.
Теперь Алисе предстояло самое трудное — проделать путь через оккупированную Бельгию, от кордона к кордону, через «зону ужаса» на границе со всеми возможными опасностями этого пути. Нередко она совершала эти ходки каждую неделю, часто с кем-нибудь из своих помощников. Документами надёжно обеспечивала «фабрика» Алисы в лаборатории де Гейтерса, которая выпускала совсем как настоящие «удостоверения личности», «визы», «разрешения на передвижение», «подтверждения о регистрации», «паспорта» и «сертификаты».
Реальные трудности возникали, когда немцы вели допросы, сопровождаемые обысками. Обнаружение донесения означало смерть. Только благодаря таланту Бернара удавалось проносить донесение из трёх тысяч слов в линзе очков. Бернару удалось снять тонкую плёнку с фотографии Алисы на её «удостоверении личности», поместить под неё написанное невидимыми чернилами донесение и снова вернуть плёнку на место.
Но до того как Бернар достиг такой степени мастерства, Алисе и её помощникам пришлось пережить немало трудных минут, пряча донесения. Однако и теперь Алиса, казалось, играла в спортивную игру. Однажды ночью, например, она непринуждённо брела по шоссе, неся в руке фонарик со свечой. Как раз перед входом в дом, куда она должна была зайти, её остановил патруль. Она знала, что её обыщет женщина, которая раньше была надзирательницей в немецкой тюрьме. За неуклюжую фигуру её прозвали «Жабой». Алиса спокойно задула свечу, чтобы не расходовать её зря, и только тогда разрешила, чтобы её обыскали. «Жаба» раздела её донага и ощупала, но ничего не обнаружила. А ей следовало бы заглянуть внутрь свечи!
Другой раз, тоже ночью, когда патруль задержал Алису, она незаметно выбросила моток чёрной шерсти в кусты. Но сделала это так, что конец нити зацепился за куст. Когда после обыска её отпустили, она вернулась и смогла отыскать моток, в котором хранилось донесение.
Как-то утром в отеле она очень испугалась. Накануне вечером Алиса оставила свои туфли в коридоре, чтобы их почистили. Выглянув утром, обнаружила пропажу туфель. Её обеспокоила не потеря туфель, а то, что в каблуке могли обнаружить её донесение!
В действительности оказалось, что туфли забрала немецкая полиция. Она проверяла каждого постояльца и не хотела никого выпускать из городка, пока всех не проверят. А туфли забрали для того, чтобы убедиться, что постоялец никуда не ушёл. И когда очередь дошла до Алисы, ей вернули почищенные туфли, допросили и отпустили.
Донесения прятали в корсетах и швах юбок, воротничках и стельках туфель, ручках зонтиков или дамских сумочек, в фальшивых днищах хозяйственных сумок и коробках с пирожными или фруктами.
- Предыдущая
- 65/181
- Следующая
